летя куда-то вниз к остальным тварям. Черная кровь создания первозданного мрака хлещет на прутья решетки. Густая жидкость шипит, пенится и впитывается в проклятый металл, передаваясь куда-то внутрь Кроули.
Клешня проходит клетку ребер словно пластилин, раскурочивая грудь Черного.
Кровь.
Трепещущие легкие.
Судорожно колотящееся сердце.
Демон вырывает его из тела вместе с трубками артерий и вен.
Боль прострелила десна.
Душа покойника засасывается в недра еще сокращающейся сердечной мышцы.
Маляры, резцы и клыки идут волнами дикой боли, корежащей зубные нервы. Секунда и они попросту исчезают, сменившись длинными костяными иглами.
Демоны просятся на волю.
Демоны просили накормить их.
Демоны, призывающие голосами адреналина и отсутствия инстинкта самосохранения, вжать педаль акселератора в пол, целовать незнакомых девушек на улице, прыгать с парашютом, но без парашюта, набить партак на все лицо, нажраться как свинья, чтобы выблевать собственный кишечник, скурить блок сигарет за раз, всадить в себя все известные виды наркотических веществ одним чудовищным шприцом, они завывали внутри черепной коробки. Они хотели быть живыми, не яркой оберткой, внутри которой лишь серость и тлен бессмысленного существования, а по-настоящему живым. Чувствовать каждую минуту, каждую секунду жизни полной грудью. Возможно, они пошли не по тому пути, какому бы этого хотелось Кроули, избрав своим кормом насилие в любом его виде и проявлении, возможно…
Кожа иссыхает, туго обтягивая кости, чернеет. Мимические мышцы сводит судорогой, притягивая уголки губ куда-то к заметно заострившимся ушам. Щеки рвутся грязной тряпкой, показывая практически весь набор новоприобретенных клыков.
Его демоны были живы, в отличие от тех, что давно подохли внутри обитателей этого мирка.
Кроули вгрызается в сырое мясо.
Кровь заляпывает подбородок, воротник формы. Стекает по шее, клешне и предплечью.
Мир содрогнулся, а точнее точка восприятия с которой на него смотрел демон. Один глаз словно провернулся в своей оси, уставившись в недра черепа, в глубину души, в Личные Чертоги.
"Старший" улыбался.
Кроули еще никогда не видел своих цепных псов так ярко и отчетливо.
— Будет весело…
Вспышка страха от внезапного осознания, что ОНИ могут разговаривать, с пшиком исчезает в волне темной радости. Истинный дар Рогатого. Кроули видит в твари очертания себя самого.
Истинный… теперь он Истинный.
Это могло бы прозвучать насмешкой с его-то теперешним уровнем сил, но… возможности, которые открывало познание собственной сути меркли перед этим.
— …но выживут не все, — Кроули не понимает кто это говорит он сам или…
Они падают в грязь.
Глава 7. И имя нам — Легион
— Приятно познакомиться… брат.
Он восседает на троне Чертогов. Мрачная фигура в густом полумраке. Клетка под алтарем зверски погнута и выворочена с кусками пола. Мелкая каменная крошка. Кровь. На стенах, полу, троне, треснувшем алтарном камне и потолке. Черная кровь демонов.
Их трупы, расчлененные и освежеванные, устилают Чертоги чудовищным ковром, рассыпающимся невесомым прахом едва кто-то дотронется до них.
Если быть честным, Кроули понятия не имел что нужно делать.
Столетия грызни со всем и вся привели к тому, что он уселся на трон Архидемона. Несколько миров смертных под тяжелой дланью, неукротимые легионы адских тварей, готовые разорвать в клочья любого и швырнуть окровавленное тело к подножию трона из черепов, стоящего на вершине его личной башни, с которой открывался отличный вид на выжженные просторы Темного Полигона. И Кроули это вполне себе устраивало. Он не лез в грязные интриги и подковерные игрища демонов своего уровня, а уж тем более вышестоящих по званию. Место под багровым солнцем, истекающим кровью черной магии, уже отвоевано и вряд ли кто посмеет в ближайшие десятилетия позариться на вотчину демона, получившего прозвище Черная Смерть. Зачем лезть дальше по горе костей власти с каждым пройденным сантиметром и с каждой пролитой каплей крови соперников понижая собственные шансы на выживание? Кроули все более чем устраивало, а посему он не пытался преодолеть планку Архидемона, дабы ступить в ряды Истинных.
Кому это вообще нужно?
И вот теперь…
Он особо не углублялся в вопрос перелома позвоночника собственного сознания об колено, дабы высвободить личных демонов, так, чтобы не превратиться в окончательно деградировавшее подобие себя прежнего, пускающая вязкую слюну тень, отблеск, очертания Архидемона, только и способного, что скитаться по мирам, своей чудовищно изорванной аурой вызывая катаклизмы на головы их обитателей. Нет, конечно, всегда оставался вариант с Последней Просьбой. Эдакий Второй Шанс, но для тех кто его не достоин и преодолел черту, отделяющую угодное Четверым от неописуемого и хаотически самоуничтожающегося нечто. Костлявый никогда не отказывает таким просьбам.
Безразличный ко всему и вся взгляд пустых глазниц.
Щелчок пальцев.
Хотя, тут скорее будет более уместно, скрип лишенных даже намека на плоть фаланг пальцев друг об друга.
Тело безумца, попытавшегося откусить кусок, который не способен проглотить, осыпается кучкой пепла, дабы тут же восстать из нее некротической тварью. Смерть сглаживает многие углы жизни. А если это смерть от рук самого воплощения Смерти, по сути, существа, которое ее и придумало, то и сумасшествие тоже. Осколки вдребезги разбитого разума складываются в единое целое, пусть и слегка замутненное измененной призмой мировосприятия. Смерть меняет, во всех смыслах. Должность младшего божества Смерти и Тьмы — это, конечно, звучит неплохо, но все прелести подобного положения можно принять только очутившись в нем, вряд ли кто-то, по крайней мере из полузабытого окружения Кроули, по своей воле променяет разгульную, полную насилия, пьянства и похоти жизнь демона, на спокойное и абсолютно непоколебимое созерцания некротического существа, одним своим видом заставляющего землю умирать на десятки метров вглубь. Такое выберут только после Островов Лишних, пресытившись другими ипсостасями.
Самая первая смерть — то что останется в памяти навсегда. Даже если мозг выжжен до состояния овоща, не понимающего, что за ересь передают в него глазные и слуховые нервы, где-то в глубине подсознания, недостижимом для щупа осознания и анализирования, сияющими потусторонним светом перерождения символами будет выбит этот момент.
Мрак слегка рассеялся, повинуясь воле сидящего на троне.
Он выглядел так же как и Кроули. В свою первую жизнь.
Виктор Сергеевич Смертный.
Основатель одного из филиалов Учения Четверых, закончивший свой жизненный путь на дне безымянной братской могилы где-то на лесополосе, в попытках содрать ржавый налет порочно-лицемерной лжи с разумов своих современников. Как внезапно выяснилось людям, в большинстве своем, было глубоко и безоговорочно плевать на то, в каком дерьме они живут.
Чуть выше среднего роста, черноволосый парень, лет двадцати пяти. Тощая, нескладная и заметно угловатая фигура. Бледноватое
