Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
мне улыбнулся.
– Мне забрать браслеты, мой господин? – спросил Эдмунд.
Для Стражников браслеты одновременно обозначали их элитный статус – сочетание Золотого и Серебряного сословия – и служили средством для вызова драконов. Свисток, настроенный на частоту, воспринимаемую слухом дракона, был встроен в браслет.
Забирая их, они отрезали нас от наших драконов.
Иксион ткнул в меня большим пальцем:
– Пусть это сделает он.
Мне в руку впихнули сумку.
– Иди, – сказал Эдмунд, указывая на вход на застекленную террасу. Я увидел Стражников, ожидающих внутри, они казались размытыми пятнами розового и коричневого через стекло, когда смотрели во внутренний двор.
Я сунул ему сумку:
– Я не возьму их браслеты.
Иксион, уходивший со двора, держась за собственный свисток для вызова Нитера, обернулся:
– Лео, нам нужно разобраться с двумя дюжинами Стражников плюс их драконы. Нам не нужно сохранять жизнь всем им. Так что сделай свой выбор, ладно?
Сумка остается в моей руке, которая предательски задрожала. Я потянулся за своим браслетом, чтобы сначала расстегнуть его, но Эдмунд заметил:
– Не снимай свой.
Он с ухмылкой подтолкнул меня к двери.
ЭННИ
НОВЫЙ ПИТОС
– Твой друг, – сказал мне Грифф, когда остров взорвался вокруг нас. – Он жив! Он в подземелье крепости…
Аэла разжала когти, роняя его на спину Спаркера, и на мгновение все, что мы можем делать, – это плыть по ветру.
Когда Дак упал во время воздушной атаки, мы были так высоко над землей, что я не услышал ни звука при падении. Он исчез в горящем здании. Все, что я когда-либо видела из его останков, – это часть его кирасы, которую Грифф потом достал из-под обломков.
Поэтому, когда Грифф сказал мне, что Дак жив, я не поверила.
Не верила, пока мы мчались к крепости, оставляя позади разгорающуюся битву.
Не верила, когда Аэла пробиралась по крепостным стенам, ища самые низкие окна, те, что с решетками, выдававшими подземелье.
Мы отыскали решетки, целый ряд окон с железными прутьями. Мы звали Дака через них. Ответа не было.
Это неправда, это неправда, этого не может быть…
В конце ряда зарешеченных окон виднелась единственная дверь, которая открывалась как шлюзовые ворота. Стена утеса была испещрена следами мусорных отходов под ней. Снаружи у двери нет ручки, поэтому Аэла вонзила когти в старое дерево и дернула. Дверь с тихим хрустом отвалилась от стены. Мы заглянули в темный коридор, где пахло плесенью и человеческими отходами.
Это неправда, это неправда, это не может быть правдой…
Я буду повторять эту мантру, чтобы оградить себя, защитить себя от разочарования, которое ждет в конце этого коридора, когда я узнаю, что Грифф, вероятно, ошибся.
Я соскользнула со спины Аэлы и зашла в вонючий коридор, не веря.
Не веря, пока двигалась вперед, зовя Дака. Жизнь научила меня, что называть имена мертвых, пробуждаться от снов, в которых они были живы, и по-прежнему надеяться приводит только к еще большей боли в сердце.
Я не верила, пока не услышала в ответ дрожащий голос Дака.
ЛИ
Я вошел на застекленную террасу Обители с сумкой для сбора браслетов и обнаружил испуганные лица, обращенные ко мне из каждого угла комнаты.
Стражники все еще в торжественных доспехах, в которых они собирались присутствовать на Народном собрании сегодня утром; питианцы схватили, судя по всему, и согнали их сюда прямо перед началом собрания. Кроме горстки наездников, восстанавливающихся после последнего воздушного боя в лазарете, и тех немногих, у кого были важные задания, которые освободили их от сегодняшних обязанностей, большинство корпуса находилось в этой комнате. Рок потел в углу рядом с Лотусом. Кор стоял, стиснув кулаки.
Один только Пауэр вел себя непринужденно: скрестив ноги, он сидит рядом с Дарием и несколькими другими патрицианскими всадниками. Его волнение выдавали лишь пальцы, которыми он барабанил по рукаву мундира.
Дверь за мной не захлопнулась: Эдмунд Грейхизер стоял на пороге и наблюдал за происходящим.
Я чувствовал, как потеют мои пальцы на сумке.
– Я собираю браслеты.
Я заметил, как выражение их лиц сменилось от облегчения при виде меня к чему-то другому. Взгляды стали колючими. Лица омрачила тень сомнения. Я почувствовал, как мой собственный серебряно-золотой браслет, все еще сжимавший запястье, притягивает их взгляды.
– Это шутка? – поинтересовался Кор.
На секунду мне показалось, что у меня пересохло во рту.
– Дак в плену на Новом Питосе.
Так сказал мне Иксион, когда приземлился в Орлином гнезде и удивил людей хлебом.
– Никаких разговоров! – рявкнул Эдмунд.
Но этого оказалось достаточно. Глаза Кора расширились. Он перевел взгляд с Грэйхизера, ожидающего позади нас, на меня и сумку и снял браслет.
– Верно, – сказал он, его губы сжались в линию, и он опустил свой браслет в сумку.
Кажется, проходит бесконечно много времени, пока все они передают свои браслеты, и после этого мне трудно вспомнить, какие у них были выражения лиц. Я не мог вспомнить, было ли это потому, что я избегал их взгляда или они избегали моего. Когда все было готово, я передал сумку Эдмунду Грэйхизеру.
– Спасибо, полубрат, – весело произнес он.
Драконий язык многим Стражникам давался с трудом, но слово полубрат достаточно просто образуется. Я заметил, как Рок озадаченно нахмурился, услышав это.
Эдмунд остался стоять в дверях, предотвращая дальнейший разговор.
В следующее мгновение раздался тяжелый удар, от которого зазвенели стекла, и мы все задрали головы. Сквозь покрытое рябью стекло мы смогли различить очертания второго грозовика, приземлившегося во внутреннем дворе. Эдмунд вышел наружу, закрыв за собой дверь, чтобы посоветоваться с новоприбывшим. А я тут же оборачиваюсь к корпусу.
– Антигона, Крисса и все остальные, отсутствующие в этой комнате, патрулируют город.
Дейдре выглядела озадаченной:
– Но мне казалось, что Крисса…
На задании в Деймосе, соседнем демократическом государстве. Брайс пихнул ее локтем, и глаза Дейдре расширились.
– О! – воскликнула она.
Что касается того, что на самом деле задумала Энни, кроме меня знает лишь Пауэр. Но когда я попытался прочитать по его лицу, как он распорядится этой информацией, его темные глаза показались совершенно непроницаемыми.
Дверь распахнулась. На пороге застыли Иксион и Эдмунд.
Иксион громко обращается к нам:
– Доброе утро, Стражники. Я Иксион сюр Нитер, ваш восстановленный повелитель, и я вовсе не так безжалостен, как кто-то может подумать. Не все из вас будут казнены. Вы даже не все осиротеете. Но! Я требую преданности. Для этого я буду проводить индивидуальные собеседования. Приступайте, Эдмунд.
Эдмунд, с веселой улыбкой на лице, держал в одной руке свиток, а в другой – пустой мешок из-под зерна.
– Дарий сюр Майра? – произнес он, как медсестра в приемном покое больницы.
Кажется, что комната затаила дыхание. Дарий
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
