по-коптски. Кобра зашипела еще громче, из её рта вывалился длинный и острый язык. Похоже, что эта тварь сейчас натурально вырвет мне сердце. В том, что она такое умеет, я даже не сомневался.
Павел Павлович растерянно наблюдал за происходящим, Лейб-Стражницы улыбались, а вот Таня бешено завизжала и на ауре бросилась ко мне:
— Да помогите ему!
Но поп решительно преградил дорогу моей сестре:
— Нет, госпожа! Остыньте! Истинный Рюрикович справится сам! А если вы вмешаетесь — это будет бесчестие!
Вообще он, конечно, был прав. Ну и кроме того — тут дело даже не в бесчестии, просто Таню Аджет вероятно убьет одним плевком…
— Да, но мой брат… Она же его сожрёт! — заорала Таня
— Это не имеет значения, — назидательно заметил поп, — Ваш брат — Государь. Ему лучше умереть, чем запятнать себя нечестным боем!
Интересно, откуда отец Кирин почерпнул такие глубокие познание в вопросах чести АРИСТО?
— Таня, назад! Он прав, — прохрипел я.
Кобра тем временем подползла поближе и уже приготовилась к прыжку. В глазах у меня все темнело, тело постепенно выходило из-под контроля, Аджет теперь совсем задавила меня своей аурой, я ощущал, как слабеет магия, как оставляют меня жизненные силы…
В принципе если бы Аджет захотела — она бы могла сейчас просто оторвать мне голову без всяких кобр. Но я уже понял, что эта барышня имеет склонность к пафосу и дешевым эффектам.
Финский наёмник, все еще торчавший возле хлева, тем временем прицелился Аджет в голову из карабина. Но это он сделал зря, блондинка-Лейб-стражница тут же подскочила к парню и одним щелчком отправила его в глубокий нокаут.
Так, надо соображать. Что там у меня осталось… Только заклинания Корень-Зрищина — умение видеть телесные недостатки, умение видеть духовные недостатки. Но кастануть на Аджет я не смогу, я не пробью её ауру. А кастовать эти заклинания на кобру я особого смысла не видел. Это же просто фамильяр, какие у него к лешему духовные или телесные недостатки?
Я уже почти потерял сознание, кобра зашипела пуще прежнего и наконец бросилась — как я и ожидал, в район моего сердца.
— Господь спасёт истинного Императора! — заорал басом поп, — Суд Божий даст победу в руки потомка Рюрика!
Я вдруг осознал, что он прав. Никакая магия мне тут уже не поможет, не помогут никакие уловки, у меня не было ничего, кроме моей собственной воли и чести. Так что я собрал остатки своей жажды к жизни и победе и неожиданно ощутил, что моя аура как будто усилилась…
Я резко рванул вниз, повалившись лицом в землю. Уж не знаю, как мне это удалось, но я сумел продавить пылающую ауру Аджет. Мы с девушкой упали на землю, кобра прошла мимо моей головы и её атака пришлась Аджет прямо в лицо. Впрочем, никаких надежд, что кобра завалит Аджет я не питал. Все же фамильяр по идее должен быть безопасен для собственного хозяина.
Аджет теперь лежала у меня спине, она тут же принялась кулаками обращать в труху мои ребра. Дышать теперь было больно, зато в принципе возможно, это уже хорошо. Я выжал остатки своей ауры, оторвался от земли и резко перевернулся. Аджет теперь оказалась подо мной, я прижал девушку к земле…
Ага, вот теперь её мысли как будто замедлились. Теперь я читал её, как открытую книгу, заклинание Головиной все еще действовало. Аджет собиралась ударить меня коленом в промежность, но я сместился в сторону, а потом нанёс стражнице удар кулаком в голову — один единственный, но такой сокрушительной мощи, что мой кулак, снеся Аджет половину черепа, вошёл в каменистую землю по локоть.
В воздух взметнулся фонтанчик крови, осколки черепа Аджет и ошметки её волос разлетелись в стороны.
Я не без труда выдернул свой кулак, покрытый каменным крошевом, из оплавившейся от магии земли.
Потом я слез с Аджет, кое-как не слишком изящно перекатился и встал. Вот теперь всё. Вся моя аура теперь уходила на регенерацию повреждений, сражаться я больше не мог, меня шатало.
Но сражаться было больше и не с кем, кобра вспыхнула яркой кроваво-золотой аурой и растворилась…
Таня наконец подбежала ко мне, но обнять не решилась:
— Ох, братик… Ты как?
— Жив, как видишь, — я указал на вырубленного Лейб-Стражницей финна-наёмника, — Целителя ему! И со старостой за поврежденный хлев расплатитесь. Тая, что ты стоишь? Два раза надо повторять?
— А почему всегда Тая… — пробормотала девушка, но при этом она улыбалась.
Судя по всему, Тая в этом бою тоже искренне болела за меня, хоть она и бухтит все время от моих распоряжений.
Тая убежала искать целителя, я же тем временем поглядел на Аджет. Я снёс ей половину головы, но жизненная сила этой суки просто поражала. Она была все еще жива, вокруг её раскуроченной головы металась красно-золотая аура, кости черепа и мясо нарастали обратно прямо на моих глазах.
— Да, она еще жива, — заметила стражница-блондинка, нервно сглотнув, — Добей её, Нагибин. Бой не окончен, пока противник жив.
— Рюрикович такого никогда не сделает! — заявил отец Кирин, как главный специалист по Рюриковичам, — Кроме того, это не по-христиански. Прощайте врагов своих, так сказано в Писании!
Поп сурово поглядел на меня, я кивнул в ответ:
— Да, я согласен. В том, чтобы добить раненую девушку, нет чести. Так что пусть регенерирует.
Я прошёл в хлев, набрал там пук сена, а потом положил его Аджет под голову. Сено тут же пропиталось кровью, хотя восстанавливалась девушка с такой скоростью, что уже вроде даже пыталась открыть глаза.
— Так ты её не убьешь? — удивилась стражница-блондинка, — А что же тогда с нами будет?
— А что с вами будет? — ответил я вопросом на вопрос, — Я предложил вам служить Павлу Павловичу. Вы отказались. Так что проваливайте тогда на все четыре стороны. Скатертью дорога. Я вас не задерживаю. Но только сразу предупреждаю, Павел Стальной — параноик. Он не будет вам доверять после того, как вы побывали у меня в плену. Вероятнее всего, он вас убьет сразу же, как вернетесь к нему. Но дело ваше, барышни. Давайте, валите из моего села!
— Мы не будем служить Павлу Павловичу, — звонко произнесла третья Лейб-Стражница, эта вроде была какой-то японкой и раскрыла рот впервые за все время нашего знакомства, — И Павлу Стальному тоже
