возможность раскаяться и прийти к Нему, и каждый идет своим путем. А еще она говорит, что недолго мне осталось мучиться…
– Почему же вы меня не предупреждали?
– Я предупреждал.
– Почему не рассказали сразу все?
– А ты тогда разве меня послушал бы?
– Наверное…не знаю. – Вот видишь.
IX Будьте осторожны с желаниями – они сбываются
Избавившись от этих денег, Сергей почувствовал себя необыкновенно свободным, легким. У него было много планов: теперь у него есть девушка, которая понимает его во всем, он наладит дела с учебой, в том что ему это удастся он ничуть не сомневался. И вообще его не покидало чувство, что он сможет все, если только захочет, если по НАСТОЯЩЕМУ захочет… Недавно звонила мама, и сказала, что отец уже два дня как выписался из больницы, дела наладились, и он почти полностью рассчитался за кредит. Сергей понял, что счастье не в деньгах, что они нужны только для того чтобы жить, а жизнь прекрасна! Также прекрасна как эти отнюдь не белые облака, этот чистый холодный воздух, прозрачные капли дождя. Он был уверен, что теперь все будет хорошо.
Наблюдая за мальчишками, продолжавшими играть с мячом, несмотря на дождь и ветер, Сергей как на замедленной съемке увидел, что мяч подпрыгивая выкатывается на проезжую часть, а за ним летит глупый мальчонка; рассказ слепого прокрутился у него в голове со скоростью света. Он бросился к дороге, и толкнул пацана на противоположную сторону, успев только повернуть голову, и увидеть массивную кабину Камаза прямо перед собой, услышать скрип тормозов, глухой удар, почувствовать острую боль, и… все.
Яркие огни вспыхнули у него в глазах, и тут же потухли. Дальше он увидел скопление машин и людей, они охали, что-то кричали, увидел опять и злосчастный камаз со вмятиной на крышке радиатора, и… себя, распростертого на дороге в луже крови. Его синяя джинсовка, которую мама подарила ему на 7 мая приобрела бурый оттенок, от впитавшейся в нее крови. «Да что же это такое, неужели я…».
– Пойдем мальчик мой, тебе пора, – голос принадлежал невесть откуда взявшемуся белобородому старику.
– Вы кто?
– Я – проводник.
– Так я уже… все?
– Ты выполнил свою земную миссию в этой жизни.
– Это была моя миссия? Но это же случайность…
– Нет в жизни случайностей, все закономерно. Помнишь ты хотел много денег? И они появились, когда ты уже потерял надежду. Ты хотел уйти из жизни тогда, но ушел сейчас, когда захотел жить. Вселенная принимает все заказы, но исполняются они не сразу, и только тогда, когда исченет привязанность к результату.
– Но это же несправедливо, почему нельзя исполнить их сразу, пока человек этого хочет?
– Все справедливо. Понимаешь, если человеку дать сразу то, чего он хочет, он может натворить много ненужного своей горячностью. Ведь желания людей мимолетны, вы хотите то одного, то другого, одно желание сменяется другим; но ничего в жизни не происходит зря. Перечисленные выше твои желания носили внешний характер, а истинным было узнать цель своей жизни…
– Но вы говорите, что я погиб неслучайно?
– Да, тот мальчик, которого ты спас ценой своей жизни, должен еще многое успеть. Пока он живет один с матерью, но скоро у него появится сестренка, а мать умрет от рака желудка, и он должен будет о ней заботится. Она в свою очередь вырастет и будет целительницей, и многие люди примут от нее помощь. Поэтому его пора еще не пришла, ты же духовно поднялся на уровень выше.
– Почему?
– Потому что ты добровольно расстался с жизнью тогда, когда только понял ее цену, во имя спасения чужой. И после небольшого отдыха, тебе предстоит возродиться вновь, но уже на более высоком уровне, с более богатым багажом жизненных знаний…
– А когда настанет черед слепого? Он же мучается!
– Он отмучается столько, сколько ему положено, и его цепочка перерождений прекратится – он станет одним из нас.
Так, разговаривая, они все дальше удалялись от грешной земли, все ближе к Свету. А где-то в центре города, в новой уютной квартирке, в момент столкновения Сергея с Камазом, окончательно засох маленький колючий кактус, он тоже выполнил предназначенную ему миссию, и в тот же момент в далекой солнечной Индии расцвел прекрасный цветок лотоса. Таков круговорот жизненных перевоплощений и духовной эволюции нашей с вами драгоценной Земли…
Дух заброшенного дома
Хлюп-хлюп, хлюп-хлюп. Эти звуки издавали высокие кирзовые сапоги, шлепая по грязи. Сапоги принадлежали парню 20 лет, которого звали Гани. Он знал, что если взглянет на часы (которых, у него к слову пока не было), то увидит, что стрелка циферблата остановилась примерно между цифрами "4" и "5". Об этом наш герой мог судить по количеству времени, прошедшего с момента его выхода со стройпоселения, что в километрах 15 села Сатай. По его расчетам прошло не менее часа, а тогда маленькая стрелка на стареньком будильнике перевалила за цифру 3. Впрочем, определенно нужно было делать скидку на погодные условия – август в том году выдался на редкость дождливым, промозглым и холодным. Сегодня и вовсе складывалось впечатление, что небеса, вдоволь насмотревшись на людское несовершенство, решили выместить свое недовольство на тех путниках, которым по каким-то обстоятельствам не посчастливилось оказаться в пути. Именно таковым выпало быть Гани.
Вокруг непроглядной стеной стоял дождь, крупные и ледяные капли превратили красную, глинистую землю в натуральное болото, с той лишь разницей, что глубина была не большой. Но это пока. В тот момент так казалось, потому что каждый шаг давался титаническими усилиями – обутые в кирзовые сапоги ноги приходилось буквально выдирать обратно из месива, в которую обратилась бывшая дотоле на протяжении недели сухой земля. А идти нужно было еще несколько часов – в село, потому что только там можно было найти лекарства в виде пачки таблеток аспирина и еду – хлеб, немного мясо, рожки, кирпичный чай и консервы.
К слову, невзирая на то, что на протяжении последних недель рацион студентов-строителей далеко не отличался разнообразием, обильностью и питательностью, есть именно в эти минуты не хотелось. Хотелось одного – найти какое-нибудь относительно сухое место (по крайней мере, навес над головой и стены от резко усилившегося в степи ветра) и хотя бы на время спрятаться от беспощадной водной лавины, исторгавшейся темными облаками. Окружавший его ландшафт, напоминавший поначалу черно-белое кино, очень быстро сменился размытой картиной художника-авангардиста. Идти приходилось практически на ощупь и
