Книга Ты не посмеешь - Ана Кад

Рука опера потянулась к моему лицу и смахнула слезы. Я увидела пачку сигарет на столе и кивком спросила разрешения. Он утвердительно качнул головой, и я прикурила. Блаженно затянулась, выдохнула и понемногу успокоилась.

— Да, было весело… Он пообещал, что я пожалею об этом. И вообще сказал, что, если бы я не пропадала на работе, а больше внимания уделяла ему, ничего бы этого не случилось.

— Ублюдок. Он ответит за все. Я помогу выяснить кто стоит за нападением на твой офис, обещаю. Из-под земли его достану, — с этими словами Максим встал и подошел к окну.

Я несколько секунд смотрела на него и, не удержавшись, подошла к нему. Руки сами потянулись и обвили его за талию со спины. Макс весь напрягся от этих прикосновений и накрыл мои ладони своими теплыми большими руками.

— Спасибо, Максим, спасибо, — прошептала я. — Но прошу, если действительно хочешь мне помочь, делай это добровольно. Я не хочу чувствовать себя должной. Если есть какая-то цена, озвучь её. Но только в денежном эквиваленте.

Глава 5. Максим

От её прикосновений рвало и душу, и тело. Её теплые ладони поглаживали мой торс, а дыхание обжигало спину. Член в штанах ныл от неудовлетворения. Срочно нужно скинуть это напряжение, но тут же понимаю, что ни на какую другую бабу у меня не то что не встанет, а даже посмотреть на другую не смогу. Вспоминаю вкус её губ, её теплый влажный ротик, с которым хочется сделать множество плохих, порочных вещей. Медленно выдыхаю, пытаясь привести мысли в порядок. Однако, слова Катерины о деньгах быстро приводят меня в чувство.

— Что? Денежный эквивалент? — меня начинает трясти от злости.

— Ну… да…. Я просто не знаю, как еще можно тебя отблагодарить за помощь… — заикается Катерина и прячет глаза, когда я поворачиваюсь к ней лицом.

— То есть ты видишь во мне мужчину, который готов заработать и самоутвердиться за счет беззащитной девочки? — я поднимаю пальцами вверх её подбородок.

Катя прикрывает глаза, пряча взгляд.

Твою мать! Какая же она… просто луч света в моем темном царстве гнилых, продажных людишек и бесконечной жестокости.

И какого рожна так накрывает? Запретил себе чувствовать что-либо, кроме ненависти еще давно. Эта девчонка рушит крепость, которую я выстраивал долгие годы.

Плохо. Очень плохо. Нужно скорее овладеть ею, унять жажду и на этом всё.

— Нет, я не вижу в тебе такого человека. Но я не хочу, чтобы ты думал, что я могу отплатить тебе за твою помощь… как-то иначе. Ты понимаешь, о чем я, да?

— Понимаю, Катерина. И поверь, даже как бы сильно я этого ни желал, я не стану тебя трахать в расчет за помощь, — отстранился от неё на несколько шагов, чтобы не натворить глупостей, потому что мысленно, я уже имею её во всех возможных позах, во все возможные отверстия.

Катерина залилась краской от моих смелых высказываний, и опустила глаза. А как ты хотела, милая? Думаешь я какой-то рыцарь из твоих фантазий? Нет уж, дорогуша. Я скорее антигерой, хоть и мент.

— Мне нужно домой, Макс. Какой тут адрес? Я вызову такси, — она спешно засобиралась.

— Не нужно такси, твоя квартира на пять этажей выше, — я с удовольствием наблюдал за её выражением лица.

— Ч-что? Какого х…

О да! Вот это кайф. Я не знал, как преподнести новости о том, что они все это время жили в одном доме, но на разных этажах.

— Да, малышка, так бывает. Оказывается, мы давненько живем в одном доме, — злорадно ухмыльнулся.

— Заебись! — выругалась Катерина и лихорадочно стала натягивать на себя трусики, а затем вчерашнее платье, которые я заботливо сложил в гостиной.

Я не смог удержаться от смеха.

Сколько же непосредственности в этой чудачке, сколько жизни. Я буквально вдыхал её в себя, потому что сам то я уже давно не живу. Так, существую… Сложно жить полноценной беззаботной жизнью, когда в твоих руках такая власть, что можно безнаказанно вершить судьбы людей, убить или наоборот — помиловать. Когда бабки текут рекой, несмотря на то, что ты обычный мент, хоть и с безупречным послужным списком. Когда вертишься в таких кругах, куда простому обывателю не то, что вход запрещен, даже мыслить об этом опасно. Нет этой пресловутой легкости, нет жизни. Лишь борьба.

А Катерина жила. Каждая её клеточка была наполнена неиссякаемым энтузиазмом, верой в себя, во что-то светлое. Даже не представлял, как эта фурия сколотила такую компанию, как она может руководить столькими людьми. Почему-то в моих мыслях и образах она — беззащитная, хрупкая девочка, которая отдает себя семье и детям. Хранит домашний очаг, наполняет его уютом. И, судя по её рассказу о бывшем муже, она способна на это. Способна отдать себя человеку, забыв о своих потребностях.

Но, это все лирика. Романтика. Чувства. Они мне не нужны. Я хочу её, хочу обладать ею. Мне нужно насытиться, а затем всё. Отношения со мной — это словно упасть в пропасть. Не спастись, не выжить в моем мире такой, как Катя.

Как только Катерина натянула на себя одежду, она лихорадочно бросилась к двери, чуть не снеся меня со своего пути.

— До встречи, Катя!

— Иди к черту, опер, — она хлопнула дверью с такой силой, что задрожали стекла в окнах.

Ух какая страсть! Скорее бы ты оказалась подо мной, маленькая…

Тогда я еще подумать не мог, как сильно я ошибался на счет этой белокурой бестии.

***

На работе меня ждал, как обычно кавардак. Разнеся своих архаровцев в пух и прах за то, что они прошляпили много важных деталей в покушении на этого пресловутого коммерса, я выпроводил всех из своего кабинета и откинулся на кресло.

Как эти придурки, у которых за спиной такие дела раскрытые, что голова дымится от всех тонкостей, могли упустить тот факт, что покушение — фуфло. Инсценировка. В бизнесе это встречается сплошь и рядом, а они… по трое суток в засаде сидели без толку.

— Идиоты, млять… — выругался я, прикуривая сигарету.

В этот момент в кабинет, как обычно без стука, вошел Михей.

— Здарова, Макс, — полковник плюхнулся на стул.

— И тебе не хворать, товарищ полковник, — я предложил ему закурить.

— Поговорил с Катериной вчера? Есть какие-то мыслишки?

— Да, побеседовали. Хорошая у тебя… родственница? Кстати, кто она тебе? Не видал её раньше в твоих