есть и такие, но их немного. А настоящие клады — они как мы, люди, у них есть душа, характер и предназначение. Пойдешь против их воли — много нехорошего произойти может. Не должны иные вещи находиться не в тех руках.
— Пятью пять, — пробормотал я, догадываясь, к чему она клонит.
— Двадцать пять, Валера, двадцать пять, — вздохнула ведьма. — И меньше трех месяцев в запасе. Змеиный день — двадцать седьмое сентября, в эту дату подданные Великого Полоза в сон до следующей весны погружаются. Наши предки в этот день в лес сами не ходили и детей не пускали, потому что вернуться из него обратно шансов почти не имелось. А нам придется прийти вот сюда и держать ответ за то, что мы успели сделать. Так что, господин Швецов, у нас впереди веселое лето.
— У меня отпуска на две недели, — мне все происходящее нравилось все меньше и меньше. — А потом снова трудовые будни начнутся. Мне не до кладов, которые невесть кто невесть когда вырыл.
— Пустые разговоры. Ты просто еще не понял, что все, что было твоим «вчера», уже никогда не превратится в «завтра». Но скоро все осознаешь, поверь, — ведьма встала и потянулась. — Ладно, слово за слово, а уже и рассвело. Поеду в Москву. Ты со мной?
— Нет, — буркнул я. — Мне к ребятам надо. Если туда подвезешь — скажу «спасибо». Правда, не знаю, куда «туда», заплутал я.
— Это мы уже слышали, — впервые за все время я услышал ее смех. — Ладно, что-нибудь придумается.
— Езжай, — вдруг велел Лесной Хозяин. — Знаю я, где его дружки, пешком мы быстрее доберемся.
— Кстати, — ведьма залезла в карман куртки и достала оттуда белый прямоугольничек, — я твое имя знаю, а ты мое нет. Непорядок. Да и телефон мой тебе очень скоро понадобится, так что держи. И звони, можно даже ночью. Нравится тебе это или нет, но мы теперь с тобой как ниточка с иголочкой будем, минимум до двадцать седьмого сентября. Если раньше головы не сложим, разумеется. И не вздумай визитку потерять, ясно? Потом меня искать замучаешься.
Ну, выкидывать не стану, конечно, вот только, если верить лешему, тебя уже сегодня с пристрастием допрашивать станут, не до звонков тебе будет.
Ладно, кто ты у нас есть? Кто-кто? Директор салона красоты? Интересные нынче профессии у ведьм. Прогрессивные.
— Вот и познакомились, — я немного гротескно помахал девушке рукой. — Мое почтение, госпожа Воронецкая Стелла Аркадьевна.
Глава третья
Как видно, дела в салоне у Стеллы шли неплохо, потому что села она в новенький, можно сказать, с иголочки, внедорожник «Куллинан», на прощание нам бибикнула и вскоре скрылась из вида.
— Тьфу, — сплюнул Лесной Хозяин. — Отвести бы ей глаза, завернуть дорогу к заброшенным карьерам да и…
Что «да и», гадать не приходится. Не по нраву пришлась старичку эта красотка, ой как не по нраву. Да оно и неудивительно.
Просто, когда мы уже подходили к машине, Воронецкая вдруг завела разговор о том, с чего вдруг Полоз решил облагодетельствовать меня своим знаком. Чего такого он во мне увидел? Нет, тема-то была интересная, особенно с учетом того, что я и сам пытался разобраться в той невероятной каше из мыслей, которая варилась у меня в голове, но у лешего реакция на происходящее оказалась неожиданно резкой.
— Ты, девка, говори-говори да не заговаривайся! — гаркнул он так, что из листвы у него над головой вылетела всполошившаяся птица, до того беззаботно встречавшая утро незамысловатой трелью. — Если батюшка Полоз решил так поступить, значит, так нужно! И нечего воду мутить.
— Просто понять хочу, — медовым голоском промурлыкала ведьма. — Вы же много видели, много знаете, вдруг…
— Не вдруг, не вдруг! — остановившись, топнул ногой Лесной Хозяин. — Мое дело — лес, а любомудрие иной раз в одно место лучше засунуть. Сказать в какое? Вон твоя телега самобеглая, садись в нее и проваливай. И чтобы до Змеиного дня в моем лесу не появлялась. Сгублю, как есть на корню сгублю!
Уверен, неспроста Воронецкая этот разговор завела. Что-то этот потешный старичок знает, что-то очень важное, но идти по ведьминым следам и пытаться выудить из него информацию я не стану. Себе дороже может выйти. Стелла сидит в машине с навигатором и скоро окажется в тех местах, где имеется цивилизация, а я остался тут, в лесу. Ну да, вот она, дорога, но, если я верно понял, этот дед может пальцами щелкнуть — и ее не станет. А ведь тут где-то еще и овраг с волками имеется.
— Ух, поганое семя, — проворчал Лесной Хозяин, подошел к широкому пню, которого мгновение назад в помине не было, уселся на него, сорвал мухомор, вылезший из-под земли прямо на моих глазах, и откусил от его шляпки изрядный кусок. — Родитель верно говорил: коли заявилась в лес ведьма, так жди неприятностей. Если не напакостит, так настроение точно испортит. Да ты присаживайся, парень, в ногах правды нет.
— Неприятная дама, — согласился с дедом я, плюхаясь на еще один пень, появление которого меня уже даже и не удивило, — хотя симпатичная.
— Ты, главное, ей не верь, — леший отправил в рот остатки мухомора. — Ни в чем и никогда. Видел, она слезу пускала у костра? Врала, поганка такая. Сама вроде в грусти, а на деле уже думала, какую бы выгоду со случившегося поиметь.
— Так ясно какую, — я отмахнулся от мошки, вертевшейся над ухом. — Ей венец был нужен. Этой, как ее… Гориславы. Она Полозу про него говорила. Да, вы случайно не знаете, кто такая Горислава?
— Ведунья из старых, одна из тех, что книгу знаний писала, — леший сорвал еще один мухомор. — Слышал я про нее рассказы. Самые сильные из природных ведьм — ее потомки. Понятно, что они и каплей мощи своей прародительницы не обладают, но всяко больше других прочих могут натворить. Я так мыслю, что эта задрыга венец не для себя выпрашивала, а как раз для кого-то из наследниц. В нем же старой силы ого-го сколько, если знать, как ее зачерпнуть, много чего добиться можно. Ну а та, кто его новой владелице приволок, ясное дело, награду получит немалую. Может, власти побольше под себя подгребет, может, еще чего.
Книга знаний. Любопытно, каких знаний? И когда эта книга писалась?
— Так что, парень, не верь ей, — Лесной Хозяин выплюнул муху, попавшую ему в рот. — Ни слову, ни делу. Внешности тоже не верь. С виду молодая девка, а на деле поди знай, сколько ей лет. И, главное, пойми: вы
