Книга Тафгай 7 - Владислав Викторович Порошин

месте, пан, я бы заглянул в книгу «Предостережений». — Мужик ладонями по прилавку отстучал знакомый мне с детства ритм «кем был, кем был, старый барабанщик, чем был, чем был, старый барабан», и задумчиво пробормотал. — Но коль времени в обрез я и так перескажу её краткое содержание. В Чикаго вас хотят покалечить, пока неизвестным способом. А в Москве кто-то заказал ваш холодный труп. Знатно вы кому-то дорогу перешли, ха-ха. Давайте прощаться. — Печально улыбнулся бородатый незнакомец и внезапно из его рта вылетел длинный змееобразный язык, который лизнул меня в нос!

* * *

— Ты чё творишь, чучело бородатое! — Вскрикнул я и открыл глаза, напугав бедного кота Фокса, который меня зачем-то лизнул в нос.

Затем я посмотрел по сторонам. Оказывается всё это время, я был не на пробежке в Линкольн Парке, а сидел дома за столом в гостиной на первом этаже, где задремал при написании нового еженедельного отчёта об успехах «Чикагских чёрных ястребов» для газеты «Советский спорт». Часы показывали половину третьего ночи, кот Фокс помахивая хвостом, намекал, что пора бы хозяин подкрепиться, а то чего-то не спиться. Поэтому я, отодвинув в сторону исписанные черновые листы отчёта, встал, сладко потянулся и пошёл открывать холодильник. В конце концов, Фокс не виноват, что появился на этой земле чёрных пушистым котом, которому что день, что ночь всё до звезды, лишь бы в миске лежали вкусные сосиски.

* * *

Самое смешное, что утром я действительно пошёл на пробежку в Линкольн Парк, и там всё было по-прежнему, множество улыбчивого народа, кто-то, так же как и я бегал, кто гулял. Детишки гоняли шайбу на нашей хоккейной коробке, которая перекочевала сюда в парк со стадиона по американскому футболу «Солджер Филд», где мы до Нового года провели ряд матчей зимней классики. И теперь Томми Иваныч Айвен, беря за вход на площадку доллар, получал небольшой доход и от этого аттракциона. Правда стоит признать, что большая часть денег уходила в бюджет города Чикаго, а так же на оплату работы холодильной установки и обслуживающего персонала.

— Большой Таф! Большой Таф! — Загомонили родители детишек-хоккеистов, заметив мою могучую, словно скала фигуру.

Я тут же изобразил заученную дежурную улыбку и помахал всем рукой, однако далеко убежать мне не дали. Так как сегодня в субботу 10-го февраля начались очередные хоккейные детские игры на первенство одного из округов Чикаго. Поэтому пока я не вышел на центр хоккейной коробки и не произвёл символическое стартовое вбрасывание, никто отпускать меня и не подумал. Затем ещё полчаса я расписывался на бейсбольных, футбольных и хоккейных карточках, где писал всем по-русски: «Мир, дружба, жвачка, ура! Big Taf».

— Привет! — Окрикнул меня приятный женский голос, когда я вырвался от возбуждённых родителей и всё же продолжил наматывать дежурные пять километров.

Я помотал головой и увидел свою очаровательную знакомую Лизу Савьер, бывшую спортсменку, а ныне режиссёра с 44-го телеканала, которая тоже вышла на пробежку в облегающем точёную, невысокую, но стройную фигуру, шерстяном спортивном костюме.

— Привет! Операторы, редакторы, корреспонденты и телеведущие тоже бегут? — Хохотнул я.

— Не знаю, — совершенно серьезно ответила Лиза и пристроилась бежать рядом со мной. — Наш продюсер хочет видеть тебя на новом вечернем шоу.

— И ты взялась со мной по этому поводу переговорить? — Спросил я на ходу, хотя разговаривать при беге врачи не рекомендуют.

— Ты против? — Посмотрела на меня большущими голубыми глазами телережиссёрша.

— Послезавтра, — пробурчал я. — Завтра у нас в гостях парни из Филадельфии. У них как назло вся банда из больницы выписалась: «Кувалда» Дэйв Шульц, «Лось» Андре Дюпон, «Гончая собака» Боб Келли и «Большая птица» Дон Салески. Боюсь после матча, моё лицо не будет иметь благопристойный товарный вид.

— И ты так просто об этом говоришь? — Удивилась Лиза. — Может, стоит обратиться в полицию?

— Если обратиться в полицию, то ещё большой вопрос на кого они вперёд накинут наручники. Будешь кофе? — Я кивнул в сторону небольшого уютненького ресторанчика.

— Бежим наперегонки? Ха-ха! — Засмеялась девушка и припустила к ресторану, не дождавшись стандартной команды «на старт, внимание, марш».

