Детская мечта о том, чтобы подняться из грязи, стать членом одного из клубов и поселиться на втором ярусе Горизонта, где жизнь казалась куда лучше, заглушала в Фоксе страх перед полумистической персоной хозяйки Новолуния, а с ним и здравый смысл.
Кабина подъемника резко дернулась и остановилась.
- Застряли? – голос Дуэйна в наступившей тишине прозвучал особенно громогласно.
- Нет. Сейчас за нами придут.
- Кто?
- Конвой, – буркнула Каста. – Эти долбанные небожители и шага нам не позволят ступить по их земле, без присмотра.
- Прикуси язычок, – прошипел Фокс. – Думаю, они все слышат.
- А я думаю, что они и так знают все о чем мы думаем у себя внизу. И плевать они на это хотели.
Фокс не успел ответить. Дверь перед ними отползла в сторону, и все трое, щурясь от яркого света, разглядели стоящих по ту сторону людей. Их было пятеро. Все в кожаных куртках, застегнутых под горло, на правом рукаве у каждого красовались серебристые вставки. Четверо встречающих были вооружены винтовками. Тот единственный, кто не держал оружия, провел пальцами по ухоженной бородке вокруг рта и произнес:
- Добрый вечер господа. Добро пожаловать в верхний Горизонт. Кто-то из вас бывал здесь прежде?
- Пару раз, – сообщил Фокс.
Каста лишь кивнула, а Дуэйн отрицательно покачал головой.
- Ясно, – заключил парень, продолжая поглаживать свою бородку. – Стоит напомнить вам правила для посетителей?
- И так все знаем, – отрезал Фокс. – Никаких признаков агрессии, никаких громких высказываний. Ни с кем не заговаривать, и лучше даже ни на кого не смотреть. Все ясно. Ведите нас к Блэки.
Его почему-то очень взбесил этот тип. Хотя, вообще-то ясно почему. Они с Фоксом были примерно ровесниками. Однако бородач смотрел на пришельцев снизу, как на червей выползших из выгребной ямы.
«А чем мы с тобой отличаемся, козел?» - задал ему мысленный вопрос Фокс. – «Только тем, что я родился внизу, а ты наверху?»
Он, конечно допускал возможность того, что этот парень сам когда-то сумел подняться с нижнего города, но в это Фоксу не очень верилось. Слишком много гонора и заносчивости для рожденного внизу.
- Молодцы, – с насмешкой заключил бородач. – Тогда в путь.
Верхний Горизонт значительно отличался от нижнего. Здесь была гораздо больше света и гораздо меньше грязи. Вдоль узких улиц росли небольшие деревья, на клумбах были высажены различные цветы и по пути встречались декоративные фонтанчики.
Дуэйн, единственный из них, кто не бывал никогда в верхнем городе, смотрел на все это великолепие широко раскрытыми глазами и, кажется, не верил собственному зрению.
Каждый из жителей нижнего города знает, как хорошо наверху. Но попадая туда впервые, все равно не может не удивляться. Фокса при первом посещении верхнего города никак не оставлял один вопрос: «Как могут люди, разделенные всего несколькими метрами металла и бетонных переборок, жить такими различными жизнями?». Но он не стал развивать эту мысль ни тогда, ни после. Фокс был не из тех, кто борется за права обиженных жителей нижнего города. Нет, в Горизонте каждый борется только за свои собственные права. Он лишь твердо решил для себя, что добудет билет наверх, во что бы то ни стало.
Их вели в основном переулками, подальше от больших улиц. Один из этих проулков стал вдруг узким мостиком, переброшенным между двумя крышами нижнего города. Внизу, в клубах пара поднимающихся к небу, можно было разглядеть улицу. Множество народу в серых одеждах сновало там, внизу, шумно перекрикиваясь между собой, ругаясь и норовя вступить в драку.
- Это же Костяная улица, – восторженно сообщил Дуэйн, схватившись за перила.
Процессия остановилась, и их конвоиры заметно напряглись.
- Дуэйн, – окликнул его Фокс. – Пойдем.
- Она сверху совсем по-другому выглядит. Такой маленькой. А я всегда думал…
- Слушай, амбал, – к ним подошел бородач. – Если ты хочешь снова оказаться в родном окружении, то только скажи, и мы быстро спустим тебя вниз, к родне.
Дуэйн оглянулся и зло посмотрел на паренька, который лишь ехидно улыбнулся ему.
- Нам надо идти, – Фокс схватил друга за плечо и крепко сжал. – Успеешь полюбоваться видом позже.
- Пойдем, – кивнул Дуэйн, не сводя взгляда с парня.
- И чтобы больше не тормозили, – сообщил тот и смачно сплюнул вниз, с большой вероятностью попав на голову кому-то из толпы под ними. – Я больше повторять не стану.
Они продолжили свой путь. Идя за этим выскочкой, Фокс думал о том, что когда получит членство в клубе, обязательно познакомит его лицо со своим сапогом. А глядя на Дуэйна понимал, что не одинок в своем желании, и даже был согласен уступить здоровяку право первого удара.
К клубу их подвели с задней стороны, и Фоксу не удалось полюбоваться ярким фасадом. «Всему свое время, парень» - сказал он себе. – «Главное получи эту работу, сделай дело, а потом у тебя будет время насладиться красотами верха».
Когда они ступили в узкий, темный коридор, двое конвоиров остались снаружи. Бородач продолжал вести какими-то окольными тропами, как нежелательных гостей, о которых хозяин дома не хотел бы сообщать соседям. В принципе таковыми они и являлись. Двое оставшихся парней с ружьями замыкали шествие, как бы отрезая путь назад, на случай если вдруг кто-то из них решит передумать.
Коридор привел их на такую же безлюдную лестницу, по которой они поднялись двумя этажами выше и снова вышли в коридор. Только этот был уже заметно шире, светлее и люднее, хоть из людей и были одни лишь охранники, с винтовками в руках стоящие почти у каждой двери.
Видя, сколько суровых парней с оружием его окружают, Фокс почувствовал как теряет остатки и без того потрепанной уверенности. Если что-то пойдет не так, им не удастся уйти живыми. Каждый из этих ребят выстрелит в него не задумываясь. И не имея иного приказа, он будет стрелять на поражение.
«Не время для сомнений, дубина!» - ругнулся он на себя. – «Теперь только вперед».
Они, наконец, достигли места назначения – большого помещения с серыми стенами и вытянутым столом посередине, глянцевая поверхность которого отражала свет потолочных ламп подобно черному зеркалу. По всему периметру стола были расставлены стулья, и во главе кресло Блэки, заметно отличающееся от всех прочих. Это массивное черное кресло, наверное, было в несколько сотен раз удобнее всех тех деревяшек, на которых предстояло сидеть остальным.
