ее в карман и положил на стол пухлый конверт.
— Благодарю за помощь.
— Спасибо, — Астахов невозмутимо спрятал конверт и вернулся к еде. — Надеюсь, что мое участие останется тайной?
— Конечно, уважаемый, — кивнул я. — Можете не беспокоиться…
На следующий день Иволгина похоронили в семейном склепе. Церемония прошла спокойно, даже, я бы сказал, умиротворенно. Все, кто прибыл, попрощались с павшим в бою бароном, выразили соболезнования его детям и дружно отправились за поминальный стол.
Я до стола, накрытого на заднем дворе, не дошел. Рядом со мной вдруг появился Тимофей Тигров. Во время похорон он держался в стороне, и даже не подошел к Юлии и малолетнему Владимиру, чтобы выразить соболезнования.
Полагаю, что это в любом случае выглядело бы не слишком уместно. Наместник явился исключительно ради соблюдения приличий, ведь его официально пригласили.
— Поговорим, Георгий Петрович?
— Давайте, — пожал плечами я.
Мы отошли в сторону, под тень раскидистой ольхи. Тигров поправил шелковый галстук и сказал, не глядя в мою сторону:
— До меня дошли неприятные слухи…
— Какие? — перебил я.
Тимофей мазнул по мне недовольным взглядом и опять отвернулся.
— О том, что вы намерены открыть против меня судебное дело, — проворчал он, не сдерживая неприязни.
— Это вовсе не слухи. Я ведь сказал тогда по мобилету: когда мы победим, я вас в покое не оставлю. Помните, что вы мне ответили?
Наместник князя поморщился и промолчал.
— Вы сказали: «сначала победите». Ну вот, — я развел руками. — Мы победили.
— Кажется, вы плохо понимаете, с кем связываетесь, — процедил Тимофей, вонзая в меня злобный взгляд. — Забыли⁈ Я…
— Наместник князя Сибири и его племянник. Помню. Думаете, поэтому вам сойдут с рук фабрикация повода для войны и нарушение древнего закона? Не говоря уже о том, что вы взяточник и казнокрад.
— Что⁈ — возмутился Тигров. — Да как ты смеешь, щенок!
— Попрошу без оскорблений, — нахмурился я и полез во внутренний карман. — Взгляните-ка.
Я протянул наместнику бумагу, переданную мне Астаховым. Там были поверхностно расписаны махинации Тигрова с казной — но с указанием всех дат и сумм, а также номеров документов. Сначала Тимофей смотрел на список скучающим взглядом, но чем дальше, тем бледнее становилось его лицо, а глаза все шире.
— Занятно, не правда ли? — спросил я. — Мы оба знаем, что это лишь верхушка айсберга. А все нужные бумаги у меня есть, и свидетели тоже. Этого хватит, чтобы не только снять вас с должности, но и, скорей всего, отправить на виселицу. Император Кречет ненавидит взяточников и казнокрадов…
— Вы не докажете, — медленно, почти по слогам, проговорил Тигров, поднимая глаза.
— Да бросьте, Тимофей Александрович. Вы даже сейчас вспотели, как в бане. Интересно, что будет, если вас заставят пройти допрос с менталистом?
Наместник остервенело разорвал бумагу на мелкие кусочки и хотел было выбросить их, но затем запихал в карман. Глубоко вдохнул, стараясь приобрести привычный расслабленный вид, и спросил:
— Что вы хотите?
— Видеть, как вы болтаетесь в петле. Сомневаюсь, правда, что получится. Все-таки как вы любите повторять, вы племянник князя. Но если вас снимут с должности и отправят смотреть за какой-нибудь глухой деревней, я тоже буду счастлив.
— Полагаю, мы могли бы договориться…
— Только в одном случае. Вы расскажете мне все, что знаете о действиях графа Пихтина против моего рода. Абсолютно все! — с нажимом добавил я.
— Хорошо, — прохрипел Тигров.
— Я еще не закончил. Вы самостоятельно отречетесь от должности и покинете Красноярск. Иначе я передам информацию журналистам и напишу заявление в дворянский суд. Уничтожу вас публично и с удовольствием.
— Это слишком! — постарался возмутиться Тимофей, но, наткнувшись на мой взгляд, поник и замолчал.
— Идемте в машину, — я гостеприимно повел ладонью. — Полагаю, такие разговоры не для чужих ушей.
Пока мы шли, я тайком оглядывался. Со стороны, должно быть, это выглядело так, будто я опасаюсь свидетелей. Но на самом деле я переживал, как бы из ниоткуда не появился человек в темных очках…
Обошлось. Мы с Тимофеем спокойно сели на заднее сиденье автомобиля, где он рассказал мне очень интересные вещи.
— В начале года Василий Демидович сделал мне предложение, — сказал Тигров, глядя перед собой. — Он сказал, что знает из надежных источников, будто род Чернобуровых скоро лишится мужчин. От меня требовалось как можно быстрее признать род угасшим, чтобы выставить ваши земли и имущество на торги.
