в секрете и рассказывать другим не велела. Но теперь, после всего, я, наверно, должна рассказать.
— Начните-ка с самого начала.
Девушка была действительно очень хрупкой. Он едва не обратился к ней на «ты», хоть она и вышла из подросткового возраста.
— Я живу рядом, — пояснила она, кивнув на стену за спиной Гайера; тот невольно оглянулся. — Мы дружили, тут, в общежитии. А в остальном каждая шла своим путем. Часто мы выручали друг дружку по мелочам: ну, сковородку одолжишь, почтовую бумагу, хлеб и все такое. Понимаете?
Он отлично понимал, только отнюдь не горел желанием выслушивать длинную тираду насчет сковородок и почтовой бумаги. Почтовая бумага… письма… стоп!
— Один вопрос, Рози! Я вас перебью на минутку. Лора Гальбах много писем получала?
Девушка с жаром кивнула.
— У нас была особая договоренность. Время от времени она получала письма из дома, от родителей, а полгода назад добавились письма от еще одного человека. Но эти шли не на Лорино имя, а на мое.
У Гайера вмиг возникла уйма вопросов.
— Почему эти письма шли к вам?
— Потому что Лора не хотела лишних неприятностей.
— ?..
«Дело вот в чем: раньше Лора встречалась с доктором Брауном. По-моему, они даже собирались пожениться. А полгода назад все расстроилось. Лора познакомилась с другим человеком. В ту пору они с доктором Брауном часто ссорились. Кое-что и я слышала, сквозь стенку. Доктор Браун во многом был, наверно, прав, но он до ужаса вспыльчивый. А что тут хорошего? Все общежитие знало про эту историю. Так или иначе, Лора одним махом все обрубила.
— Когда это случилось?
— Если не ошибаюсь, осенью.
— Та-ак. А дальше?
— Чтобы доктор Браун не видел этих писем, они шли на мое имя.
— Почему?
— Доктор тоже здесь живет, в общежитии. А почту у нас оставляют внизу, на столе, и мы сами ее забираем. Значит, все видят, кто от кого получает письма. Лоре не хотелось новых скандалов.
— Выходит, доктор Браун не отступился?
Она пожала плечами.
— Не знаю. Он часто заходил к Лоре, иногда и в хорошем настроении, но большей частью взвинченный какой-то, крикливый, так что я поневоле многое слышала сквозь стену.
— Что же он, к примеру, говорил? Вы не помните?
— Что от него, мол, так просто не отделаться, что она дура и еще кое-что похуже.
— И часто они ссорились?
— Да. Последний раз вечером в пятницу.
Гайер записал.
— Доктор Браун подкараулил ее в парке, когда она шла на работу. По-видимому, сцена была крайне неприятная. Он ей сказал, что с него хватит, он достаточно долго ждал и его терпению тоже есть предел. После всего, что было, она не может просто взять и бросить его.
— Откуда вам это известно?
— Лора рассказала мне все на следующее утро, сквозь слезы. Она решила при первой возможности съехать из общежития.
— Значит, это было вчера утром.
— Да, я работаю в ночную смену и поэтому была дома, когда она пришла.
— А вы сами в каких отношениях с доктором Брауном? — напрямик спросил Гайер.
Рози стушевалась и, наклонив голову, торопливо загасила сигарету. Вот тебе и раз: неужели ревность? Гайер почувствовал, как она внутренне насторожилась.
— Ну хорошо, вернемся назад. Как зовут друга Лоры Гальбах?
— Не знаю, — ответила она с явным облегчением: мол, слава богу, сменили тему. — На письмах всегда стояло только «Д. Б.». Для меня это был знак, что письмо адресовано Лоре.
Ох и мастерицы темнить! Гайер только головой покачал. И ведь не по шестнадцать лет давно.
— Лора ни разу не упомянула его имени?
— Почему? Она все время толковала о своем Дитере. Наверно, отсюда и Д.
— И больше ничего? Где он живет? Откуда приходили письма?
— Со всего света. Из Южной Америки, из Индии, из Африки. Д. Б. — судовой врач.
Гайер воспрянул, нащупывая почву под ногами. Если она сейчас скажет, что он…
— Когда Д. Б. последний раз был в Лейпциге?
— Месяц назад.
— Вы точно знаете?
— Да, конечно. Я тогда отдала Лоре свой билет на концерт, для него, он вдруг нагрянул как снег на голову.
— Вы когда-нибудь видели этого Д. Б.?
— Нет, к сожалению. А фотографии у Лоры не было. Тоже из-за доктора Брауна.
— Вчера вечером его здесь не было?
— Нет. А что?
— Это я так, для порядка. Стандартный вопрос.
Почва под ногами опять заколебалась. Слишком уж было бы здорово — сразу обнаружить всех тех, кто как будто бы причастен к этому делу. Обер-лейтенант встал. Поднялась и Рози Хайдеке. Ничего не скажешь, пара хоть куда: она едва достает ему до подмышек. Гайер поблагодарил, сказал, что ей придется заехать в управление подписать протокол, и вдруг заторопился. Прямо в машине он стал обдумывать, что предпринять дальше.
— Веселенький будет вечерок, — сказал он шоферу. — Уж тренировка-то наверняка отпадает.
3
Секретарша нажала клавишу селектора и по шороху поняла, что майор ответил на вызов. Первое время эта штуковина сильно ее раздражала, лишала непосредственного человеческого общения. Но мало-помалу она притерпелась.
— Товарищ майор, — сказала она, — я уже несколько раз звонила в Фармакологический институт. Но доктора Виттига не застала. Говорят, что он пока не приходил. Позвонить еще?
Майор Бауэр невольно взглянул на часы. Рабочий день давно начался.
— Узнайте его домашний адрес, — решил он. — И вызовите машину. Я сам к нему съезжу.
Он несколько раз позвонил у двери, наконец послышались шаркающие шаги, и тотчас же повернулся в замке ключ. Вид у доктора Виттига был никудышный. Усталые глаза, непричесанные волосы, купальный халат поверх пижамы. Он с любопытством смотрел на майора, который раскрыл перед ним свое служебное удостоверение.
— Что ж, входите. — Он словно бы очнулся. — Извините за беспорядок. Засиделись вчера вечером, вернее, сегодня утром. Жена тоже проспала. И не успела прибрать.
Он взял одежду, брошенную в кресло, и вышел в соседнюю комнату, а немного погодя вернулся уже одетый. Принес из кухни термос и две чашки, поставил на стол. Очень кстати, благодарно подумал Бауэр: напряжение бесконечно долгого утра уже давало себя знать.
— Так чем могу быть вам полезен? — спросил Виттиг.
Судя по всему, он ни о чем не подозревал, и Бауэр коротко сообщил ему о событиях в клинике, а сам внимательно наблюдал за его реакцией.
— Мы не знаем, — закончил он, — есть ли вообще какая-то связь между вашими новыми препаратами и убийством Лоры Гальбах, однако исключать эту возможность нельзя. Можно ли убить ради ваших препаратов?
Виттиг не задумываясь кивнул.
— Да, вполне. И мотивов здесь два. Во-первых, слава, почести, но в этом смысле мои коллеги
