таскаться за девушками, и слишком мил, чтобы быть жутким.
– По-моему, те, кто преследует девушек, как раз очень серьезны, – ответил Дастин, не в силах контролировать свою речь, находясь так близко от Кимми. – Но я не такой… пока.
Она рассмеялась в ответ, склонив голову набок и удивляясь неожиданному остроумию юноши.
– А теперь, когда ты завладел моим вниманием, что ты собираешься делать дальше? – спросила она, краснея от смущения, поскольку то, что она хотела обернуть шуткой, прозвучало гораздо кокетливее, чем было задумано.
– Извини, я не хотел загадывать загадки. Меня прислал Стивен. Он… твоя сестра…
Она нахмурилась, перебив Дастина.
– Я знаю, о каком Стивене речь.
– Да, конечно. – Все становилось хуже и хуже.
– И какие же вести ты принес от негодяя по имени Стивен из дома К.? – спросила она с каменным выражением лица.
– Э-э-э… – Дастин помедлил.
Кимми рассмеялась его замешательству.
– Только не говори мне, что ты – единственный, кто не смотрел «Игру престолов».
Дастин улыбнулся с облегчением.
– О нет, я фанат. И читал все книги.
– Я тоже, – призналась она, хотя мать однажды предупредила ее, что парням не нравятся девушки, которые любят читать. – Серьезно, что хотел сказать этот урод?
Похоже, она уже узнала новости от сестры и понимала, что Стивен послал Дастина на каток с единственной целью: устроить другу дипломатическую встречу с Кимми. До чего нелепо!
– То есть ты в курсе? – спросил он, желая удостовериться в подозрениях.
– Да. Лолли написала мне о «Брэде». Она ведь в порядке? Я ответила, что приеду, заберу ее, но она сразу отказалась.
– Я ее не видел. Но уверен, что она в порядке или, по крайней мере, насколько это возможно в подобных обстоятельствах. Честно, я не хотел вмешиваться, но Стивен попросил меня об услуге. Каток мне по пути. – И, хотя он понимал, что уже сказал достаточно, Дастин не мог остановиться. – Я репетитор Стивена. Мы были приятелями с детства, потому что наши матери дружили, – добавил он, помогая Кимми понять, как такой парень, как он, может якшаться со Стивеном.
– Я в курсе, – ответила она, и Дастин невольно задался вопросом, то ли она расспрашивала о нем после знакомства, то ли узнавала новости в своих ежедневных беседах с Лолли. Если Таша и Стефани, две болтливые девицы с вечеринки, и научили его чему-то, так это тому, что девчонки говорят друг с другом обо всем и ни о чем. Трепаться для них – то же самое, что дышать.
– Ты дрожишь, – сказал он.
– Это лишь потому, что я остановилась поговорить с тобой. Не беспокойся. Я привычна к холоду. Мне нравится.
– Можно я угощу тебя горячим шоколадом в «Серендипити»? – Он понятия не имел, откуда взялась смелость.
Кимми казалась смущенной.
– Стивен послал тебя угостить меня горячим шоколадом?
– Нет. Он послал меня спросить, сможешь ли ты прикрыть сестру перед родителями. Она сегодня вернется поздно… если вернется. – Теперь, когда его миссия была закончена, у Дастина гора с плеч свалилась. – И я решил спросить, не хочешь ли ты выпить горячего шоколада? Или холодного шоколада, раз уж ты любишь холод.
Несколько секунд Кимми внимательно изучала лицо Дастина, затем взглянула на телефон, притворяясь, будто проверяет время. Когда она обнаружила, что новых сообщений нет, то подняла голову и улыбнулась.
– Почему бы и нет? Но ты должен знать, что я феминистка и заплачу за себя.
– Круто. А я феминист и позволю тебе заплатить и за меня тоже.
Кимми изумилась тому, что она вновь громко рассмеялась. Однако никто не удивился остроумию и обаянию Дастина больше, чем он сам.
VIII
Когда они довезли мать Вронского до дома восемьсот тридцать четыре на Пятой авеню, Стивен сел рядом с сестрой на заднем сидении «Убера». Всю дорогу Анна оставалась очень тихой, и он знал, что она еще думает о бедной собаке, которую сбил поезд. И хотя это было действительно так, девушка вспоминала и симпатичного парня, который спасал в этот момент другого беспомощного пса.
«Он любит собак так же, как и я?»
Стивен взял руку сестры, сжал ее и, словно прочитав мысли Анны, сказал:
– Спасибо, что решила помочь и этой псине.
Они ехали вдоль Центрального парка, и снег падал быстрее и гуще, чем прежде.
– Может, у нас будет снежный день? – спросила она, притворяясь, будто размышляет о погоде.
– Чувиха, я б, мать его, убил за один только снежный день, – пробормотал Стивен, проверяя, нет ли новостей на телефоне. – Извини, я знаю, ты не любишь, когда я называю тебя чувихой.
Что-то в голосе брата заставило Анну вспомнить, что пришла пора разобраться со всеми его ужасными ошибками. Она выбросила из головы мысли о мертвых собаках и голубоглазых героях и повернулась к Стивену, сидевшему рядом с ней в полумраке. Это был не первый раз, когда она приходила к нему на помощь, и она знала, что далеко не последний. Анна прикрывала его с тех пор, как они были маленькими детьми.
– Хорошо, я готова, – ответила Анна. – Расскажи мне все.
Что Стивен и сделал. Он сообщил, как познакомился с «Брэдом», чье настоящее имя было Марселла. Эта семнадцатилетняя ученица общеобразовательной школы Южного Бронкса за несколько дней до Рождества на спор с подругами подошла к нему в «Старбаксе» на Юнион-сквер.
– Она подрулила прямо ко мне, ударила в грудь тыльной стороной ладони и заявила: «Дай двадцать баксов». Когда я спросил, почему я, она ответила, что я выгляжу богатым и скучающим. Затем она… – Стивен умолк.
– Я должна быть в курсе, просто признайся мне. Я не ребенок.
Стивен продолжил.
– Она говорила, что я похож на трахаля. – Он помедлил и закончил: – Ну… знаешь, того, кто трахает все, что движется.
– Я знаю, – солгала Анна и коротко хохотнула. – Ладно, я соврала. Но она что, действительно подошла к тебе и сказала это, даже не представляя, кто ты такой? – Анна попыталась вообразить, как сама делает нечто подобное, но это оказалось невозможным.
– Марселлу ничего не колышет. Она кому угодно может ляпнуть что угодно.
Анна распахнула глаза, услышав восхищение в голосе брата, но промолчала. Стивен продолжил, рассказав, как дал Марселле двадцатку, чтоб она купила кофе подругам, а потом обнаружил, что приглашает ее на ужин. Она приняла приглашение, бросив приятельниц, и они вдвоем завалились в «Пиццу Джо», где он с восхищением наблюдал, как она съела полпорции чесночных клёцок и два куска пиццы, прикончила остатки его кальцоне[12] и завершила трапезу большим стаканом розового лимонада.
– Она не заикнулась об углеводах, калориях, сахаре и не извинилась за
