Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 11
вполовину.
– Юра?
– Теоретически ничего невозможного в том, чтобы перезапустить потеряшку дистанционно нет. Такой сценарий предусмотрен, – принялся тот рассуждать вслух, – квантовую запутанность ещё никто не отменил. Удастся ли после этого быстро восстановить связь? Не знаю. Честно, не знаю. И потом…
– Андрей Сергеевич, мы постараемся, – мягко остановила его Ольга.
Решетников отложил ручку, сложил листок, зачем-то сунул его в карман и обвёл взглядом свою немногочисленную команду. Вот они, все перед ним, все здесь, все ждут его слова.
Он вздохнул.
– Что ж. В таком случае процедуру перезапуска назначаю на двенадцать. Двух часов на подготовку достаточно?
– Ещё бы, – громогласно, с воодушевлением ответил Смирнов за всех разом, – успеем добежать до канадской границы.
Они не успели.
Спустя примерно минут двадцать Юра, в сотый раз дистанционно инспектировавший потеряшку, придирчиво выискивая признаки возможных проблем, вдруг охнул, изменился в лице и сообщил сразу упавшим голосом:
– Пропала. Полностью. Опять.
Утраченная, обретённая и снова потерянная установка «Луна» исчезла сразу, без предупреждений. Ольга, покопавшись во фрагментах успевших проскочить из таинственного ниоткуда метаданных, уверяла, что обнаружила в них не то, чтобы команду или намёк на команду, а скорее слабую тень самопроизвольной перезагрузки.
И заплакала.
И снова потянулись томительные, изматывающие своей неопределённостью часы ожидания. Сотни ушедших в пустоту запросов. Глухое молчание в ответ.
Было далеко за полночь, когда допив очередную чашку кофе, Смирнов хлопнул ладонью по столу и нарочито бодрым тоном заявил:
– Вот что. Нечего тут всем толкаться. Я, например, ваши кислые физиономии уже видеть не могу. А посему – Ольга отправляется к мужу, Фёдор к маме, Юра… не знаю, куда отправляется Юра, но тоже восвояси. Ты, Андрей Сергеич, едешь домой спать. А то зелёный – жуть. И учти, попадёшь опять в больницу – мы всю славу себе присвоим, – и добавил шёпотом, – ничего, что я командую?
– Сам что? – спросил Решетников, действительно еле державшийся на ногах.
– Здесь останусь, – просто ответил Смирнов, плюхаясь в хрустнувшее под ним кресло, – подежурю. Сегодня я, завтра Юра, послезавтра Фёдор сменит.
Решетников подождал и лично выпроводил всех, с благодарностью кивнул Смирнову и вышел в нарождающийся четверг.
Новостей четверг не принёс. Настроение и погода были хуже некуда. На улице хмарь и мелкая омерзительная морось, на душе… Лучше не говорить, что творилось у всех на душе. Рутинно и буднично пролетела пятница. Чтобы хоть как-то отвлечь коллектив от тягостных мыслей, Решетников отдал распоряжение подчистить, заполнить, довести до ума и подготовить к передаче рабочие журналы и техническую документацию. Так или иначе, делать это пришлось бы всё равно. Вечером дежурить оставили Фёдю.
Утро субботы выдалось ещё мерзопакостнее, но для людей, собравшихся в Третьей экспериментальной лаборатории, это было самое прекрасное утро на всё белом свете.
– Ох, и везёт тебе, Фёдор, – говорил Смирнов, лихорадочно на пару с Юрием просматривая поступающие данные, – ох, и везёт! Второй раз подряд!
Повизгивающая от избытка чувств Ольга, выпустила, наконец, смущённого героя дня из объятий, чмокнула его в щёку и повернулась к Решетникову.
– Андрей Сергеевич, Федя у нас теперь как талисман. Давайте его портрет на доску почёта повесим. Есть в «Заслоне» доска почёта?
– Не надо меня вешать, – сконфуженный, но довольный таким вниманием, попросил Фёдор, – я вам ещё пригожусь.