В простеньком заведении под название «Чикагская пиццерия», как не крути, всё равно все косились в мою сторону. Но надо отдать должное, видя, что помощник капитана «Чёрных ястребов» и лучший бомбардир клуба не один, а с барышней, никто с просьбой в автографе тактично не подходил. Поэтому я, заказав шашлык из курицы, а так же большую тарелку зелени, где среди листьев салата прятались крупно нарезанные помидоры и огурцы, постепенно позабыл, что являюсь местной знаменитостью.

— Почему вы распустили группу поддержки? — Спросила меня Лиза Савьер, которая сама ставила девчонкам программы.

— Во-первых, зимняя классика отгремела. — Пожал я плечами. — Во-вторых, Роза подруга Вани Болдырева и Лорен уехали покорять Голливуд, ещё две девчонки получили роли в театре и ушли. Вот наш Иваныч и сказал, что кордебалет на льду временно закрывается, до начала плей-офф.

Я краем глаза уловил, что Лиза еле заметно обрадовалась, услышав об отъезде Лорен Харрис, барышни, которая много крови выпила за время нашего неслучайного знакомства.

— Большой Таф, подпишите мне карточку, — вдруг обратился ком не мелкий карапуз, достававший головой ровнёхонько до края столешницы.

Я тяжело вздохнул и выполнил просьбу возможно юного хоккеиста. И как только это произошло, ко мне моментально выстроилась целая очередь из желающих сфотографироваться и получить автограф, не смотря на мою романтическую встречу.

* * *

В воскресенье 11-го февраля в раздевалке перед выходом на игру против «Филадельфия Флайерз», вся наша команда вдохновенно хором пела «Землю в иллюминаторе»:

И шнитца нэм нэ рокот кошмодрома

Нэ эта лэдэнау шэнева

А шнитца нэм трэва, трэва y дома

Шэлэнау, шэлэнау трэва!

Песню орали и защитники команды, и нападающие, и ассистенты старшего тренера, и сам тренер Билли Рэй. Дело в том, что после ничьи 3-го февраля против тех же самых «летчиков» мы выдали трёхматчевую беспроигрышную серию, и перед каждой игрой исполняли песенный хит «Землян». Тренер Рэй сказал, что «Трава у дома» — это хорошая победная примета, и теперь песня — часть нашего победного ритуала, если угодно религиозно-хоккейного обряда.

Наверное, поэтому с первых минут матча мы принялись колошматить парней из Филадельфии, как будто перед нами не «Хулиганы с Брод Стрит», наводящие ужас на всю лигу, а жалкие трусливые уличные разбойники, которые герои, когда нападают гурьбой на одного и трусы, когда получают достойный отпор. И наш стартовый наскок был так силён, что на второй минуте матча, нападающий Джим Паппин пронёсся по центру, бабахнул с пятнадцати метров и поднял клюшку вверх, ведь шайбу удачно добил его партнёр по тройке нападения Даннис Халл, младший брат Бобби Халла, который сейчас бил рекорды результативности в ВХА.

— Скооор! — Горланили воодушевлённые болельщики на трибунах, в предвкушении хорошей хоккейной драки, где победа будет за нами.

— Молодцы мальчики! Молодцы! — Важно прохаживался за нашими спинами главный менеджер команды Томми Айвен.

— Иваныч, почему билеты для инвалидов я сегодня снова выкупал за свои деньги? — Ухватил я прыткого менеджера за пиджак.

— Иди к чёрту! — Дёрнулся было мистер Айвен, но пиджак предательски затрещал, и его хитропопый обладатель, выдавив из себя улыбку, пообещал, — потом рассчитаемся!

Я тут же вскочил с лавки, уловив нехорошие знакомые нотки, и прошептал:

— Ты, Иваныч, опять начал играть на тотализаторе? Да я же тебя свяжу и в багажном отделении тайно вывезу в Новосибирск. Если узнаю про ставки!

— Где это? — Пролепетал генеральный менеджер команды, неплохой в целом мужик, только с характером собачьим и жадностью гипертрофированных размеров.

— Новосибирск — это там где тайга, где медведи размером со слона и комары с кулак, — прошипел я, показав свой кулачище.

— Я по чуть-чуть, больше не повториться, — взмолился Томми Айвен, которого я один раз уже спас от разорения и тюрьмы.

— Таф! Смена! — Выкрикнул тренер Рэй, и я в очередной раз поверил на слово нашему Иванычу, тем более он к Сибири и к неизвестному ему Новосибирску испытывал перманентный трепетный ужас.

Вбрасывание, пока мы с Иванычем говорили за жизнь, переместилось к воротам наших гостей и персонально Дага Фавелла. Старший тренер «лётчиков» Рэй Шеро выпустил против моей