Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Лили сильно нахмурилась, а потом улыбнулась — нашлось снотворное. С невероятным облегчением она выпила две таблетки вместо рекомендованной одной. Она понимала, что это безответственно, но ей нужен сон. Хороший ночной отдых все изменит. Может, она даже соберется с духом и поговорит с Джоном о том, что у нее на уме. Еще ей нужно поговорить с Грегом о случившемся в школе.
Мгновение Лили всматривалась в фиолетовые полукружья под глазами, потом оттянула кожу на висках назад, заставив мелкие морщинки исчезнуть. Вздохнув, она отпустила кожу и постаралась не думать о том, что они с Джоном уже очень давно не смеялись вместе. Она уже некоторое время не смеялась ни с кем. Хохотушка Джорджи укатила в творческий отпуск в Австралию и замечательно проводит время, а остальные подруги слишком заняты для встреч, да Лили и сама не прикладывала усилий и не предлагала встретиться. Мысль о попытках выкроить время для друзей всегда оставляла ее без сил, и она переживала, что они заметят, что ее что-то гложет, надавят и она проговорится насчет Джона. Она знала, что разговор с кем-нибудь о своих тревогах пойдет на пользу. Когда была жива мама, Лили всегда проговаривала подобные проблемы с ней, но мамы больше нет.
От желания услышать мамин голос защипало глаза. Она знала, что сказала бы мама. «Поговори с Джоном. Озвучь». Но не так-то это легко. И все же ради детей она заставит себя.
С тяжелым сердцем Лили выключила свет и вышла из ванной.
Задержавшись возле спальни Ханны, она положила ладонь на дверь и подумала войти, погладить свою дочурку по нежной щечке. Она мягко надавила на дверь, но та издала такой скрип, что Лили поморщилась. Боясь разбудить дочь, она оставила дверь в покое, развернулась и, мягко ступая, вернулась в спальню, где скользнула под простыню и с удивлением обнаружила, что сторона Джона пуста. Она вяло прикинула, где он может быть, и поняла, что уже некоторое время не слышала хрипов Вейдера. Может, спустился вниз за стаканом воды?
Она перекатилась на бок и устроилась поудобнее. За глазными яблоками сгустилась тяжесть, похожая на черный бархат, притупляя разум и путая мысли. Лили выдохнула. Плечи и грудь отпустило. Мышцы расслабились. Мозг размяк. Все напряжение растаяло, словно лед под солнцем. На губах появилась слабая улыбка. Она вздохнула.
Лили так и не узнала, вернулся ли Джон в спальню, потому что через несколько мгновений спала так крепко, что ее не разбудила бы и ревущая сирена.
Глава 10
Любовь
Почти 9 лет
июль 1989 года
В амбаре стояло настоящее пекло. Он защищал от палящего солнца, но накапливал зной, поджаривая всех, словно курицу. Все были полуголые. Женщины в свободных блузах. Мужчины без рубашек и в джинсовых шортах. На детях были велосипедки и мало что еще. Даже солома нагрелась.
За открытыми дверями виднелась дрожащая дымка раскаленного воздуха над полями, да неподвижные коровы, полумертвые от солнечного удара. Внутри деревянных стен в топком воздухе жужжали мухи, привлеченные потными телами, стремясь сесть на участок кожи и попробовать его соленую сладость. Несмотря на их неослабевающие атаки, большинству было слишком жарко даже пошевелиться, чтобы отогнать.
Дядюшка Спаситель жестом пригласил всех сесть в круг. Для двадцати пяти общинников было тесновато, но взрослые взяли малышей на колени, чтобы поместились все. Надежда, одетая в полосатую блузку, едва закрывающую ее огромную грудь, раздавала поджаренные на огне кукурузные початки, истекающие маслом, и чашки с домашним медом. Все с удовольствием принялись за еду, а мухи зажужжали от восторга и набросились на кукурузу.
