вид и солидность, соответствующую помощнику хана. Асланбек понимал, что сам он немного не дотягивает и до мин-баши, но князь сказал «хан» – значит, хан. Кто он такой, чтобы оспаривать слово господина? Тем более ему самому нравилось, когда к нему обращались как к хану.
Асланбек понял, что обед закончился. Его ближник, доставшийся вместе с ордой, старался зря его не беспокоить, понимая, что особой любовью он у хана не пользуется. И сейчас могла быть только одна причина, по которой Клыч появился у шатра хана в обед.
Ковер, закрывающий вход, откинулся и в шатер вместе жарким степным воздухом вошел помощник. Поклонившись, он кинул взгляд в направлении жены хана. Тот понял и кивком головы выпроводил женщину из шатра. Дождавшись, когда она выйдет, он глазами указал юз-баши место напротив себя.
– Пришли?! – утверждающе спросил он у старика.
Тот, кряхтя, устроился на ковре и молча кивнул.
– Кумыс? – проявил уважение Асланбек, отложив разговор и предоставив собеседнику право самому обслужить себя.
Выпив чашку кумыса и вытерев пот со лба, Дышган приступил к докладу.
– Вернулся дальний дозор. На земли нашего рода вошло кочевье другого колена.
– Договориться удастся? – для проформы поинтересовался Асланбек, в душе надеясь на отрицательный ответ.
– Нет. Это род, который враждовал с нами. На Большом Кругу наши воины часто проливали кровь друг друга. И только власть верховного хана не позволяла пролиться большой крови.
– Насколько большая орда?
– По словам дозорных – до тридцати сотен воинов.
Это значительно осложняло ситуацию. Но отступать и просить помощи у князя Асланбек не хотел.
– Надо думать! Сколько им идти до нас?
– Пять дней.
– Тогда сейчас снимаемся и уходим на север, отклоняясь от пути, по которому сюда пришли, на закат. Станем на ночевку – собирай сотников.
За остаток дня прошли немного. Коровы с телятами – это не лошади. Остановились в распадке с протекавшим ручьем, обеспечив водопой. Как только был поставлен ханский шатер, все собрались в нем. Дождавшись, когда женщины разложат мясо, расставят кувшины с кумысом и уйдут, совместили совет с ужином. Результатом совета стало то, что с рассветом кочевье двинулось в том же направлении, и вместе с ним ушли женщины и самые юные воины. Одновременно в сторону города, ведя в поводах по две подменные лошади, поскакала пара гонцов. Город нужно было предупредить в любом случае.
С ханом осталось шесть сотен воинов. Постояв и посмотрев вслед уходящему кочевью, Асланбек махнул рукой и, повернув коня, тронулся в противоположную сторону. За ним двинулись и остальные, постепенно сбиваясь в сотни. С каждым воином шло по три подменных коня. Войско навстречу врагу шло шагом, сберегая конские силы. Именно от них зависела победа над многочисленным врагом.
Через три дня неторопливого движения с продолжительными ночевками, его разъезд впервые столкнулся с разведкой противника. Учитывая, что люди Асланбека этой встречи ожидали, а пришлые нет, результат первой стычки был предсказуем. Захваченный раненый «язык» показал, что хан их орды, оценив повстречавшиеся на пути следы, решил преумножить богатство рода. Зная, что род, кочевавший здесь, на Большой Круг не прибыл, хан еще зимой решил захватить эти кочевья. Следы же указали, что род – владелец кочевий, еще жив, но, не прибыв на Большой Круг и не выплатив ясак Верховному хану, фактически стал вне закона. И этим следовало воспользоваться. Обилие коровьего помета подсказало, что жертва от преследования уйти не сможет. Поэтому орда сократила время ночевок и ускорила движение по оставленным следам. Пленный подтвердил, что в орде с учетом юношей, ставших воинами в этом году, почти тридцать сотен.
После допроса пленному была подарена быстрая смерть, и сотни разъехались по степи по разным направлениям, согласно принятому плану.
На следующий день орда, вошедшая на земли чужого кочевья, не смогла сдвинуться с места ночевки. Прямо с утра по всей степи, окружавшей кочевье, были уничтожены разъезды. Практически все воины атакованных разъездов были убиты из засад. Спаслось лишь несколько воинов, со слов которых хан так и не смог понять, кто их атаковал. Те, кто сумел уцелеть и сбежать из скоротечных схваток на близком расстоянии, утверждали, что это люди рода, на чью землю они пришли. Но в непривычной, очень хорошей и ценной, и главное, одинаковой броне. Какой у них не могло быть по определению. И судя по потерям, вооружены эти воины были очень хорошими луками. Самих луков никто, естественно, не видел, а вот стрелы хана впечатлили. Он даже не подозревал, что можно их сделать настолько одинаковыми. Но главным была дальность стрельбы, значительно превосходившая привычные луки. Против десятка разъездов орды каждый раз выступало от трех до пяти десятков этих безвестных врагов.
На ночь орда выставила усиленное охранение. Спать которому не пришлось. Всю ночь рядом с кочевьем появлялись, обстреливали издалека и исчезали вражеские всадники. Утром орда, оставив треть на охране кочевья, двинулась по следам врагов, выбрав самые многочисленные. Следы уходили на север, петляя, периодически разбегаясь и сходясь снова. Иногда сливаясь со следами ранее прошедшего здесь стада. Но опытные следопыты снова находили их и продолжали идти по следу.
А потом их догнал гонец. Враги атаковали оставленное кочевье. По словам гонца, врагов было в два раза меньше, однако они не побоялись вступить в бой. И начали его, забросав защитников кочевья тучами стрел на немыслимом расстоянии и поражая в основном лошадей. При попытке сблизиться нападавшие обратились в бегство. Впрочем, не прекращая обстрела погони. Догнать их не удалось. Меняя заводных коней, они оторвались от погони. Нанести урон их коням не удавалось по причине недостаточной дальности стрельбы погони из луков. Поэтому погоня вынуждена была вернуться к кочевью. Нападавшие снова обстреляли кочевье, и история повторилась несколько раз. Когда количество защитников из-за ранений сократилось до пяти сотен, защитников сначала привычно обстреляли, но в очередной раз к бегству не прибегли. Наоборот, стрельба велась примерно до середины перестрела обычного лука. Причем каждый воин успел выпустить до пяти стрел, после чего они ударили в сабли. Оказалось, что у нападавших острые и тяжелые сабли, разрубавшие воина в кожаном доспехе чуть не до пояса; прочный стальной доспех, державший удар, и умение биться как в строю, так и вне строя.
В конце рассказа гонец пал на колени и сказал, что кочевье захвачено врагом. У хана потемнело в глазах. На ощупь он вытащил саблю и не глядя ударил ею гонца. Удар не получился, он это понял по крикам тяжелораненого, но ему было все равно. Гонца добили телохранители. Непослушными губами он отдал приказ возвращаться к кочевью.
