мертвецы выглядели какими-то… несвежими. Как будто у них истек срок хранения.
Тем временем судно приближалось. Еще минута-другая, и они при желании смогут прыгнуть прямо на палубу. Словно прочтя мысли товарища, Миоко сказала:
— Мы пообещали, что будем просто наблюдать. Может, пойдем спрячемся? Если кто-нибудь выйдет сейчас из каюты с ружьем, нам крышка.
— Да, конечно, надо спрятаться, — согласился Айзек, однако оба продолжали идти дальше — медленно, шаг за шагом.
Он ни разу в жизни не испытывал такого гнетущего страха: в животе словно плавали электрические угри. Что-то должно случиться.
5
В какой-то момент правый борт почти вплотную подошел к скалам, так что корабль чуть не врезался в утес, и тут произошло невероятное. Где-то внизу загудел двигатель, вскипела под днищем бурлящая вода, как будто из морских глубин сейчас всплывет гигантский кальмар. Это длилось всего минуту или чуть больше, но спасло судно от крушения. Затем двигатель выключился, и «Разрезающий лабиринт» продолжил дрейфовать к берегу. Айзек с Миоко машинально остановились. Теперь они могли внимательно рассмотреть прямоугольную корму, где лежали мертвые тела.
— Вот и ответ на наш вопрос, — сказала Миоко.
Айзек промолчал. Там определенно есть кто-то живой, и, видимо, не стоит оставаться так близко от корабля.
— Давай просто держаться на расстоянии. Наверняка они направляются к пятачку на пляже. Там почти пологий берег. Лучшее место на острове для кораблекрушения, если уж кому-то приспичило его устроить.
— Да, — согласилась Миоко. — У них явно топлива в обрез. Приберегают на крайний случай.
Корабль продолжал дрейфовать, покачиваясь на волнах, а Айзек и Миоко следовали за ним, оставаясь примерно в тридцати метрах позади. Корабль плыл и плыл, а они все шли и шли. В воздухе повисло такое напряжение, что у Айзека гудело в ушах.
Наконец они спустились с черной скалистой стены и достигли песчаного берега на северной стороне главного островного массива, идущего под прямым углом к скале. Вокруг не было ни души. Сюда мало кто приезжал, разве что на выходные или в сезон отпусков. Сейчас шел сбор урожая, и островитяне бросили на это все силы. Не так легко обеспечивать потребности населения на отдельном куске земли, у черта на куличках.
— Надеюсь, эта штуковина не перевернется, — сказала Миоко.
Айзек понял, что она имеет в виду. Перейдя с полуострова на пляж, ты попадал в другой мир. Огромная глубина перед каменной стеной мешала образованию больших волн, а дальше географический ландшафт разительно менялся: волны высотой до пяти метров поднимались на дыбы, словно обезумевшие лошади, и с грохотом падали, рождая водовороты яростной белой пены. Лишь в одном месте, на переходе от скалистого утеса к песчаному пляжу, был маленький кусочек суши, где можно приткнуться к берегу. Как будто…
— Они знают, — прошептал Айзек. — Она. Он. Они. Знают, кем бы они ни были.
— Что знают? — спросила Миоко.
— Знают остров настолько хорошо, чтобы спокойно подойти к берегу. Это идеальное место, если…
Его прервал внезапный рев двигателя. Корабль резко повернул вправо, оставляя за собой гигантские бурлящие пузыри, и на остатках горючего устремился к берегу. Двигатели почти сразу заглохли, но судну хватило инерции, чтобы со скрежетом и шипением заползти на песок. Его удерживали на месте течение с востока и утихающие волны с севера. Айзек не мог похвастаться энциклопедическими знаниями о старом мире, но остров он знал, как свои пять пальцев, и у него не оставалось сомнений, что неизвестный капитан мастерски справился с чрезвычайно сложной задачей.
В какой-то момент они с Миоко остановились — бессознательно, не отдавая себе отчета. Наступила тишина, еще более заметная по контрасту с мощным ревом двигателей — редчайшим для их маленького мира явлением.
— Что будем делать? — прошептал он.
— Бежим туда!
Миоко помчалась к последним скалам на краю полуострова, за которыми можно было спрятаться; Айзек последовал за ней. Они присели рядышком и заглянули за край, метрах в сорока от застрявшего в песке судна. Айзек понимал, что люди с судна могли заметить их раньше, но здесь они по крайней мере под прикрытием, если на палубе вдруг появится вооруженный до зубов человек.
— Безумие какое-то, — прошептала Миоко.
— Да уж.
Айзек задыхался, все его физиологические системы работали на непривычных сверхвысоких скоростях. Он жадно втягивал в легкие влажный, соленый воздух и выпускал его через нос.
Прошли секунды, минуты, показавшиеся долгими месяцами. На корабле ничего не двигалось. И само судно стояло неподвижно, как скала.
Внезапно звенящую тишину разорвало громкое металлическое эхо. Айзек с Миоко, машинально прижавшись друг к другу, выглянули из укрытия.
Есть! Что-то… кто-то полз по проходу от кают на кормовую палубу, где лежали трупы. Женщина. Страшно худая — кожа да кости под старыми бесформенными лохмотьями. Она едва ползла, с трудом передвигая усталые члены по корявой поверхности палубы. Темная кожа, спутанные волосы. Каждое движение давалось ей величайшим усилием воли. Наконец она добралась до перил напротив того места, где прятались Айзек с Миоко.
— Видимо, эта женщина нуждается в помощи, — несмело предположила Миоко. — Уверена, она не собирается нас застрелить или прирезать. Идем!
— Подожди, — возразил Айзек. — Ты твердо решила?
— Да. Она может умереть, пока мы будем здесь прятаться.
— А если эти люди заразны?
Старшие с детства приучили их опасаться болезни.
— У них головы прострелены, Айзек. Ты слышал когда-нибудь, чтобы вирус пробил дырку в голове?
Женщина застонала и схватилась за ржавое ограждение.
— Я понимаю, Миоко, но вдруг она их застрелила, чтобы избавить от страданий?
Айзек не знал ни одной девушки умнее или рассудительнее Миоко. Она замерла, подумала и приняла решение. Айзек понимал, что согласится с ней, поскольку сам вечно во всем сомневался.
— Всех одновременно? Они достигли точки невозврата все вместе? И почему в таком случае она не покончила с собой? Нет, тут что-то другое… Мы осторожно.
Миоко вышла из укрытия и начала спускаться по склону. Айзек поспешил следом, хотя сомнения не утихали.
— Тогда еще хуже. Получается, эта кикимора застрелила всех своих приятелей?
— Посмотри на нее, — только и сказала Миоко.
Айзек посмотрел. Женщина была до крайности измождена, глаза ввалились. Ей чудом удалось схватиться за перила и встать на ноги.
— Может, она и воплощение мирового зла, — продолжала рассуждать идущая впереди Миоко, — но сейчас не способна даже муху убить. Сил не хватит. Мы впервые в жизни увидели человека из внешнего мира, и, черт возьми, я не упущу возможности хоть что-то о нем узнать.
— Ты права, — согласился потрясенный до глубины души Айзек.
Эта женщина обязательно должна выжить, даже если придется посадить ее на карантин.
— Хорошо, что у нас есть еда в…
