Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
– Вижу… Погоди-ка, разговор есть!
– Да я и не спешу.
Ким подошел к Михаилу:
– Значит, говоришь, трахнул американку? Говоришь, яростная в сексе она? Колени, говоришь, потрогай?
– Ты успокойся, Леня! И не кричи, не привлекай внимания. Что произошло?
Шепель старался выглядеть спокойным, но ему это удавалось плохо, потому как разбирал смех.
– Что произошло?! А ты не в курсах, да?!
– Неужели не дала?
– Дала, мать твою, Шепель! Пощечину!!
– Не может быть? И вправду говорят, женщины – народ непредсказуемый.
– Чего ты комедию передо мной ломаешь? Трахнул он ее! Да хрен там! Она холодна как лед. А я, мудак, повелся на дешевый развод… Видеть тебя не хочу!
– А придется. Нас с тобой в одну комнату поселили.
– Попрошу Тимохина перевести в другую! – Ким сплюнул на траву и пошел в казарму.
Шепель улыбнулся. Сзади его похлопали по плечу. Он обернулся и увидел майора Гарина.
– После клизмы, Миша, в сортир еще не тянет?
– Да отвяжитесь вы все от меня!
– Ну и брехун! И ведь говорил убедительно… Тебе бы в преподы студентам лапшу на уши вешать.
Шепель прошел в комнату. Ким, одевшись, сидел на кровати и, несмотря на строгий запрет, курил, сбрасывая пепел в пустую бутылку из-под минералки.
Шепель присел напротив, достал сигарету:
– Огоньком не угостишь, Леня?
– Кулаком бы тебя угостить, да нельзя!..
– Ну-ну, не ершись, дай прикурить.
Ким бросил майору зажигалку. Прикурив сигарету, тот положил ее на тумбочку, что стояла между кроватей.
– Но согласись, Леня, фигурка у нее класс!
– Особенно коленки, – хмыкнул Ким.
Офицеры вдруг оба рассмеялись.
– Ну что, мир? – протянул руку Шепель.
– Мир… Что с тебя взять, кроме анализов…
– Насчет анализов: Гарину я сказал, что под конец осмотра американка ставит клизму. Видел бы ты физиономию Вити, когда он пошел в пикап!..
– Тебе, Миша, точняк когда-нибудь парни «темную» устроят.
– Да вы без меня со скуки же подохнете!
– Вот это точно.
В комнату вошел Тимохин:
– И что значит курение в казарме? Шепель! Ким!
Офицеры, затушив окурки, поднялись.
– Да мы машинально, командир, и не в себя, – улыбаясь, ответил Шепель.
Но Тимохин был настроен серьезно:
– Не в себя? Машинально? А как насчет кросса километров этак в пять по пересеченной местности?
– Нормально. Но завтра и так набегаемся вволю.
– Обоим по выговору! Открыть окна, проветрить помещение и чтобы больше ни-ни, ясно?
– Так точно!
– Не позорились бы перед Харсоном, а то подумает, что мы не элитный спецназ, а стадо неуправляемых баранов.
– Ну, это уж ты перегнул, Саныч!
– Товарищ полковник, а не Саныч!
– Понятно! Вам, товарищ полковник, так хочется прогнуться перед американским генералом?
– Шепель! Еще слово – и ты у меня на все десять побежишь.
– Да без проблем.
– Отставили разговорчики – и вперед в столовую на обед!
– А что у нас сегодня на обед?
– Фазаны жареные с тушенкой. Пойдет?
– Поедет, не то что пойдет!
– Через пять минут быть в столовой. И не забудьте руки перед едой вымыть.
Шепель подошел к Тимохину:
– Сань, чего здесь все такие нервные? Никому слова не скажи…
– Тебе вообще лучше молчать, а то не Крофт, а я тебе клизму вставлю. Да так, что всю ночь в сортире проведешь, шутник!
– Это что, Витек Гарин заложил меня, что ли?
– Подумал, что сказал? Болтать в присутствии других меньше надо. Все! Наводите порядок в комнате – и на прием пищи.
После обеда время потянулось медленно. Все основные мероприятия были запланированы на завтра, сегодня же офицерам просто нечего было делать. Двухчасовые занятия по физподготовке в спортзале ситуации не изменили. И объявленный после ужина отдых не радовал. Если бы в городке, с семьями, то другое дело; а в лагере, в лесу расслабуха на пользу не шла.
Посмотрев начало фильма, начавшегося по телевидению после программы «Время», Шепель встал с кровати.
– Нет! Так с ума сойти можно.
– Ну, давай видео врубим, – предложил Ким. – Я диск с нашими комедиями старыми видел.
– Все это, Леня, не то… Пойду-ка я прогуляюсь. Не могу больше в этой камере находиться. В засадах сутками сидишь в какой-нибудь яме – и ничего, а тут невозможно. И какого хрена нас сегодня вывезли сюда? Медосмотр могли провести и в городке.
– А секретность?
– Ну, вывезли бы в лес. Там провели. Сюда-то зачем перебросили? Познакомиться с мистером Харсоном могли бы и завтра. Да и чего с ним знакомиться? У нас свое начальство.
– Иди, Миша, погуляй, комаров покорми; глядишь, и успокоится твоя мятежная душа. А там подколешь еще кого-нибудь…
– Кого? Все по норам забились. Ходил в душевую, в коридоре – никого. Все к «ящикам» прилипли, будто телевизора никогда не видели… Ладно, смотри сериал. Пойду!
Шепель вышел из казармы. В курилке увидел одинокую фигуру. Кто-то тоже вышел. Пошел к курилке. И удивился, увидев в ней Луизу Крофт, задумчиво державшую в пальцах длинную тонкую сигарету.
– Прошу прощения, разрешите составить компанию, миссис Крофт?
– Проходите, Майкл. Вам тоже не сидится в казарме?
– Мне понятно, почему не сидится, я по натуре своей человек неугомонный; а вот что вас заставило покинуть номер?
Женщина бросила сигарету в урну.
– Одиночество, Майкл. Вот уже почти два года, как я стала ненавидеть одиночество.
– А до этого относились к нему терпимо? Я закурю?
– Да, конечно! Это же место для курения… Раньше, Майкл, одиночество имело смысл.
– Какой смысл может быть в одиночестве? – удивленно спросил Шепель.
– А вы у супруги своей спросите.
– Супруга в городке, и увижу я ее, судя по всему, не скоро.
– О’кей, тогда отвечу я. Одиночество имеет смысл, когда оно сопровождается ожиданием. В ожидании – смысл одиночества.
– По-моему, вы не медицинский университет, или как там в Штатах учебное медицинское заведение называется, а философский факультет окончили.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
