прожевав сообщил:
— Оказывается, в письме, что мы привезли, Бобринский просил за нас! Потому и приняли сразу в юнкеры да и без обязательств. Живи да наслаждайся! Не чудо ли?! И по службе можно дальше расти. Чего ещё желать?
— И за себя просил, дабы вернуться в Петербург, но ему надлежит находиться в Ревеле, — пожал плечами видно недовольный Алексей. — А то, что о нашей жизни так подробно государыне изложил, это зря.
— Да ладно, разве ж худо? — удивился Николай. — Всё одно узнала бы, что ты бежал из отцовского дома, лишь бы уклониться от армии.
— Даже и правильно сделал, что сообщил! Ведь война со шведами ещё не закончена, а твой батюшка против России. То, что ты отказался воевать против русских — это же достоинство в глазах императрицы, — поддержал Антон.
— Но тем самым я предал родных, — смотрел в стол Алексей, отодвинув незаконченный обед в сторону.
— У тебя же здесь дядя есть, не так ли? — напомнил Николай. — Отправляйся к нему.
— Да никогда! — поднял глаза удивлённый Алексей. — У него с нами война, а я явлюсь, мол, прими дядя, не пожалеешь. Он меня за агента примет. Не поверит никогда. Как ещё государыня поверила?
— А может и не поверила, но проверит, — засмеялся Антон и сразу затих, как и друзья, потому что на кухню вошёл повар.
Он вёл за руку виновато следующую за ним девушку. Одетая, будто только что с дороги, она не смела глаз поднять, будто совершила нечто ужасное.
— Садись! — толкнул повар её к маленькому столику у окна. — Поешь и уйдёшь переодеваться! Ишь, удумала! Беглянкой заделалась!
— Чего это ты так девушку пугаешь? — удивился с добродушной улыбкой Николай.
— А то, князь, что дочь это моя, а отца решила в могилу извести! — снова взглянул тот строго на молча сидевшую дочь, застывшую на месте, будто вот-вот и весь мир на неё обрушится.
— Не знал, что дочь твоя такая, — стал присматриваться к ней Николай, но взглядом водил так осторожно, что повар не заметил ничего, продолжая сетовать да наливать в тарелку суп для дочери:
— Артисткой решила заделаться! Бежала, оставив записку. Ещё бы знать, кто написал ту записку для неё!
Повар поставил перед дочерью обед и твёрдо указал:
— Ешь и с глаз долой переодеваться! Чтобы через полчаса здесь была! Никуда больше не выйдешь, никогда! — он повернулся к друзьям и с мольбой сложил руки. — Покараульте её, господа, умоляю. Мне отойти надо, указания дать для покупок.
— Ступай, милый, не убежит, — успокоил Антон, и повар поторопился уйти по делам.
— Артисткой, — улыбнулся Николай, кивнув друзьям, но только Алексей смотрел теперь более внимательно в ответ.
Николай понял его беспокойство и добавил:
— А я сразу заметил…. знакомое личико, — взглянул он на поднявшую строгий взгляд девушку. — Вспомнить не мог, где видел, пока повар про артистку не сказал. Теперь уверен, — вернул он взгляд к застывшему в ожидании продолжения Алексею. — В Париже!
— Это не она, — сразу сказал тот, на что Николай улыбнулся:
— Не она, а её подружка, пела с нею в паре. Я запомнил, поверь, — снова взглянул он на девушку. — Памятью особенной я всегда отличался.
Сев на стул рядом со вновь уставившейся в пол девушкой, Николай добавил:
— И о как мне жаль, что ранее я кухни не посещал… Скажи-ка милая…. ведь была в Париже. Понравилось?
Девушка подняла удивлённый взгляд:
— Что Вы, барин, какой Париж? Я и ведать не ведаю, где такое!
Николай с Антоном переглянулись, заметив, как уставившийся на девушку Алексей теряет надежду, вдруг вспыхнувшую в нём. Однако Николай так просто отступать не собирался:
— У меня прекрасная память на лица, красавица, — улыбнулся он девушке. — А в твоём случае и на платье… Ведь именно в нём ты выступала в Париже. Признайся же… Тебе ничего не сделают. Мы иную артистку ищем.
— Да не знаю я ничего! — так и смотрела с удивлением девушка.
Вскочивший с места Алексей сел перед её ногами, заставив тем самым смотреть с опасением в глаза:
— Умоляю, скажи хоть её имя… Подруга твоя, пела с тобой, пела так…. так прекрасно… Волосы её тёмно-русые, шикарные такие, волнами, — с волнением пытался он описать артистку, забыть которую так и не мог. — А глаза зелёные…. не могу описать… Красивые.
— Да не знаю я таких! — смотрела девушка и с ещё большим уверением воскликнула. — И в Париже не бывала! Да, выступала с артистами, но здесь, по усадьбам ездили. В одной из усадеб меня узнали и сюда вернули. Всё!
На её последнее восклицание и строгий взгляд Николай стал смотреть так, будто на нерушимую стену, которую она построила. Но он был уверен, разрушит ту стену рано или поздно. Только даже и так девушка уверенно продолжала отрицать всё.
— Может ты ошибся, — поднялся Алексей.
— Я никогда не ошибаюсь, — выдал Николай строго, как никогда.
Он снова взглянул на девушку, но та уже глядела в пол и, казалось, говорить уже не собиралась. В тот момент на кухню вернулся повар:
— Простите, господа, задержался! Благодарю, что остались!
— Идёмте, — позвал товарищей Антон.
Друзья уходили нехотя, но было ясно, что сейчас узнать что-либо не удастся. Закрывая дверь за собой, Николай ненадолго задержался и услышал краткую беседу отца с дочерью:
— Так и не поела? А ну…. ешь и переодеваться, или уши выкручу! А упрямиться будешь и трёпку устрою!
— Батюшка, — послышался голос зарыдавшей девушки.
— Не дури, Алёна! Набегалась, поди? Надеюсь, никого в подоле не принесла? А за бежавшую с тобой девицу ещё могут и спросить! Вот где она? Её ж тоже отец с матерью ищут!
Но девушка рыдала и не собиралась признаваться ни в чём. Запомнив услышанное, Николай поспешил следом за уже исчезнувшими из вида товарищами…
14 Часть
Наяву заблудиться и пропасть,
Точно в сон попал, а назад никак.
Подняться на крыльях удачи и упасть.
Нет, подумать не мог, что будет так.
Где ты, ангел, где ты?
Не найти ответы.
Не найти тебя, потерял себя,
Везде одни секреты.
Где ты, ангел, где ты?
С утра до ночи в молитвах не пропадал,
Святым, нет, не был и святых я не искал.
Только вдруг взглянув в твои глаза,
Убедился, что ты есть наяву, а не во снах.
Где ты, ангел, где ты?
Не найти ответы.
Не найти тебя, потерял себя,
Везде одни секреты.
Где ты, ангел, где ты?
Если б знал, что ты на свете есть,
Я б тебя нашёл, не помешал бы и бес,
К ногам твоим бы