Любовь слизнула масло с пальцев и улыбнулась дяде. В отличие от остальных детей, на ней не было шорт, только окрашенная свеклой блуза, так что солома колола бедра, но ей было все равно. Общие собрания были ее любимым занятием. Их всегда проводили в воскресенье днем, радостно завершая хлопотливую неделю. Хотя ее заботил только дядя, собираться вместе каждую неделю казалось правильным.
На самом деле идея общих собраний принадлежала маме, и Любови это нравилось. Иногда от мамы столько же пользы, как от других матерей. Она никогда не станет такой же хорошей, как учительница Надежда, но Дядюшка Спаситель говорит, что у мамы получается.
Проблема в том, сказал он ей по секрету, что мама слаба.
Дядюшка Спаситель хлопнул в ладоши. Все затихли. Даже мухи сделали перерыв. Он широко улыбнулся каждому взрослому и ребенку и от души рассмеялся.
— Боже, ну и жара! Посмотрите на нас: все полуголые и пот ручьем. Загляденье!
Все засмеялись, даже Смирение, которая обычно ходит с таким видом, будто ее отхлестали по лицу форелью.
— Как бы то ни было, первым делом я хотел поприветствовать всех. Я много и напряженно думал о теме нынешнего общего собрания и наконец решил. Дети, есть догадки?
Любовь подняла руку:
— Добрые дела?
Дядюшка Спаситель улыбнулся ей:
— Близко, но нет. Кто-нибудь еще?
Любовь нахмурилась. Она ненавидела ошибаться. Она крепко задумалась, но руку подняла Добродетель.
— Смелость?
Он покачал головой.
Измазанный маслом палец Милосердия взмыл в воздух.
— Чистота?
Дядюшка Спаситель одарил ее одной из своих самых широких улыбок. У Любови заболел живот. Она попыталась поймать взгляд дяди, но он уже продолжал:
— Молодец, Милосердие, какая ты умная. Да, я посчитал хорошей идеей поделиться сегодня идеями о чистоте.
Дядюшка Спаситель встал и вышел в центр круга. Ему нравилось стоять во время речи. Любовь любила смотреть на него снизу и наблюдать, как двигается его челюсть, озвучивая такие умные, важные мысли.
Он хлопнул в ладоши и развернулся вокруг своей оси, улыбаясь каждому.
— Давайте приступим? Чистота. Вы знаете, что это слово обозначает отсутствие пороков и грязи? И разве это определение не характеризует нас и все, к чему мы стремимся? Я помню, как моя сестра впервые приехала сюда жить долгих пять лет назад. Милость, моя родная младшая сестренка, не узнала собственного брата!
Мама кивнула, ее и так розовые щеки потемнели от румянца.
— Что я могу сказать? Брат, которого я знала, был совсем другим человеком. И вот я встретилась с разумным фермером, который живет тем, что выращивает, и все уши мне прожужжал своими причудливыми новыми идеями.
Дядюшка Спаситель расхохотался. Любовь обожала его гулкий, низкий смех.
— К этому я и веду, — сказал он. — Я хотел рассказать вам всем, как оказался на ногах вместо ранней могилы.
При слове «могила» настроение в амбаре поменялось. Никому не нравится думать или говорить о смерти. Это темная, ужасная тема. Несколько недель назад дядя посадил ее и рассказал, что в конце концов все умирают. Люди не созданы для вечной жизни. Когда-нибудь все, кого она знает, умрут. И она тоже умрет. Сначала было трудно осознать эту мысль, а потом до нее дошло и ей показалось, что она не может дышать. Почему она должна умереть? И что случится, когда это произойдет? Дядюшка Спаситель сказал, что она просто перестанет существовать. Перестанет учиться. Перестанет есть. Перестанет думать. Перестанет… быть живой. Эта мысль была такой страшной, что Любовь расплакалась, но он вытер ее слезы и сказал, что знает, как предотвратить ее смерть, предотвратить смерть всех, и в его глазах она увидела правду. Дядюшка Спаситель особенный. Он знает, как спасти ее. Знает, как спасти их всех. Она не хочет умирать. Никто не хочет. Она сделает что угодно, чтобы жить вечно.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
