Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
пошли составы с танками и бронетранспортерами. Прибывшие из Европы инструкторы учили славов воевать. Аппетиты руководства Славии урезали. Нет, воровать им разрешали – поводок-то нужен, но в армии – шалишь! Иначе денег не дадим и руки отобьем. Для примера с помпой арестовали нескольких чиновников из Славии, которые, набив мошну, уехали на Запад и думали, что жить там будут счастливо. А вот вам хрен – сели на большие сроки и с конфискацией имущества. До остальных дошло. У границ Нововарягии начались столкновения и появился постоянный фронт. Семь лет бывшие шахтеры и сталевары отбивались как могли. Империя им помогала, но негласно. Александр Третий тогда еще рассчитывал наладить с Западом добрососедские отношения. Не получилось. И когда к границам молодой республики открыто стали прибывать наемники из Западной Европы (у славов воевать не получалось), Александр Третий объявил, что на помощь соотечественникам направляет экспедиционный корпус…
Несвицкий этому не удивился – походило на события, происходившие в покинутом им мире. История любых цивилизаций – это история непрекращающихся войн. Человечество без них не может…
Приведя себя в порядок, он отправился в столовую, где они с напарником сложили вещи, и взял сумку, принадлежавшую бывшему хозяину доставшегося Николаю тела. В том, что тот исчез бесследно, Николай не сомневался – сигналов о себе пацан не подавал. Возможно, просто умер – засыпанный землей, он пролежал довольно долго. Вселение души Несвицкого и оживило тело…
Расстегнув на сумке молнию, он перебрал лежавшие в ней вещи. Брюки, тонкий свитер, поношенная куртка, рыжие от старости ботинки. Небогато. В кармане куртки обнаружился сложенный листок. Несвицкий развернул его. Похоже, документ. Сверху надпись: «Справка об освобождении». Выдана Юрию Леонидовичу Бойко, 1986 года рождения. С приклеенной на справку фотографии на Николая смотрело уже знакомое ему лицо. Вот, значит, как – сидел парнишка. За что? Статья, указанная в справке, Николаю ни о чем не говорила – Уголовный Кодекс здесь другой. Вряд ли что-нибудь серьезное – иначе парня не выпустили бы скоро. Но все же неприятно…
Некоторое время он размышлял. Этот документ, скорей всего, никто не видел. Ну, может быть, Семеныч, командовавший взводом. Но Семеныч мертв и никому не скажет. Командование рангом выше сомнительно, что в курсе, – паренек прибился к взводу в последний миг. Едва обмундировать успели, как сообщил напарник. В армии такое бы не прокатило, но это ополчение, а в нем анархии хватает. Гулый говорил, что бывшие отряды ополченцев в Нововарягии переформировали в воинские части, но это сделали недавно, и окончательное становление подразделений займет немало времени. А когда в стране бардак, законы соблюдаются не слишком строго, если вовсе соблюдаются.
Несвицкий встал, прошел на кухню, открыл дверь топки печки. На колоснике рдели жаркие угли. Как он успел заметить, ее топили каменным углем – лесов здесь нет, одни посадки. Несвицкий бросил в топку документ. Бумага тут же вспыхнула, и через несколько секунд от нее остался только черный пепел. Николай измельчил его стоявшей здесь кочергой и затворил дверь печки.
– Покойся с миром, раб Божий Юрий, – произнес вполголоса. – Надеюсь, что твоя душа пребудет с Господом. Я за это помолюсь.
– Спасибо, – прошелестело в голове. А, может быть, ему почудилось…
[1] ДРГ – диверсионно-разведывательная группа.
Глава 3
3.
Вера Тимофеевна ошеломленно смотрела на раны мужа. Опытная медсестра, она сразу определила, что им не менее недели. Более того, они почти зажили. Рассеченные ткани покрылись корочкой, а кожа вокруг них не воспалена. Но муж сказал, что раны получил сегодня утром!
– Кто тебя лечил? – спросила Вера Тимофеевна.
– Коля, – ответил Владислав. – Ну, как лечил? Промыл водой из фляги и забинтовал. На этом все.
– И как ты себя чувствуешь?
– Слегка болит нога, бок ноет, если рану потревожить, а так почти нормально. Еще немного слабости.
– Потеря крови, – объяснила Вера Тимофеевна. Наложив на раны мужа пластырь (бинтовать резона не было), она присела рядом и задумалась.
– Где эта фляга? – спросила мужа.
– Где-то в рюкзаке. Сейчас схожу.
– Лежи! – супруга припечатала его к кровати. – Сама схожу. Скажи мне, этот Коля… Он кто?
– Ну, вроде, волхв. Он спас меня. Когда почти весь взвод погиб под минами, я и Петруха Худобяк спрятались в посадке. Но немцы нас нашли и притащили к чернокнижнику. Тот стал выпытывать про укрепления вокруг Царицыно – где там защитников поменьше и можно без труда прорваться в город. Петруха в него плюнул, немец разозлился и сжег его живого. Петруха так кричал… Такая ж участь ждала меня. Я стал молиться, вдруг вижу: немец – брык и ножкой засучил. Потом услышал очередь из автомата. Выходит, немца кто-то срезал. Охранники его засуетились, попытались отвечать, но их мгновенно постреляли. Как выяснилось, Коля. Я очень удивился. На чернокнижнике – покров защитный, я даже видел, как он пыхнул, на немцах – кирасы зачарованные. Но пули их пробили. Зачаровал патроны Коля.
– И только их?
– Еще гранату для «Ослопа». Из него он сжег «Куницу». Так пыхнула! Взрыв пришиб маненько немцев, мы с Колей тем воспользовались и постреляли гадов. Остальных прибили вертолетчики имперцев – вовремя поблизости случились.
– А воду в фляге Николай не чаровал?
– Не знаю, – Владислав пожал плечами. – Мне не говорил.
– Отдыхай!
Супруга встала и ушла. Николая она застала в столовой летней кухни. Он задумчиво курил, пуская дым в беленый потолок. Увидав хозяйку, смущенно загасил окурок в пепельнице. Ее, как видно, взял в буфете, там посуда стояла за стеклянной дверцей.
– Извините, – повинился юный волхв. – Мне, наверное, следовало во двор выйти.
– Курите! – улыбнулась Вера Тимофеевна, присаживаясь на свободный стул. – Во дворе прохладно, а вы помылись. Еще простудитесь.
«Какой воспитанный! – подумала она. – А на вид не скажешь. Обычный поселковый мальчик».
– Хочу спросить, – продолжила. –
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
