Черные джинсы, неплотно облегающие фигуру, темная кофта, закатанная у рукавов так, что видно руки, укрытые широкими венами и черными волосками. Дорожки темных вен напоминали магические узоры.
Руки немного небрежные, чисто мужские, с глубокими бороздами в области ладоней. Складывалось ощущение, что их проткнули насквозь. Никогда прежде не видела ничего подобного, так что скрыть удивление было трудно.
Губы все еще дрожали, да и тело с трудом поддавалось моим приказам, когда Рашидов опустил меня в кресло и схватил за подбородок.
— Они что-то сделали? — я снова смотрела в озверевшие глаза. Пыталась хоть на чуть-чуть отодвинуться, но потерпела полнейший крах. Мне кажется, или во взгляде промелькнуло волнение? Чушь какая.
До умопомрачения хотелось кричать, а в реальности — бежать. Теплые ладони скользнули по рукам и остановились у разреза, где виднелась кромка бюстгальтера. Грудь нараспашку. Я проследила за голодным взглядом Темного и натянулась, как струна.
Но ленивый взгляд задержался там ненадолго и скользнул к лицу. Вот уж где он точно смог «задержаться», словно выжигая что-то на моей скуле и губе.
— Когда я спрашиваю, то хочу, чтобы мне отвечали, девочка. Запомни это, тогда нам с тобой будет в разы проще, — прошипел в ухо и достал откуда-то рубашку.
Такую же черную, как и весь антураж в кабинете, да и как он сам. Затем распахнул ее и буквально одел меня. Приятная ткань мягко укрыла кожу, а неповторимый аромат хозяина вторгся в сознание и навсегда отпечатался там.
Он пах приятно и можно сколько угодно пытаться убеждать себя в том, что это не так, но реальность трактует свои правила.
— Нет, — поежилась и сразу начала застегивать рубашку.
Рашидов кивнул и стал наблюдать за моими манипуляциями. Пальцы словно нарочно не хотели удерживать пуговицы. С третьей попытки я смогла застегнуть все вплоть до самого воротничка, упирающегося в горло. Плевать. Чем больше скрыто, тем лучше.
— Где…где мой брат?
— Вопрос не по адресу, девочка, — Рашидов отошел к бару и плеснул в широкий бокал янтарную жидкость.
Какая я тебе девочка! Хватит уже обращаться со мной, как с низкопробной швалью.
— Я не девочка! — закричала на весь кабинет и только потом осознала свою оплошность. Нервы сдавали и сдерживаться не удавалось. — У меня есть имя!
— Да ладно? А пахнешь точно, как она, — миролюбиво улыбнулся и протянул мне стакан. Даже сквозь значительное расстояние запах спирта раздражал. Я не любила пить и никогда не понимала этой простой радости многих людей в мире. — Надя.
Запомнил имя, что еще? Что тебе от меня надо, чудовище?!
Я оттолкнула протянутую руку и закрыла глаза.
— Вы опять его избили, да? — закусила губу и уже была готова вновь разреветься, когда мужчина подошел ко мне и серьезно заявил:
— Я не видел твоего брата и не знаю, где он может быть.
Отлично. Просто прекрасно.
— Почему вы вступились за меня? — голос хрипел так, как будто я несколько часов кричала на морозе, жадно вдыхая стужу. Щека саднила, а мужчина как-то печально посмотрел на меня…или все же на синяк?
Ситуация повторялась: замкнутое пространство, он и я. Хотелось вопить от бессилия.
Затем он рассмеялся в голос. Надрывно. Темные омуты вкупе с черной щетиной придавали образу мрачность. Настроение очень быстро менялось, а с ним менялся и цвет глаз. Жутко.
Вдруг наклонил голову и начал рассматривать меня словно неведомую зверушку. В глазах безумие, в руках жажда. Касаться. Много и часто, жадно впитывая меня по крупицам, что он с успехом уже и проворачивал, подталкивая меня к зеркалу.
Мощные пальцы ощутимо впивались в кожу сквозь шёлковую ткань рубашки, оставляя на мне горячий след похоти. Даже сквозь одежду чувствовала себя "помеченной".
— Потому что я хочу и могу? — вторил вопросом на вопрос.
Я не сводила взгляда с хищника напротив.
Спустя жалкие мгновения спина коснулось прохладной поверхности, и неожиданно Темный развернул меня спиной к себе, прижимая максимально близко.
Он исполински возвышался за моей хлипкой фигуркой и, казалось, мог бы укрыть от всякого зла. Но не от себя. Мы стояли аккурат напротив зеркала. Я смотрела в отражение и не верила в происходящее.
А самое паршивое, мне удалось рассмотрела что-то в глубине этих изумрудных глазах, но, как оказалось, сама нафантазировала то, чего нет. Он же просто берет, что нравится. Не более.
В горле запершило, я с трудом проглотила вязкую слюну и, вскинув голову, с вызовом посмотрела на виновника «сегодняшнего торжества» в отражении старинного зеркала.
— Мне плевать на то, кто вы и что можете, — в полумраке комнаты мой взгляд был скорее одержимым.
Опалил этим безумием и его, потому что спустя секунды он прижал меня к этому стеклу щекой, заламывая руки за спиной. Не больно, но уверенно. — Меня волнует только то, что вы захотите за помощь, — сипела, несмотря на сквозивший страх.
— Тебя. И на будущее: я не понимаю слова «нет», мне не ведомы отказы, не принимаю полумер. И если сказал что-то, то так тому и быть, — злобно зашипел в самое ухо, специально цепляя мочку полными губами. — Ты должна быть благодарна за то, что я сейчас вытянул тебя буквально из-под целого аула мужиков, для которых честь — пустой звук, а для меня это еще хоть что-то, да значит. В первый раз я тебя отпустил, сейчас же нет.
Запах сигарет вновь окутал тело и унес меня в истеричное состояние, я начала вырываться. Глаза наполнились слезами, мне уже было все равно, что будет дальше. Мне было плевать на возможные последствия. Лишь бежать. Бежать сломя голову, а может даже скорее вернуться к работе в Европе. Скрыться. Раствориться.
Вот только бездна уже смотрела на меня, ведь не стоило так тщательно всматриваться в нее в начале.
— Вы спасли меня для того, чтобы совершить тоже самое. Так какое это спасение? — губы дрожали от бессилия. — Я хочу уйти.
— Я не насильник, Надя. Я не собираюсь делать ничего против твоей воли. Но эту волю надо раскрыть.
Неожиданно по окнам кабинета прошлась пулеметная очередь, на что Темный среагировал явно быстрее меня. Опрокинул на пол и накрыл своей широкой фигурой, прижимая голову максимально близко к грязной поверхности широкой ладонью. Если до того мне казалось, что я на рубиконе, то сейчас я была в аду и молилась лишь о том, чтобы выбраться отсюда живой.
— Все еще хочешь выйти отсюда? — хрипло прошептал у самого уха, обдавая жаром и безумием. Я теперь безумна, потому что меня не страшат пули, меня страшит он.
Топот тяжелых ботинок вонзился в сознание острым кинжалом. Нас сейчас просто убьют.
Однозначно, ад пуст. Все черти здесь.
Горячее дыхание обжигало кожу, мы словно приросли друг к дружке. Оглушающе звуки битого стекла и падающих на пол вещей уносили сознание. Боже мой, как страшно. Я зажмурилась, неосознанно отползая к Рашидову еще ближе. Куда ближе?
