и, как только она показалась на углу улицы, метнулась к калитке.
– Как же я вас ждала сегодня, отче! Здравствуйте в веках и милости прошу, – распахивая её перед ним, проговорила она. – Чем порадуете?
– Здравствуй-здравствуй, дщерь моя дорогая, – отец Филипп прошёл по дорожке к кухне и без приглашения сразу сел за стол: – О, вижу, что ждала. Соляночки моей любимой натушила да грибов нажарила… Знаешь, чаровница, что мне любо… Ладно, долго томить не стану, сразу всё тебе скажу. Радовать буду тем, что ничего на тебя в городском совете не было, кроме слов улизнувшего от них амулетчика, который вроде бы когда-то тебя знал… Парень твой им несильно интересен, поэтому сдали они его без особого напряга. Вот получи, – он протянул ей фирман с данными Стива. Можешь сжечь, но до того ему покажи, чтобы понял, что рыпаться ему некуда.
– Благодарствую, отче, вы такое благодеяние мне оказали, – она взяла фирман и в карман убрала.
Священник некоторое время молча ел, потом поднял на неё взгляд:
– Скажи, ты знала такого амулетчика Альфреда?
– Знала, – согласно кивнула она, – сватал он меня когда-то, только не пошла я за него.
– Вот поэтому и слил он, наверное, тебя. Хоть сейчас выводы сделай, дурья твоя башка, что якшаться с ними себе дороже!
– Да ни с кем я не якшаюсь уже давным-давно, отче. То по молодости было, по глупости. Да и не разбиралась я тогда в людях-то. Хотя, исходя из того, что с работником своим так ошиблась, я и сейчас не разбираюсь.
– Кстати, что с ним делать будешь?
– Как что? Покажу фирман, оставлю в работниках.
– И всё? – изумлённо пробасил священник.
– А что ещё-то надо, отче? – она непонимающе повела плечами.
– А наказывать как будешь?
– А чего его наказывать-то, отче? За что? – усмехнулась она. – За то, что не разглядела в нём агента инквизиции?
– Марта, он же тебе соврал!
– Соврал и сам же на своей лжи погорел, попав в пожизненное рабство.
– Приведи его сюда!
– Зачем?
– Не хочешь ты наказывать, я ему сейчас урок преподам.
– Отче, он исполнял приказ… Ему приказали любым способом наняться ко мне и начать собирать сведения, он всего лишь выполнил это приказание. При этом от него отказались и бросили, как только сложности появились. За что его наказывать?
– Марта, спустишь сейчас ему такое, потом подставит тебя ещё!
– Вот с чего вы это взяли, отче?
– С того, что если сейчас жёстко не накажешь его, он будет думать, что ты слабая, и бояться тебя не будет. А тебе надо ему фирман под нос сунуть и выдрать так, чтоб месяц ходить не мог. Вот, может, после этого и будет у него к тебе почтение и уважение.
– Отче, мы опять с вами начинаем спор, по которому никогда не придём к единому мнению.
– Марта, кто тебе принёс его фирман?
– Вы, отче.
– Отдай!
– Зачем?
– Затем, что я не позволю результат моих трудов в прах обратить. В Писании говорится: да не пожалеет любящий отец розги для воспитания чад своих! А ты жалеешь! Поэтому или фирман отдавай, или этого мерзавца сюда веди, и я вместо тебя его от лживости отучать буду! – он грохнул кулаком по столу.
– Отче, вы вправе всё у меня забрать: и фирман, – она выложила его на стол перед священником, – и работника тоже, раз он помощник инквизитора… Только зачем вы так кричите на меня? Зачем вы так со мной? – в голосе её зазвенели слезы, и она судорожно всхлипнула.
– Марта, что ты, успокойся, – священник тут же поднялся из-за стола и прижал её к себе. – Что ты так напугалась? Ничего я у тебя не заберу, успокойся. Я просто проучить хочу парня, чтобы не смел даже помыслить тебе вредить. Понимаешь? Ведь ему явно хотеться будет вырваться от тебя, а что для этого сделать надо, он знает: подложить тебе что-то из арсенала колдунов. Ты этого хочешь? Чтобы я потом опять бегал и всем доказывал, что ты не ведьма? За что ты так меня не любишь, моя хорошая?
– Вы сейчас его изобьёте, и он полуживым уродом останется…
– Да ладно тебе, – он разжал объятия и, вновь сев за стол, приступил к еде, продолжая между тем говорить: – Я же не допрашивать его буду, а лишь назидательно поучу… Не хочу потом оправдывать тебя, и защищать от подброшенных им улик.
– Да не станет он ничего подбрасывать. Смысл ему это делать, раз фирмана на него теперь не будет? Ведь моё имущество в этом случае в казну инквизиции перейдёт, и отправят его на каторгу долг отрабатывать. А там ему долго не протянуть… Нет, не станет он делать это.
– Ох и упряма ты, Марта, вот что вбила себе в голову, никак из тебя не вытрясти… Ладно, сейчас наказывать не стану, но за поведением буду следить. Вот каждую субботу приходить стану и проверять, как парень тебя слушается и заповеди блюдёт. И если мне не понравится что, не обессудь, поучу так, как нужным посчитаю. На такой расклад согласна?
– На такой согласна. Чего на такой-то не согласиться? – поняв, что это максимальная уступка со стороны священника, покладисто кивнула она.
– Тогда веди его сюда.
– Хорошо, сейчас приведу, – проговорила она и вышла.
***
Кот сидел у сарая на боевом посту, она подошла ближе, почесала его за ушком, благодаря за службу. Кот встал, потянулся, всем видом спрашивая, окончилось ли его дежурство.
– Иди, мой хороший, отдыхай. Сутки ведь почти не спал, отдыхай…
Довольно мурлыкнув, кот вальяжной походкой направился к дому, а она открыла засов.
Как только дверь отворилась, Стив, сидевший в углу, вскочил и вытянулся перед ней.
– Пойдём, – поманила его пальцами и пошла в сторону кухни. Стив молча последовал за ней.
– Вот привела, – она кивком указала на Стива, отошла в сторону и села у дальнего конца стола.
– Сбежать пробовал? – отец Филипп оторвался от тарелки и повернулся к стене, у которой встал Стив.
– Нет, смирно сидел, – тут же откликнулась она.
– Это ты правильно сделал, парень, – отец Филипп взял со стола оставленный ею фирман и показал Стиву. – Потому что не к кому тебе теперь бежать и некуда. Ты теперь, моя голуба, её работник навек.
– Взглянуть поближе можно? – срывающимся голосом хрипло попросил тот.
– Отчего нельзя? Всё можно! Можешь поближе подойти, на колени встать и всё подробно рассмотреть, – отец Филипп поманил его рукой.
Стив оторвался от стены, шагнул ближе и встал перед ним на колени.
По напряжённой позе отца Филиппа было видно, что он готов к
