него отобрали всё вот так...
- Говорят, это не был поджог, - сказал юноша.
- Говорят, что не могут доказать поджог, - поправила его девушка. - Это не одно и то же.
Он тихо кашлянул, изображая упрёк.
- И раз они не могут этого доказать, нам придётся вести себя так, словно его и не было, - сказал он. - Если начнём искать заговоры за каждым несчастным случаем, нам следовало бы жить где-нибудь в Мексике или в Парагвае, или ещё где.
- А, что если заговор действительно имел здесь место? - поинтересовалась девушка.
Майк отошёл подальше, не дождавшись ответа молодого человека. Ему не хотелось, чтобы они думали, будто он подслушивает, даже если это так. Впрочем, не имело значения, что он не услышит завершения этого разговора. До начала похоронной службы он услышал не менее полудюжины похожих разговоров.
Священник Епископальной церкви, который вёл церемонию, был облачён в одежды, которые были очень похожи на те, что носили священники римско-католической церкви. В 1928 году Майк голосовал за Эла Смита, как и Чарли. Взбучка, которую Гувер устроил Смиту убедила Майка в том, что ни один католик не будет избран президентом, пока он жив, если не до скончания веков.
Разумеется, если посмотреть, как дела обернулись при Гувере, можно гадать, а не стало бы при Эле Смите гораздо хуже. Без сомнений, было бы не просто. Однако вот он Гувер, выдвигается на второй срок. Подобно многим генералам Великой войны, республиканцы, казалось, стремились только закрепить своё поражение.
И вот он, увечный Франклин и скромная Элеонор, лежат друг рядом с другом в закрытых гробах, поскольку никто не пожелал бы смотреть на те обгорелые угли, которые пожарные и гробовщики сочли их останками. Епископ игнорировал этот факт изо всех сил. Подобно бесчисленным священнослужителям всех санов до него и тем, кто встанет на его место, когда он сам превратится в пыль, он взял цитату из Книги Иоанна: "Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрёт, оживёт"*.
Что на это сказать? Верующий в эти слова, найдёт утешение. А кто не верит... Что ж, вряд ли можно подобрать такие слова, которые утешили бы неверующих. Они могут сказать, что всё это нихрена не значит, и кто скажет, что они неправы?
Епископ старался изо всех сил:
- Безвременно ушли от нас Франклин и Элеонор. Останься они в этом мире, они могли бы вершить великие дела. Они были истинными слугами человечества и были на грани того, чтобы оказать служение, соизмеримое с их талантами и способностями. Однако Всемогущий Господь, прародитель всего, в Своей невыразимой мудрости избрал для них иной путь, и суждения Его истинны и праведны, да будет благословенно Имя Его.
- Аминь, - пробормотал человек, стоявший рядом с Майком.
Майк скучал по звучной латыни католической погребальной службы. Именно потому что для простого мирянина она была непонятна, она добавляла церемонии важности и загадочности. Майк подозревал, что священник Епископальной церкви справлялся настолько хорошо, насколько можно надеяться, ведь ему приходилось общаться на примитивном обыденном английском.
Он был убеждён, что пожар, в котором погибли Рузвельты, был вызван случайностью. Если это было нечто иное - если они и правда жили бы в Мексике или в Парагвае - это уже другой вопрос. Значит, то была не воля Бога, а кого-то из противников Франклина Рузвельта.
Или нет? Если вы искренне верили в то, что пути Господни истинны и праведны, не могли бы вы тогда также поверить в то, что именно Он надоумил некоего поджигателя спалить Рузвельта дотла, а затем сделал так, чтобы план этого гада был реализован? Не могли бы вы поверить, что Господь позволил Рузвельту сгореть в инвалидном кресле, дабы мир стал чуточку лучше?
Майк Салливан не мог заставить себя поверить в такие вещи. Он сомневался даже, что прочие скорбящие, даже священник Епископальной церкви, могли в это поверить. Случайность? Ну, да, можно повесить несчастный случай на Бога - да чёрт, в страховых полисах это так и называлось: "деяния Божьи". Убийство? Не-не. Убийство творится руками человека, а не Господа.
- Помолимся за души Франклина и Элеонор, - произнёс епископ и склонил голову.
Вместе со всеми скорбящими, со всеми репортёрами, Майк последовал его примеру. Он сомневался, что от молитвы будет какой-то толк. Впрочем, с другой стороны, и вреда от неё он не видел.
Два гроба опустились в свежевырытые могилы, окаймлённые зеленой презеленой травой. Франклин Делано Рузвельт и Элеонор навеки лягут друг рядом с другом. Как будто им есть до этого какое-то дело. Если вы в это верите, то также поверите и в то, что отныне они пребывают в лучшем из миров. Майк старался изо всех сил, и надеялся, что сил этих ему хватит.
О крышки гробов застучала земля: гробовщики принялись убирать обратно плоды трудов своих. Губы Майка обнажили зубы в беззвучном рыке. Он всегда считал, что это самый одинокий звук в мире. Этот звук оставляет вас наедине со смертью, и напоминает, что смерть в итоге всегда побеждает.
Миловидная девушка с чёрной вуалью обратилась к молодому человеку:
- Господи Иисусе, мне нужен коктейль!
Тот кивнул. Майк удивился бы, если бы они не испытывали те же чувства, что и он.
Он извлёк из кармана блокнот и записал то, что никто кроме него самого и Господа Бога, который, вероятно, не присутствовал на этой церемонии, никогда не прочтёт. Так он показывал всем, что он - репортёр, а не один из числа преуспевающих господ. Некоторые отпрянули от него, словно он был заражён какой-то гадкой, вероятно, заразной болезнью. Другие выглядели заинтересованными.
Интерес их вырос, когда они выяснили, что он был свидетелем пожара.
- Что, по-вашему, произошло? - поинтересовался мужчина средних лет, чьи лошадиные черты лица напомнили Майку Элеонор Рузвельт.
Майк мог лишь развести руками.
- Произошёл чертовски крупный пожар, вот и всё, - сказал он. - Понятия не имею, что его вызвало. Я не видел, как он начался, и не видел, чтобы от губернаторской резиденции кто-нибудь убегал, если вообще убегал.
- У Франклина украли выдвижение, - с горечью произнёс мужчина с лошадиным лицом. - Его обокрали, а затем убили. За этим стоит этот вонючий рюсский из Калифорнии. Готов спорить, этому он научился у красных.
- Сэр, я бы воздержался от подобных обвинений, не имея на руках доказательств, - произнёс Майк.
- И как мне это доказать? Когда проделываешь нечто подобное,
