Света и уже шепотом добавила, вспомнив, что её карапуз спит.– И мило, и с отечеством сочетается – Павел Геннадьевич!– Проговорила она многозначительно.
Мужчине понравилось. Он ещё раз посмотрел на Свету, обведя его целиком взглядом. "Я уже привык видеть её такой пузатой. Скоро в туалет перестанет бегать каждый полчаса, не придётся покупать "только белый шоколад", а после возвращаться обратно за плиткой с изюмом. Как мы заживём, теперь? Справлюсь ли я?" – Света, несмотря на свою весёлость, казалась ему слабой, утомлённой. В себе же он почувствовал природную силу и твёрдость. – "Конечно справлюсь! Ради их счастья я выдержу всё".
Глава 9
Света сделала последнее усилие и вытолкнула ребёнка из своего чрева. Девушка облегченно откинулась на подушку, закрыла глаза, которые до боли резал свет ламп, и превратилась вслух. Но к звукам вокруг примешалось совсем не то, что Света ожидала: заметное шевеление акушерок и подозрительный шёпот врача. Одна из медсестёр держала в руках маленький свёрток. "Почему мой малыш не кричит?" – тревожно думала девушка, в глубине своего воспаленного тяжелыми родами разума понимая, почему.
–Что с моим малышом? – спросила она подошедшую к ней акушерку. Та внимательно взглянула на неё и отвела глаза, убирая провода аппарата КТГ. Света вцепилась мёртвой хваткой её руку.
– Что вы сделали с моим ребёнком? – сквозь слёзы допытывалась Света.
– Извините, он умер, – ответила, наконец, женщина и отошла. Глаза девушки в ужасе вылезли из орбит. Она нашла в толпе белых одежд и синих шапочек ту акушерку, которая держала в руках свёрток. Она направлялась к дверям.
– Не-е-ет, отдайте его мне, верните, – захлебываясь слезами, рвалась к дверям Света.
Вдруг её ослепила вспышка, и девушка очнулась у себя в спальне. На руках она держала своего сына, смотрящего на неё прищуренными азиатскими глазками. В комнате и на душе было светло и тепло, как будто солнечный свет проникал из окна в самую глубь существа. Света взяла ручку сыну и поцеловала в сжатый кулачок. Малыш высунул язык, выражая радость. Казалось, что никого и ничего не существуют для них двоих.
Внезапно открылась дверь. Весь лёгкий свет как будто засосало в тёмное отверстие в стене, в комнате воцарился мрак, как глубокой ночью. Из-за этого девушка не могла разглядеть входящего человека, а лишь слышала стук каблуков, неумолимо приближающихся к ней. Руки незнакомки стали вырывать Пашу из рук матери. Ребёнок залился плачем. Света крепко вцепилась в тёплое тельце, но невидимые руки были необычайно сильны и всё дальше оттягивали ребёнка от материнской груди. Предприняв последнюю попытку, девушка ухватилась за ножку. Незнакомка выдернула её. Малыш наполнил своим криком всё пространство, так что Света не могла услышать свой собственный умоляющий голос.
Вскочив на постели, девушка громко, с силой принялась втягивать в себя воздух.
– Лана, что с тобой? Снова кошмар? -озабоченно расспрашивал проснувшийся Гена, держа жену за плечи. Её била дрожь.
– Где Паша? – кое-как выговорила Света.
– С ним всё в порядке, он в роддоме, – успокаивал её Гена. – Скоро ты его увидишь, не волнуйся.
– Я тебе не верю! – сжимая мужа взглядом, ответила она дрогнувшим голосом. – Ты говоришь это уже не первый раз и что – наш сын один, в больнице, его трогают холодные чужие руки! – слезы парой ручейков увлажнили сухую кожу щёк. Две капли упали на одеяло, оставив тёмные следы.
– Паша ещё недостаточно весит, чтобы мы его могли забрать, – убеждал Гена. – Завтра ты сможешь прийти к нему. Успокоенная этой мыслью, Света притихла.
– Хорошо, – промолвила она и, не сказав ничего более, легла и тут же уснула, улыбаясь во сне мысли о предстоящей встречи.
Гена облегчённо вздохнул и накрыл жену откинутым одеялом. На протяжении уже целой недели её мучали кошмары о сыне, беспокойство за него и отсутствие возможности проявить всю свою материнскую любовь. Днём это выливалось в реки рыданий. Гена, в свою очередь, был напуган таким состоянием супруги. Он ощущал свое бессилие перед материнским инстинктом и мог успокаивать лишь словами. На лице мужчины грязной синевой легли тревоги последних дней, голова к утру наливалась чугуном, так, что Гена поднимался с великим усилием воли. Каждый день он считал дни до момента, когда в их семью войдет новый человек, и испытывал легкое чувство восторга от осознания, что этот момент все ближе.
Убедившись, что Света крепко заснула, мужчина лег. Через пару минут его разум провалился в подсознание, где также не мог найти покоя.
– Здравствуйте, я мама Павла Панкратов., – обратилась Света к девушке за столом регистратуры в детском реанимационном отделении. – Я бы хотела увидеть его.
– Так, сейчас посмотрим, – девушка зашелестела бумагами, – да, Павел Панкратов, палата №236. Они сейчас спят, но, думаю, вас пропустят, только наденьте халат – она подмигнула Свете. Та накинула поданный халат и направилась по коридору, смотря по сторонам в поисках нужной таблички с номером.
Зайдя в палату, Света увидела 3 ряда кувезов. В них сладким сном спали одинаковые на первый взгляд недоношенные детки. Оглянувшись, девушка нашла молоденькую медсестру, которая устало облокотилась головой на стенку, прикрыв глаза.
– Девушка, извините, помогите найти Павла Панкратова. Второй раз прихожу, но не смогла запомнить, где он лежит. Медсестра неохотно поднялась и прошаркала к дальнему кувезу, стоящего у окна. Света, идя за ней, с любопытством рассматривала неестественно крошечные тельца новорождённых, удивляясь их игрушечному виду.
Майское солнце падало прямо на кувез Паши, освещая его сплюснутое лицо,вздёрнутый нос, мешочки под глазами, делая ослепительно белыми. Волосы чернели лёгким пухом. Света двигалась бесшумными шагами, но, стоило ей приблизиться, как малыш раскрыл бледно-серые глаза. Он с вниманием повернул зрачки к лицу матери. Девушка, наклонившись ближе, замерла, любуясь сыном. Ей вспомнилось, как через некоторое время после родов, случившихся так неожиданно и принесших ужасную боль, врач присел на край кровати и предложил отказаться от ребёнка. "Очень трудно растить солнечных детей, – говорил он. – Если вы чувствуете, что не справитесь, лучше расстаться с ним сейчас, пока вы к нему не привязались". Эти слова вызвали недоумение в душе Светы, злость за непонимание доктором желания быть матерью и любить своего ребёнка таким, какой он есть. Она сказала "нет". И сейчас молодая мама смотрела на сына, чувствуя безграничную любовь к этому чуду.
Утомлёнными движениями медсестра осторожно достала новорождённого и отдала Свете, которая присела на стул, чтобы покормить малыша. Как мягка и нежна детская кожа! Совершенней её просто нет. Девушка поцеловала один за другим маленькие пальчики, вдыхая тёплый запах сына. Тот жадно сосал сладкое молоко. Матери представлялись его взросление, первые шаги, смех. Она
