— Степанида Сергеевна! — восклицал мужчина и тут же склонился перед женщиной в приветственном поклоне, едва прикоснувшись губами к ее руке.
— Приветствую вас, Сергей Вячеславович! Что-то вы о нас позабыли и в гостях давно не были? — укоризненно произнесла она.
— Да когда же, позвольте?! Работы очень много, роженицы поступают одна за другой, — он с интересом посмотрел через плечо своей собеседницы. — А что же за юное очарование пришло к нам?
— Это моя внучатая племянница Алевтина Александровна Морозова.
Раменский вскинул удивленно бровь, он никогда не вдавался в родословную семьи Сливовых, да и безуспешное это занятие, к слову сказать, ведь их род насчитывал более двухсот родственников по женской и мужской линии. Но черты девушки ему показались смутно знакомыми.
— Раменский Сергей Вячеславович! — представился мужчина. — А мы раньше с вами нигде не встречались? — уточнил заведующий родильным приютом.
— Это невозможно, — откликнулась Аля, — в столице я впервые, — она украдкой улыбнулась и отвела взгляд. Ей, казалось, стоит посмотреть в глаза, как мужчина немедленно раскроет ее тайну.
— Ну что же мы все стоим в коридоре? Или вы лишились у своего кабинета, дорогой Сергей Вячеславович? — улыбаясь, спросила Степанида.
— Конечно, пройдёмте. Тем более нам есть что обсудить.
— Алевтина, ты подожди меня здесь. Можешь осмотреться, я скоро вернусь.
Девушке показалось, что у нее закончился воздух в легких. Она затравленно посмотрела на женщину.
— Я ненадолго, пока разнеси подарки всем женщинам приюта.
К Але подошла симпатичная медсестра:
— Ну что же вы так стесняетесь? Давайте я вам здесь все покажу? — Она повела девушку по коридору. — Вот здесь женщины лежат перед родами. — Аля неуверенно прошла внутрь. — Прошу минуточку внимания! — раздался звонкий голос медсестры. — Нас посетила племянница госпожи Сливовой с подарками!
В большой комнате с высокими потолками в центре стоял длинный стол, а по краям располагались кровати с небольшими тумбочками. Не сказать, что обстановка впечатлила Алю, но все же лучше тут, чем на улице. Она подходила к каждой постоялице и вручала небольшой сверток. Все благодарили ее и желали Сливовым здоровья. Але почему-то стало приятно, хотя она и не была их родственницей. Когда подарки были розданы, медсестра увела Алю.
— Вы простите, но мне нужно сдать смену, а как только освобожусь, я к вам подойду, — пообещала медсестра.
— Конечно, идите. Вряд ли со мной что-то здесь случится, — улыбнулась Аля.
Она тяжело выдохнула и решила присесть на скамью ожидания. Коридор вдруг опустел. Время шло, но никто так и не появлялся. Девушке надоело сидеть, и она решила прогуляться по коридору. Внезапно из-за одной из дверей раздался пронзительный женский крик.
— Даже не думай! — приказывала себе Аля полушепотом.
Но любопытство родилось вперед нее — она уже открыла дверь, из-за которой слышала крик — хотела только удостовериться, что все хорошо.
Лампа, висевшая на длинной металлической цепочке, раскачивалась из стороны в сторону, а крупный кристалл внутри нее чуть слышно потрескивал. Аля кралась, как мышка, готовая в любой момент убежать. И снова услышала пронзительный женский крик. Она уперлась взглядом в небольшую ширму и, осторожно отодвинув край ткани, увидела на операционном столе женщину.
Она лежала неподвижно с испариной на лбу и спрашивала лекаря:
— Что с ним? — женщина плакала и просила кого-то показать ей.
Аля, наконец, поняла, что здесь происходит. Ее любопытство привело в операционную, а точнее — в родовую. Маг-лекарь что-то делал в стороне, а медсестра отвлекала роженицу.
— Ну что? — спросила шепотом мага-лекаря медсестра.
— Ничего хорошего, у меня не получается его реанимировать, — так же тихо произнес лекарь.
Аля в ужасе осознавала происходящее. И зачем она только вошла сюда? Лекарь быстро отошел от небольшого стола и сделал пас руками над головой роженицы, женщина закрыла глаза и больше ничего не говорила.
— Ей нужно прийти в себя, пусть поспит недолго.
— А как же ребенок? — спросила медсестра.
— Мы сделали все, что могли. В его легких слишком много жидкости. Нужно сообщить заведующему.
Лекарь с медсестрой быстро ушли, а Аля подошла к ребенку. Она рассматривала маленькое тельце без признаков жизни, и ей стало вдруг невыносимо больно, захотелось прикоснуться к ребенку. Стоило ей прикоснуться к груди малыша, из его рта вылетели синие сияющие бусинки. Ребенок громко закричал и расплакался. В коридоре послышались быстрые шаги. Аля в панике выскочила через запасную дверь, которая и привела ее сюда. Она бежала по коридору, пока не налетела на Степаниду Сергеевну.
— Только не говори, что нас ждет ураган?! — забеспокоилась женщина. — Да что произошло, в конце концов? На тебе лица нет!
Аля кратко рассказала о случившемся, но не успела договорить, как из-за поворота выбежал тот самый маг-лекарь и заведующий родильного дома.
— Вы уверены, что ребенок был безнадежен?
— Абсолютно, никакие реанимационные меры не помогали! Его легкие были наполнены жидкостью.
— Но как же тогда вы мне это объясните? Ведь он жив!
Магу оставалось только развести руками. Степанида Сергеевна заслонила собой Алю. Как только заведующий и лекарь прошли мимо, они быстро повела ее к выходу.
— Да, дорогуша, с тобой не знаешь чего ждать! Ну, хоть никого не развеяла, а спасла невинную жизнь…
Глава 9
Эркер подсвечивался солнечным светом, пробиваясь сквозь неплотно прикрытые тяжелые портьеры. В ее тени, словно прячась от посторонних, стояла массивная кровать с резной спинкой. Мужчина мирно спал, лежа на животе, и не спешил приветствовать новый день. Он отдал слишком много сил и энергии за минувшую неделю. Вьющиеся волосы прикрывали его смуглое лицо, белая ночная рубашка сползла с плеча, открывая вид на небольшую метку. Если внимательно присмотреться, она напоминала воздушный вихрь, закручивающийся по спирали, а в самом центре находился еще нераскрывшийся цветок кувшинки. Магическая метка отливала всеми цветами радуги.
В такой позе его и застала прислуга. Она тихо приоткрыла дверь, внесла поднос и оставила его на красивом кованом столике. Евдокия не могла заставить себя уйти сразу, она продолжала любоваться своим спящим господином Василием Матвеевичем. В какой-то момент здравый смысл покинул ее голову, и она подошла к хозяйской кровати. Василий, обхватив руками подушку, продолжал мирно спать, откинув одеяло. Словно наваждение, он проник в девичьи грезы, вызывая совсем не детские желания. Девушка осторожно коснулась мужского плеча и стала обводить узор метки. Кровь прилила к ее щекам, а сердце забилось так, будто ей осталось жить всего ничего.
