тоже.
Нет, мы и раньше сталкивались с ним на различных мероприятиях, но так, чтобы совсем неожиданно, никогда. Почему-то у меня сердце екнуло. Екнуло так, что стало страшно. Сегодня что-то будет…
Он был другим. Совершенно иным, злым, я бы даже сказала, в бешенстве. Обычно он просто напивался. Становился хмурым, ещё более агрессивным, но все это, как правило, направлялось на него же.
Сегодня он подошёл к процессу употребления алкоголя иначе. Спустя всего час я глаз не могла от него отвести. Он начал нагло приставать к девушкам. Как назло, здесь не оказалось ни одной свободной дамы для его целей, а остальные стали потихоньку роптать.
В итоге все закончилось почти что дракой. Никто не пошёл его защищать. Никто его не остановил, но само имя Самсонова все же играло за него почище всяких там дружков.
Его удалось выпроводить. Аккуратно, с криками, но все же выпроводить. Я засобиралось следом.
– Ты куда?
Подружка как по мановению волшебной палочки возникла словно из ниоткуда. Я даже на мгновение растерялась. Время убегало, и Самсонов ушёл совсем один, пьяный.
– Мама позвонила, срочно требует приехать.
Девушка сочувственно покачала головой. Да, почему-то все воспринимали мою мать как какого-то страшного монстра, поработившего меня и подчинившегося себе мою жизнь.
– Ох, Гошка! Досталась же такой, как ты,классной девчонке церберша. Сочувствую, милая.
Кивнула. Никакая она не церберша. Просто работа у неё такая. Психов наблюдать да видеть странные и порой страшные вещи. Как там… Кто в армии служил, тот в цирке не смеётся?
В итоге я поспешила за Самсоновым. Еле успела заметить, что он сел в такси, и прыгнула в машину после. Водитель вообще в шоке был, что я ему велела следить за тачкой спереди.
– Девушка, да не переживайте вы так. Любимый шалит? Понимаю! Там брат мой за рулём, сейчас узнаем адрес и приедем ещё раньше.
Кивнула. Смутило, что он назвал Мишу моим любимым. Это больно резануло слух. Но расклеиваться времени не было. Сейчас нужно собраться и проследить за ним.
Мне казалось, что в таком состоянии его оставлять нельзя. Что он может наделать глупостей. А потом я услышала адрес, куда мы едем. Общага? Да Миша отродясь там не бывал!
Стало ещё страшнее. Водитель же оказался прав. Мы прибыли на место первыми, и я попросила его подождать. Сунула пятьсот рублей, чтобы он хотя бы десять минут постоял.
Мужчина странно посмотрел на мое обеспокоенное лицо и кивнул. Я выскочила и затаилась у входа. Вечер поздний, вряд ли Самсонова пустят. Но, очевидно, у этого черта везде были свои преференции.
Ну, или просто повезло. Когда побежала за уходящим в здание общаги парнем, поняла, что второе. На пункте пропуска было пусто. Куда же он?
Это стало понятно практически сразу. В одиночку. К Катерине. Ревность. Жгучая и невыносимая ревность прострелила меня от макушки до пяток.
Никогда раньше меня так не накрывало. Никогда раньше я не воспринимала ни одну из многочисленных девушек как соперницу. Но никогда раньше он ни к одной из них не шёл сам.
Кралась за ним на автомате, прячась в альковах. Что же сделать? Неужели Катя и Миша… Да не может быть. Она тени собственной боится! И тут я сделала не совсем правильную вещь.
Когда Миша стал ломиться в дверь одиночки, так у нас называли печально известную комнату на одного человека, я сделала фото и отправила тренеру.
И стала ждать. Миша орал что-то странное. Высказывал претензии, и я просто с облегчением молилась, чтобы девушка не открыла. Между ними точно ничего нет. Такое не укладывалось в моей голове.
Но потом она вышла, а я все не могла оторвать от него глаз. Он был невменяем. Это внешне кажется, что он просто пьяный. Нет, это состояние настолько опасно, что он назавтра и не вспомнит, что случилось.
Как раз, когда я уже хотела вмешаться, так как Катя даже умудрилась ему по лицу съездить,появился тренер. Быстро он. Я все наблюдала.
Они спорили, ругались, но все закончилось самым нормальным вариантом. Миша развернулсяи на нетвёрдых ногах пошёл дальше. Прочь от странной сцены, что развернулась поздней ночью в общежитии.
Завтра весь универ будет судачить об этом. Но тихо, чтобы не привлекать внимания, ибо имя Самсонова не стоит смешивать со сплетнями так уж откровенно.
Я покралась за Мишей. Он действительно еле на ногах стоял. Надо проследить, помочь! Я не могла оставить его в этом состоянии. И тренер хорош! Ещё брат называется. Неужели нельзя было бросить свою ненаглядную и пойти за ним?
На очередной лестнице он едва не свернул шею. Моя душа не выдержала подобного. Позади уже стал коситься народ. Плевать! Я пошла за ним и, когда он качнулся на очередном повороте,схватила за шиворот.
Тяжёлый, но ввиду особо пьяного состояния податливый. Он повалился на меня, напирая всем телом. Странные ощущения и ещё более странно стало, когда он неожиданно вцепился в меня.
Замерла, не в силах пошевелиться. В одну секунду нетрезвый, еле стоящий на ногах человек почувствовал опору. И вот я уже в его объятьях. Требовательных, уверенных.
Он что-то мычал, и его руки настойчиво пробирались к моей коже. А я… А я впервые с того самого вечера не чувствовала отвращения. Не чувствовала, что что-то не так, неправильно.
Это было настолько неожиданным, что я попросту пропустила момент, когда он развернулся ко мне. В стеклянных глазах не было ни капли узнаваемости, ни капли рассудка.
Но это именно то, что сейчас требовалось. Он наклонился и жадным поцелуем впился в мои губы. Я же обвила его шею, прижимаясь так близко, какэто вообще возможно.
Движения его языка, моего, сумасшествие, что накрыло нас, попросту смело все преграды. Это было восхитительно. Это было словно не с нами, уж точно не в моей реальности, где приходилось лишь смотреть.
И тело, мое мертвое тело, что даже касания не допускало. Оно оживало, трепетало и требовало продолжения ласки. Продолжения этого чувственного танца.
Но, кроме ошеломительных эмоций и ощущений, в голове набатом прозвучал звонок: он не знает, что это ты, он не понимает, что это ТЫ! Сейчас ты всего лишь одна из сотен девок, что попадись ему под пьяную руку.
Силой отлипла от него, прислоняя парня к стенке. Глаза Миши все ещё были мутными. Он сполз по опоре и опустил голову набок, а потом… Потом отключился, оставляя меня с двухметровым парнем в растрепанных чувствах. И что мне теперь делать?
Глава
