Дядя Сэм поперхнулся:
– Ого!
Ежедневный обзор новостей для президента, вручаемый первому лицу государства каждое утро, являлся самым секретным документом в правительстве. Помимо президента Соединенных Штатов с ним могли ознакомиться не более пяти человек.
– Спасибо за кофе.
– Поаккуратней на дороге, юная леди.
На следующее утро Флоренс поднялась как обычно в половине шестого и собралась на свою пятимильную пробежку. Открыв дверь, она обнаружила на пороге конверт. Флоренс вскрыла его и на первой странице вложенного документа прочла надпись крупными буквами: ТОЛЬКО ДЛЯ ПРЕЗИДЕНТА. Чуть ниже стояла дата – этот день наступил всего шесть часов назад.
Флоренс стала читать дальше.
В Кремле замышляли использовать нервно-паралитический газ для штурма базы чеченских террористов. Президент Венесуэлы был… Флоренс удивленно подняла брови. В Японском море американская подводная лодка тайно следовала за северокорейским сухогрузом, на борту которого предположительно находилась… О господи боже мой.
И все же не было никаких гарантий, что документ подлинный. Флоренс, как и многие другие, кому довелось потереть волшебную лампу, пожалела, что не придумала чего-нибудь получше.
Два дня спустя она раскрыла утреннюю газету и прочла заголовок:
ВМФ ПЕРЕХВАТЫВАЕТ НАПРАВЛЯЮЩИЙСЯ К БЕРЕГАМ ЯПОНИИ СЕВЕРОКОРЕЙСКИЙ СУХОГРУЗ С ЯДЕРНОЙ РАКЕТОЙ НА БОРТУ
Через час, которого ей не совсем хватило, чтобы собраться с мыслями, зазвонил телефон. Это был дядя Сэм.
– У меня к вам просьба, – сказал он. – Второе желание загадывайте попроще.
– Договорились, – ответила она. – Десять миллионов долларов в золотых васабийских монетах.
– Вы их, конечно, вернете?
– Возможно.
На следующий день ближе к вечеру к ней в дверь постучали. Флоренс посмотрела в глазок и увидела посыльного службы ФедЭкс[2]с тремя большими коробками.
– Фарфалетти? Распишитесь вот здесь, пожалуйста. Тяжелые они, я вам скажу.
Когда зазвонил телефон, Флоренс сидела в своей гостиной, уставившись на груды сверкающих золотых монет с королевским гербом Васабии. В трубке опять раздался голос дяди Сэма:
– ФедЭкс. Быстро работают, не правда ли?
– Ладно, сдаюсь, – сказала она. – Вы меня убедили.
– А третьего желания разве не будет?
– Я, пожалуй, его придержу.
– Ну просто гора с плеч, – вздохнул он. – Я уж боялся, что вы потребуете ядерную боеголовку. Вы очень и очень требовательная юная леди. Добро пожаловать в команду.
– А все-таки – в какую команду?
– Ни о чем не спрашивайте и никому не рассказывайте. Единственное, что вам нужно знать, это лишь то, что у вас теперь самая лучшая работа в правительстве Соединенных Штатов. Никаких Чарли Даккеттов, заглядывающих вам через плечо, никаких бесконечных отчетов, меморандумов и прочей белиберды. Никаких инспекторов и сенатских комиссий. Если вам что-нибудь понадобится для работы, просто попросите это у своего доброго дядюшки. Помня о здравом смысле, конечно. Мне бы не очень хотелось получать счета от Мазерати, или Шанель, или Ван Клиф энд Арпелс.
– А в каком секторе правительства я буду работать?
– В департаменте свободного мышления.
– Перестаньте. Я правда хочу знать.
– Юная леди, вы получаете безлимитную кредитную карту. К чему тут вопросы?
– А если меня поймают?
– Ага, – усмехнулся он. – Мы с вами похожи. Всегда предполагать самое худшее!
– Вы знаете, на секунду мне показалось, что я разговариваю с сатаной.
– С сатаной? Какие ужасные вещи вы говорите. Я один из самых милых людей на свете.
– Ну хорошо. А почему именно я?
– Но это ведь была ваша идея. К тому же вы знаете язык. И регион.
– Таких специалистов немало.
– Да, но это еще и вендетта. Вы же итальянка!
– Если б я знала, где вас найти, я бы непременно подала в суд за дискриминацию.
– Вот видите – сколько в вас страсти. Вам очень легко будет эмансипировать женщин во всем арабском мире. Для достижения долгосрочной политической стабильности в регионе, конечно. Это успокаивает вашу уязвленную национальную гордость?
– Для начала сойдет.
– В следующий раз, когда увижу итальянский крестный ход, непременно пришпилю десять долларов к платью Девы Марии.
– Вам это обойдется в двадцать баксов.
– Для внучки одного из бывших солдат Бенито Муссолини, воевавшего в Северной Африке, у вас крайне несговорчивый характер, моя юная леди. Впрочем, ладно… Давайте обсудим состав вашей группы.
Глава четвертая
Глубоким знанием своего дела Рик Ренард был обязан самому лучшему – или же самому худшему (в зависимости от того, как вы вообще относитесь к этой профессии) – специалисту в области пиара, Нику Нейлору.[3]Свою скандальную славу Нейлор приобрел будучи главным представителем в СМИ американской табачной индустрии во время ее последней, поистине геркулесовой битвы с армией неопуритан. Для него эта история закончилась тем, что он на двадцать месяцев попал в федеральную тюрьму – с минимальной охраной, как он сам не раз с гордостью заявлял, – за организацию собственного похищения, якобы устроенного антитабачными террористами. Теперь Нейлор резвился на густых и сочных пастбищах Голливуда, обслуживая тщеславных представителей кинопролетариата, запросы которых в любом случае никто и никогда не способен удовлетворить, что в свою очередь гарантирует пиарщику пожизненное трудоустройство. В минуты откровенности Ник признавался своему протеже, что проталкивать клиента на номинацию киноакадемии или манипулировать сплетнями о брошенном партнере той или иной голливудской звезды – это, конечно, совсем не те героические дела, которые вершатся в Вашингтоне, и тем не менее всем этим вполне можно заниматься с приятностью для жизни в благодатном и благоухающем лос-анджелесском краю. Всякий раз, когда Рику удавалось дозвониться своему наставнику, он слышал в телефоне мягкое, сдержанное урчание двигателя одного из лидеров немецкого автомобилестроения, который как всегда работал на холостом ходу. «Я потратил на эту машину сто двадцать тысяч, – любил говаривать Ник. – И, ты знаешь, она легко разгоняется до семи километров в час за двадцать минут. Для переговорной комнаты – просто бешеная скорость».
Ник уже долгое время пытался переманить Ренарда в Калифорнию. Ах, эти деньги! Эти бассейны! Эти женщины! Однако Рик все еще не был готов кинуть свой по-прежнему острый клинок к ногам девушек в полосатых халатиках, которые делают клиентам педикюр у бортика бассейна с бирюзовой водой, расположенного на крыше особняка. Рик многому научился у Ника Нейлора. Теперь, когда он был в зените своей карьеры, даже самые завистливые из его коллег признавали за ним первенство в кругах столичных пиарщиков, поскольку даже самые безнадежные, самые нелепые PR-проекты были ему по плечу.
