Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
раскат грома, что у Квини начинают стучать зубы. С неба, словно маленькие десантники, летят первые капли дождя, а затем на землю обрушивается ливень. Люди морщатся, оглядываясь в поисках укрытия.
– Держать строй! – приказывает Коттон, словно перед боем. – Это всего лишь дождь, от воды еще никто не умирал.
А вот и нет, – думает Квини. – Миллионы людей погибли от Всемирного потопа, и про это написано в Ветхом Завете. Не говоря уж о тысячах ведьм, которых на протяжении многих веков подвергали испытанию водой. Их раздевали донага, связывали по рукам и ногам и тащили к ближайшему озеру или реке, куда и сбрасывали. Дикость этого испытания состояла в том, что «невиновные» должны были пойти ко дну, а «виновные» оставались на плаву, после чего их сжигали на костре.
Квини глядит на Коттона Мазера, недоумевая: почему люди боялись ведьм, а не тех, кто сжигал их заживо?
Рядом в землю ударяет молния, и Квини думает, что смесь воды с электричеством – гарантированный рецепт смерти. Но она не собирается напоминать об этом всем мерзавцам, ворвавшимся на их землю, и особенно водителю крана, который сейчас представляет идеальный проводник электричества, ударь в кран молния.
– Советую вам уйти с крыльца, если не хотите погибнуть под обломками, – говорит преподобный ведьмам, но ветер относит в сторону его голос.
Кран приходит в движение.
– Айви, – взмаливается Квини. На ветру ее волосы хлещут по лицу. – Сейчас самый подходящий момент, чтобы зажарить кран.
Айви продолжает бормотать заклинание: глаза закрыты, пальцы прижаты к вискам, на лбу выступает пот. Она буквально звенит от напряжения, камелии в ее волосах клонятся вниз, увядая. Квини мельком смотрит на небо, а потом снова переводит взгляд на Айви. Но как ни старается Айви, она больше не способна извлечь молнию.
Кран дергается вперед, и стрела начинает понемногу раскачиваться, а с ней и ядро, набирая амплитуду. Толпа отодвигается в сторону, спрятавшись под ангельским дубом. Квини прекрасно понимает, что только там они могут укрыться от потопа.
– Вот поганцы, – сурово бормочет она, начиная узнавать некоторых горожан, по мере того как дождь смывает с их лиц боевую раскраску, стекающую с их бород цветной водичкой. Обернувшись к сестрам, Квини говорит: – Скорее, встанем в круг. – Ведьмы приходят в движение. – Айви, – снова умоляет Квини, чувствуя нарастающую панику, потому что за ее спиной ядро раскачивается все сильнее и сильнее. – Нам срочно нужна молния. Прямо сейчас или никогда.
Сестры, все, кроме Табиты, которая не смеет выйти за порог дома, встают в круг, взявшись за руки, Айви же остается посередине. Все закрывают глаза, словно обращаясь внутрь себя, но на самом деле сейчас они связаны друг с другом как никогда, и внутренняя энергия каждой подключается к общей на пределе возможностей. Ток любви, проходящий сквозь них, столь силен, что у женщин покалывает руки.
Сестры концентрируются на Айви, вливая в нее всю свою коллективную силу. Айви в свою очередь пересылает энергетический поток небесам, которые, становясь все темнее, вспыхивают и искрятся, образуя вихревые потоки. Тем не менее по какой-то необъяснимой причине небеса отказываются вмешиваться в происходящие события. А потом словно из ниоткуда раздается собачий лай.
Ведьмы сразу вспоминают про Персефону, размыкают руки и оборачиваются к ней. В некотором замешательстве они видят, что эта белокурая девочка приковала себя наручниками к массивным ручкам входных дверей, а под мышкой у нее тявкает Рут Бейдер Гинзбург.
– Какого черта…
Но ее слова заглушает крик преподобного:
– Остановитесь! Не раскачивайте ядро! Там дочка мэра!
Квини издает тихий стон. Теперь мы точно в полной жопе.
– Долой патриархат! – кричит Персефона, и щеки ее задорно пылают.
11
Суббота, 23 октября День
Коттон Мазер бежит к крыльцу, где собрались ведьмы. Теперь не одна лишь Квини нервно поглядывает на мэрскую дочку, своим присутствием здорово осложняющую ситуацию. Все прекрасно представляют, сколько проблем обрушится на их головы из-за этой девчонки.
Преподобный пытается подойти к Квини, но сестры окружают ее плотной стеной. Может, они и злы на нее, но не позволят, чтобы с ней что-то случилось.
– Вы взяли в заложники невинное дитя! – шипит Коттон.
Квини хочет сказать, что они представления не имеют, кто эта девочка, и тут Персефона кричит, перебивая Коттона:
– Меня никто не брал в заложники!
Лицо преподобного приобретает синюшный оттенок, словно ему пару раз вмазали.
– Ты и сама не понимаешь, что говоришь. Эти ведьмы тебя заколдовали.
– Никто меня не заколдовывал. – Персефона упрямо вздергивает подбородок. – Я пришла сюда по доброй воле, чтобы предотвратить беззаконие.
Коттон Мазер таращится на нее, изумленный, что какая-то малявка имеет наглость высказывать тут свое мнение. Поэтому он просто игнорирует Персефону и зло тычет Квини в грудь:
– Ну погоди у меня! Сейчас сюда приедет сам мэр и мигом упечет вас всех в тюрьму.
Персефона отворачивает от него лицо и сердито говорит:
– Вы можете не орать?
– А в чем дело? Я тебя что, трогаю?
– Нет, но вы все лицо мне оплевали, прямо биологическая атака какая-то.
На секунду Коттон теряет дар речи, а потом оборачивается и кричит, чтобы кто-нибудь помог ему отстегнуть девочку.
Трое полицейских с радостью спешат покинуть укрытие под ангельским дубом, который только что устроил им, это в октябре-то, сильный желудепад. Желуди оказались огромного размера, да еще и прилетели невесть откуда.
– Где ключи от наручников? – спрашивает один из полицейских Персефону.
– У меня в кармане.
Полицейский засовывает руку девочке в карман и начинает вытаскивать оттуда… длиннющую гирлянду из шелковых платков.
– Какого…
Квини с трудом подавляет смех.
– Да не в этом кармане, а в другом, – невозмутимо говорит Персефона.
Полицейский лезет в другой карман, но извлекает на свет лишь огромный букет искусственных цветов.
– Попробую своим ключом, – бормочет полицейский.
Несмотря на то что ключ у него универсальный, наручники не расщелкиваются. Ему пытается помочь второй полицейский: он отодвигает локтем собаку, чтобы не мешала, и ухмылка слетает с лица Персефоны.
– Вы ударили мою собаку! Я буду жаловаться в общество защиты животных! Вы что, не видите, что она старенькая?
Может, Рут Бейдер Гинзбург и старенькая, но собачиться не разучилась. Она бешено вращает глазами и рычит, не позволяя приблизиться к девочке.
Наконец, мужчины сдаются. Склонив голову набок, Персефона шепчет Квини:
– Это наручники с максимальной защитой. Еле достала, и ведь пригодились же.
– Не слишком ли ты рискуешь? – говорит Квини, втайне восхищаясь смелостью малышки. – Это ж сопротивление полиции, может плохо закончиться.
– Ничего, я же белая, меня не тронут, – говорит Персефона, пожимая плечами.
Понимающе хмыкнув, Квини качает
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