— Угу, — я кивнул, подбадривая Тимофея продолжать.
— Пихтин хотел завладеть лесокомбинатом. Но гораздо больше его интересовали ваши договоры на аренду лесных участков.
— Почему? Там такой же лес, как и у него.
— Откуда мне знать! — огрызнулся наместник. — Сами разбирайтесь, что к чему!.. — он вздохнул и продолжил: — Когда вы выжили после аварии, он сказал, что все откладывается.
— Аварию подстроил Пихтин?
— Понятия не имею. Я точно здесь ни при чем!
Я активировал астральное зрение еще в начале разговора. Тигров был зол и напуган, но не врал.
— Когда я вызвал вас и убеждал прекратить усиление гвардии, это тоже было по просьбе Пихтина.
— Я так и думал.
— Да вы же напрямую мне об этом сказали тогда в кабинете! Я еще подумал — вот сукин сын, какой проницательный… — Тимофей скривился и бросил на меня неприязненный взгляд. — Впрочем, уже и дурак бы понял!
— Вы продолжайте, уважаемый, не пытайтесь меня уколоть. Что насчет войны?
— Не знаю, как Пихтин убедил Шершнева ее развязать. Меня лишь попросили дать разрешение именем князя, и сделать так, чтобы Иволгин не узнал об объявлении вовремя. Курьера с нотой, про которого я говорил, отправили только на бумаге. Все остальные инстанции я тоже придержал благодаря связям.
— И вот теперь мы хороним барона Иволгина, — покачал головой я. — Вам не стыдно, Тимофей Александрович? Или деньги для вас важнее чести? Впрочем, не отвечайте. Скажите лучше, кто убил Шершнева?
— Не знаю, — выплюнул Тимофей и будто через силу улыбнулся. — Судя по вашим словам — какой-то тип в темных очках.
— Понятно. Если вам больше нечего добавить, тогда попрошу вон из моего автомобиля, — я кивнул на дверь. — И не забудьте, о чем мы договорились. Даю вам неделю на отречение.
Тигров ничего не ответил и открыл дверь.
— Да, Тимофей Александрович. Надеюсь, вы не собираетесь решить проблему с помощью насилия. Копии компромата хранятся у нескольких моих доверенных людей.
Наместник внимательно посмотрел на меня и сказал:
— Конечно.
И с силой захлопнул дверь автомобиля.
Через несколько дней меня попытались убить.
8
— Слушаю, — раздался голос в трубке.
— Чернобуров все знает! — не приветствуя собеседника, начал Тимофей. — Понятия не имею, как он догадался и где нарыл информацию.
— Догадаться было несложно. Что именно знает юный граф?
— Сказал же, все! — прорычал Тигров, срывая шелковый галстук и бросая его на пол. — То, что я собирался признать его род угасшим и то, как я помог с объявлением войны против Иволгина. Он подозревает, что граф Пихтин стоит за убийством его отца и всем остальным.
— Какой догадливый молодой человек, — безразлично произнес голос. — Кто рассказал ему о вас?
— Откуда мне знать! — прорычал Тимофей, со злостью вспоминая унижение, испытанное перед Георгием.
— Но он говорил с вами об этом?
Тимофей упал на кресло и зубами вырвал пробку из бутылки коньяка. Выплюнул ее вместе со словом:
— Да! Чернобуров обещал открыть против меня публичное дело, если я не отрекусь от должности и не покину город. У него имеются доказательства кое-каких моих грехов, — Тигров покачал головой. — Ублюдок! Похоже, у него есть крыса в канцелярии!
— Мне жаль, Тимофей Александрович. Но вам действительно придется отречься.
— Вы издеваетесь⁈
— Выбора нет. Князь Тигров не позволит, чтобы род был унижен. Скорее казнит вас, чтобы смыть позор кровью. Сами знаете, насколько вспыльчив он бывает.
Наместник промолчал, глотая коньяк. Безымянный собеседник, которого он про себя называл Куратором, был прав. Если Чернобуров, как обещал, выдаст информацию журналистам и заведет дело, роду Тигровых грозит опала. Чтобы оправдаться перед императором, дядя вполне способен пойти на кровавую жертву.
— Нет, я так просто не сдамся! — воскликнул Тимофей и стукнул бутылкой о стол. — Послушайте, давайте встретимся и обсудим…
— Я ни с кем не встречаюсь, — отрезал Куратор таким тоном, что Тигрову сразу расхотелось спорить. — Спасибо, что передали информацию. Графа Пихтина я предупрежу. А вы как можно скорее покиньте Красноярск и затаитесь.
— Боитесь, что меня используют как свидетеля против Пихтина? — скривился Тимофей.
— Я ничего не боюсь. Это для вашего же блага.
— Теперь вы мне угрожаете? — возмутился наместник. — Думаете, я не знаю,
