училась на втором курсе юридического института и перебивалась лапшой быстрого приготовления и коробочным вином. В самолете она сидела в бизнес-классе рядом с матерью, и они чокались бокалами шампанского, поднимая тосты за гордость семьи, Джейка, который скоро прославит их фамилию. Эшли летела из Нью-Йорка, тоже оплаченным Джейком бизнес-классом с шампанским, наслаждаясь отдыхом от трехлетнего сына и пятилетней дочери, — чувство вины за свою отлучку из дома не помешало ей попросить у стюардессы второй бокал шипучего напитка.
Три женщины встретились в Солт-Лейк-Сити, откуда шофер повез их в небольшой, обычно тихий городок в горах. Когда они прибыли в отель, Джейк был на интервью. Он оставил родственницам записку: встретимся на премьере. Мать и сестры открыли бутылку шампанского, которая приветствовала их в номере, и нарядились все трое, как студентки колледжа. Дебора даже позволила Эшли накрасить себя и с восхищением отметила, что благодаря макияжу кожа значительно помолодела. Бек нанесла свою стандартную боевую раскраску, с толстыми черными стрелками у глаз и пунцовой помадой, но вместо выбранных для премьеры джинсов и старомодной кофты согласилась надеть черное платье Эшли и туфли на высоком каблуке. Хотя Джейк посоветовал им одеться в повседневное, их внешний вид был очень далек от повседневности. Они расфуфырились так же, как героини фильма, и выглядели смешно, но даже не подозревали об этом.
Джейк сидел между родственницами во втором ряду кинозала. Когда в начальных титрах крупными буквами появилось его имя, Дебора похлопала сына по колену, Бек с другой стороны одобрительно ткнула брата локтем в бок, а Эшли протянула руку за спиной сестры и взъерошила ему волосы. От непривычно щедрого выражения родственной любви щеки у Джейка вспыхнули.
Уже во время первой сцены он понял, как охотно вводил сам себя в заблуждение. Первой раскусила его Дебора. Закончились вводные титры, и на экране показалось ее подобие, расхаживающее туда-сюда по крыльцу, подозрительно напоминавшему крыльцо в доме на Эджхилл-роуд. Актриса в длинном сером джемпере и с браслетами на запястьях из-за скудного макияжа выглядела изнуренной. Дебора провела рукой по коротким взъерошенным лилово-красным волосам и замерла, когда актриса провела рукой по коротким взъерошенным лилово-красным волосам, — героиня поняла, что оставила ключ в доме и захлопнула дверь. Эшли подавила смешок, а Бек бросила на брата настороженный взгляд.
Действие происходило в конце 90-х, сюжет подробно рассказывал о том, как главный герой Джош провел лето после третьего курса в колледже. Вместо того чтобы отправиться на практику, которая облегчила бы его переход в уже маячившую впереди профессиональную жизнь, Джош вернулся домой и работал в магазине стройтоваров, как делал каждое лето с тех пор, как ему исполнилось шестнадцать и его семья переехала в дом бабушки. Теперь он достиг возраста, когда получил право пить, и в местном баре встретился с соседкой, знойной разведенкой. Все лето она учила его понимать женское тело, однако понять мозги женщин, живущих в его доме, он никак не мог. Нечесаная мать систематически исчезала из семьи, систематически не работала и систематически заводила заранее обреченные на неудачу связи. Сообразительную, но непутевую младшую сестру выгнали из старшей школы за то, что она взломала дверь в кабинете директора и подправила свои оценки в компьютере. Бабушка делала вид, будто не замечает, как мать главного героя таскает из ее кошелька деньги, а сестра прячет на дне мусорного контейнера пустые банки из-под пива. Старшая же сестра жила в Нью-Йорке с придурковатым женихом и ненадолго появлялась только в конце картины.
По мере развития сюжета женщины Миллер напрягались все больше. Публика же тем временем смеялась и, полностью поглощенная событиями фильма, не отрывала глаз от экрана.
В конце лета мать госпитализировали в результате несчастного случая при обслуживании одного торжества. Она чуть не лишилась руки, но в итоге отделалась тем, что влезла в чудовищные долги, поскольку у нее не было медицинской страховки. Разведенная соседка научила Джоша спрашивать у женщин, что им нужно, прислушиваться к их желаниям. В финале он действительно начинал слушать окружавших его женщин, сочувствовать их боли и одиночеству, которые не мог исправить, но мог попытаться понять.
Действие заканчивалось пикником в семейной доме, состоявшемся вечером накануне возвращения Джоша в колледж. Джош истратил собранные за лето деньги — нереалистичную сумму за пару месяцев работы продавцом на полставки — на то, чтобы анонимно оплатить материнские медицинские счета. Члены семьи ошибочно предполагали, что помощь пришла от беспутного отца в качестве компенсации за то, что он бросил жену и детей на произвол судьбы. И Джош принес последнюю жертву — он пришел к выводу, что ему лучше молчать о своем благородном поступке. В финальной сцене три поколения семьи вместе смеялись, когда мать здоровой рукой раздавала всем початки кукурузы; гипс на другой руке гарантировал, что она угомонится, по крайней мере до тех пор, пока не срастутся кости.
По окончании фильма зрители аплодировали, и Джейк встал, чтобы поблагодарить их, прекрасно замечая, что его родственницы не хлопают и выглядят так, словно увидели призрака.
Все вышли из зала, а женщины Миллер остались на местах. Поговорив с продюсерами, Джейк вернулся к матери и сестрам. Восторг схлынул с его лица, когда он понял, что больше не получится притворяться, будто это всего лишь кино.
— Ты спал с Нэнси Блум? — истошно завопила мать.
— И это все, что ты поняла? — рявкнула Бек матери. — Плевать на эту Нэнси! — И потом Джейку: — Я подчищала оценки? И тайком попивала пиво?
Джейк выглядел растерянным, и она постучала себя по голове, намекая на его безмозглость.
— Ты хотел унизить меня?
В тот миг Бек не приходило на ум, что ее институтские недруги могут немного покопаться и выяснить, что в фильме Джейка больше фактов, чем вымысла, и она не думала о том, что при поступлении умолчала об исключении из школы. В тот миг она была сосредоточена исключительно на невообразимом предательстве брата, который взял самые несчастные события из ее жизни и использовал их, чтобы развеселить зрителей.
— Это всего лишь кино, — пожал плечами Джейк, изо всех сил пытаясь принять невинный вид.
— Это, — Бек ткнула пальцем в направлении темного экрана, — подрыв репутации.
Джейк перегораживал проход, так что Бек толкнула его и вихрем вылетела в фойе.
— Хорошо, что Хелен этого не увидела, — заметила Дебора, быстро проходя мимо сына. — Мог бы пожалеть Бек.
Джейк и Эшли остолбенело смотрели ей вслед, поскольку наиболее безжалостно фильм, без сомнения, изображал Дебору. Воистину, люди видят то, что хотят, заключила Эшли. Конечно, было обидно, когда зрители смеялись над попытками героини, списанной с Эшли, искоренить свои филадельфийские привычки среднего класса. Но даже она
