Киваю и беру в руки пульт, переключая каналы в поисках душевной мелодрамы. Придется брату мучиться весь вечер и обсуждать со мной великую, но незамысловатую любовь главных актеров. Я знаю, что он такое не любит, но ради меня готов и потерпеть. Всегда так было. С самого детства этот человек шел мне на уступки во всем, будь то выбор развлечения, или принятие моей стороны в ссорах с родителями. Он всегда меня защищал, показывая, как действительно мужчина должен относиться к женщине. Кроме него у меня не было примера перед глазами. Отец всегда был холоден и строг. Отношения с матерью они выясняли за плотно закрытой дверью и шепотом, потому что иного не позволяли светские манеры. А когда я, будучи еще ребенком, желала получить хоть каплю отцовской любви, меня смиряли строгим взглядом, и говорили: «Ты Бергман, деточка. Ты должна быть сильной.» И я сломя голову неслась жаловаться на черствого сухаря старшему брату, который всегда был готов меня выслушать. Сейчас я понимаю каких усилий ему это стоило. Мне было пять, ему десять. Но уже тогда он был балагуром и повесой, заводилой в школе. Готов был голову открутить любому мальчишке, косо посмотревшему на меня. А я всегда залезала ему на колени и жаловалась на несправедливость отца. Он смеялся и говорил, что я пойму, когда выросту. Я выросла, но не поняла. Мой ребенок такого не увидит. Мой ребёнок будет окутан заботой и лаской.
Мы повзрослели. Дамир стал врачом. А если точнее, самым востребованным в городе пластическим хирургом, несмотря на молодость. В тридцать, сделав головокружительную карьеру, он получил безоговорочную любовь и восхищение родителей, в отличие от меня. Окружен круглосуточным вниманием женщин, желающих отхватить лакомый кусочек. Но в наших отношениях ничего не изменилось. Он по-прежнему готов погладить меня по голове и сказать, что все обязательно будет хорошо. И я в это обязательно поверю.
Из прихожей послышались резкие голоса, и я вынырнула из своих мыслей, словно из-под воды.
Как бы я хотела, чтобы это был курьер. Но голос начальника безжалостно доносится до ушей, заставляя подскочить с дивана и схватить с полки телефон.
Выбегаю в прихожую. Мужчины смотрят друг на друга как два разъярённых быка, готовых в любую секунду среагировать на красную тряпку и броситься в бой.
Чертыхаюсь.
— Твой телефон. — вклиниваюсь между ними и протягиваю руку.
Начальник переводит на меня взгляд, полный презрения. Понятно, что он подумал: сразу после того, как я переспала с ним, в моей квартире другой мужик.
Мужчина медленно забирает свой мобильник и вкладывает в ладонь мой, не сводя взгляда, метающего молнии.
— Не забудь ответить любимой. Кажется, она тебя потеряла. — высокомерно взглянула на начальника и захлопнула дверь перед его носом.
Один: один, мудак ты гребаный!
Глава 14
— А когда ее можно будет забрать? — уныло смотрю на брата и передаю ему ключи от машины.
— Нууууу. Не знаю. — жмет плечами. — Попрошу Саню побыстрее сделать. А пока могу и дальше тебя подвозить. Мне несложно.
Улыбаюсь и уворачиваюсь от ласкового щелчка по носу.
— Мне сложно, Дамир. Не хочу тебя дергать лишний раз. Ты и так сегодня ни свет ни заря поднялся, чтобы меня до работы довезти.
Мужчина ухмыляется.
— Ладно, спасибо тебе, побегу я. Начальник у меня дьявол во плоти, знаешь ли.
— Амин. — голос стал серьезным. — Ты ведь уверена насчет ребенка?
— Конечно. — легкое замешательство пробралось в душу. Вопросительно смотрю на мужчину. Тот замялся. Вижу, что не хочет лезть не в свое дело.
— Просто, я волнуюсь… — набрал воздуха в рот и шумно выдохнул. — Не правильно это как-то… Без отца. Понимаешь? Или ты так… для себя?
Не могу сдержать улыбки.
— Да, Дамир. Для себя. Решила, блин, побаловать себя любимую. Роды — это же не на массаж сходить, знаешь ли. Или как ты себе это представляешь? Я через шесть месяцев вместо спа, в роддом случайно записалась?
— Господи, ну и язва! Вали давай! — смеется брат и я выхожу из машины, крепко обняв его на прощание.
Пройдя, от силы два метра, застываю на месте. Прямо возле выхода с парковки стоит начальник и буравит меня острым взглядом. Дамир еще пару секунд назад дал по газам, но, чувствую, наша сцена в машине выглядела двусмысленно… И кое-кто все это прекрасно видел.
Гордо вскидываю подбородок и продолжаю свой путь.
— Доброе утро. — бросаю я сухо, проходя мимо босса.
— Доброе. — холодно отзывается он, следуя за мной по пятам.
Открывает мне дверь, пропуская вперед и даже вызывает лифт, не нарушая повисшего молчания.
В лифте слишком тесно, и знакомый запах тут же ударяет в нос. Так странно — я никогда не была любительницей мужского парфюма. Хотя в случае с начальником, его аромат имеет на меня какое-то магическое влияние, заставляя думать совсем не о тех вещах, о которых должна думать подчиненная.
Отвожу взгляд и пялюсь в стену. Босс занимается тем же. Какая ирония. Шаг навстречу, два назад…
Я-то думала, вчера, в воскресенье, я уделила достаточно времени самовнушению. Примерно миллион раз повторила себе четвертый пункт из списка задач.
Лифт издал привычное «дзынь», оповещая о прибытии на нужный этаж. Быстрым шагом двинулась на рабочее место. Вся команда уже в сборе, уткнулись носами в компьютеры. Ну просто идеальные сотрудники.
Слышу шаги начальника, не отстающие от меня.
Остановившись на секунду в офисе, он окинул всех строгим взглядом.
— Всем доброе утро. — ребята подняли головы и ответили тем же. — Амина, штраф за опоздание.
По мозгам пробежалась отрезвляющая волна праведного гнева.
— Девять ноль две, Александр Александрович!
— А должно быть девять ноль ноль, когда Вы входите в офис.
— Но Вы опоздали тоже!
— Хотите меня оштрафовать?
Стискиваю зубы так, что желваки на щеках начинают ходить. Смотрю на этого придурка.
«Да чтоб у тебя член поднимался только когда ты на эскалаторе едешь!» — шлю ему мысленные проклятия. Говнюк самозабвенно улыбается, и уходит к себе.
Закатываю глаза в потолок и издаю протяжный стон.
— Оляяяяя… Что за козел, да?
Подруга рассеянно кивает головой. Эй блин, где твоя дружеская поддержка?
Хоть бы как-нибудь отвлечься и поболтать с подругой о свеженьких офисных сплетнях, но той явно не до меня. Придирчиво осматривает свой макияж со всех сторон в маленькое карманное зеркальце, и, отложив его в сторону, расстегивает еще одну пуговку на офигенной алой блузке.
Молча наблюдаю за ней, удивленно вскинув брови.
Оля встает с кресла, поправляет узкую юбку и делает три глубоких вдоха.