– Пригодился уже, – улыбнулся Решетников и пообещал, – про доску почёта я уточню.
– Вы только гляньте, – Смирнов колотил по собственному колену с такой силой, что, кажется, выбил небольшое облачко пыли, – состояние идеальное. Целёхонькая, работоспособная, полностью готовая к употреблению. Нет, ну какая мерзавка, а!
– Юра?
– Всё в порядке, Андрей Сергеевич, наша тоже готова. Проверена и перепроверена. Можно начинать в любой момент.
– А шарик? Шарик приготовили? – вкрадчиво поинтересовался Решетников, не без удовольствия наблюдая, как вытягиваются лица коллег.
Какое-то время они переваривали услышанное, а затем Смирнов треснул себя по лбу и, не стесняясь, вслух произнёс одно очень нехорошее слово, которое, однако, сейчас было как нельзя кстати.
Разумеется, шарик был совершенно ни при чём.
– Когда ты понял? – Смирнов нависал над столом, жадно вчитываясь в сделанные на скорую руку на небрежно вырванном тетрадном листе чертежи и расчёты.
– Только сегодня ночью, – Решетников устало привалился спиной к стене, – не спалось никак.
Смирнов схватился за бровь, пощипал её, поморщился и уставился на друга горящими глазами.
– Получается…
– Что мы можем вернуть установку в любой момент, – подтвердил Решетников, – правда, только по исходным координатам. А ещё – нам не нужна камера приёмопередатчика. И никогда не была нужна.
– Обалдеть, – сказал Смирнов и схватился за другую бровь, пока относительно целую, – погоди-ка, ты хочешь сказать, что объёкт можно передать в любую точку пространства внутри контуров?
– В любую.
– Нет, – произнёс Смирнов, будто клятву давал, – вы, как хотите, а я сегодня выпью. Непременно выпью.
– О чём задумался?
Они сидели в машине Смирнова. По крыше барабанил осенний питерский дождь, а внутри было тепло и благостно.
– О последствиях, – чуть погодя ответил Решетников, безучастно наблюдая, как дворники размазывают по лобовому стеклу коктейль из дождя и ночи, – знаешь, бабушка всегда говорила, думай о последствиях, Андрюша. Вот о них и думаю.
– Последствия это да, – неопределённо протянул Смирнов, побарабанил пальцами по рулю и вдруг предложил, – а то поехали в кабак, а? Отметим. Поехали?
Решетников отрицательно покачал головой.
– Молодёжь за нас отметит. А мне завтра с утра с докладом к руководству.
– Если только к руководству, – с явным сожалением сказал Смирнов и тут же спросил, – всё расскажешь?
Решетников вздохнул, не то с укоризной, не то облегчением.
– Разумеется, Женя. Шила в мешке не утаишь. Да и не стоит оно того.
– Это точно, – согласился Смирнов и не сдержался, захихикал, – но с диктофоном они учудили, конечно.
Учудили, это ещё мягко сказано.
– Андрей Сергеевич, – спросила Ольга, твёрдо глядя ему прямо в глаза, – как, по–вашему, это они перезапустили установку?
– Не знаю, – честно признался он.
– А я думаю, они. Мы думаем.
Рядом нарисовались Федя и Юрий. Оба изо всех сил старались поддерживать вид внушительный и серьёзный.
Решетников не без иронии оглядел троицу и спросил напрямую:
– Чего удумали?
Те переглянулись.
– Андрей Сергеевич, – теперь, старательно подбирая слова, заговорил Юра, – всё-таки это контакт. И пусть заочный, но первый и пока единственный контакт, – он сбился, смешался, но взял себя в руки. – Нет, вы не думайте, мы всё понимаем. Ответственность там, полномочия, право говорить от лица человечества. Непредсказуемость последствий опять же…
– Мы попрощаться хотели, – уже привычно закончила за него Ольга, – попрощаться и поблагодарить.
Решетников поднял брови.
– Каким образом? Снова рисовать будем?
– Родилась одна мыслишка, – видя, что дело склеивается, оживился Фёдор, – у меня диктофон
Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 11
