после первого гудка, и от её дрожащего голоса щемит сердце. Я форменная эгоистка! Пока беспокоилась о себе, совсем не подумала, что свекрови тоже в это время было непросто. У неё слабое сердце и часто скачет давление. А ещё она самый близкий для меня человек. Сколько прекрасных воспоминаний связано с ней…
Мы договариваемся о встрече в торговом центре после работы. Я быстро заканчиваю свои дела, первой покидаю офис и еду к больнице, где работает свекровь. Едва увидев меня возле автомобиля, она бросается мне на шею. И так тепло становится от родного голоса и ласковых рук, которые поглаживают по спине. Она плачет и приговаривает, что всё будет хорошо. Будет, конечно, но только уже без него.
В торговом центре полно людей. Сегодня суббота, поэтому мы с трудом находим свободный столик в кафе на первом этаже. Я угощаю и делаю заказ, учитывая предпочтения Эмилии Альбертовны. За десять лет тесного общения я успела выучить всё, что она любит и чего ей нельзя.
— Доченька, хоть ты успокой меня! — произносит свекровь. — Тимур молчит и ничего толком не рассказывает! Утешает, что вы сами разберётесь. Но у меня сердце не на месте вот уже который день…
— Пожалуйста, не волнуйтесь так сильно. — Я опускаю ладонь на её руку и слегка сжимаю. — Мы с вами в любом случае сможем общаться, вне зависимости от того, каким будет итог наших с Тимуром отношений.
— Он обидел тебя?
— Очень сильно.
Приходится опять вспомнить события того дня, который я предпочла бы навсегда забыть. Между нами воцаряется гнетущая тишина, сердце будто заново пронизывают иголками. После каждого моего слова свекровь всё сильнее хмурится и до побелевших костяшек сжимает чашку с остывшим кофе.
— У меня нет слов, Света! Ну чего ему не хватало? Такая умница и красавица жена!
— Я не знаю, — пожимаю плечами и отпиваю глоток чая. — Мы рано сошлись с Тимуром: нам было всего по восемнадцать. А в двадцать один уже поженились. Возможно, в какой-то момент ему захотелось разнообразия. В любом случае причины и следствия, которые толкнули его на измену, мне больше не интересны. Это окончательная точка. Я хочу подать на развод.
— Светик, милая… Не пори горячку. Поживите отдельно, хорошенько подумайте! Я тоже в свои двадцать была столь категорична, но в сорок стала по-другому смотреть на некоторые вещи.
— Тимур против развода. Угрожает, что ни один адвокат в городе не станет со мной работать.
Она качает головой и опускает взгляд. Тёмные волосы закрывают лицо.
— Это я виновата… Так воспитала.
— Чушь! Вы совершенно здесь ни при чём! — спешу я утешить свекровь.
— Я поговорю с сыном. Господи, в конце концов, есть более адекватные методы завоевания любимой женщины. Угрозы — это слишком.
Я киваю и не спорю с ней. Похоже, она немного не понимает меня, но искренне пытается. Боже, я ведь не набиваю себе цену, просто хочу спокойствия.
Свекровь хорошо знает Олесю и её родителей. Вдруг у них с Тимуром всё получится? Она прекрасная партия — дочь судьи.
Эмилия Альбертовна спрашивает, как дела у меня на работе. Она выглядит расстроенной и поникшей, и я не знаю, как поднять ей настроение. Всё, что я могу, — это без содрогания выслушать рассказ об удалении невуса.
— Светик, я понимаю, что ты обижена на моего сына, но не могу не спросить: ты приедешь на годик Камиллы?
Камилла — это племянница Тимура, дочь его родной сестры. Прекрасная синеглазая малышка, чистый ангелок. Я бы хотела её поздравить, но не знаю, насколько будет уместно моё появление в семье почти бывшего мужа. Как мы будем с Тимуром общаться? Как вести себя при родственниках и знакомых? И будет ли там Олеся?
— Не могу ничего обещать, — отвечаю я свекрови, качая головой. — Возможно, заеду, чтобы вручить подарок малышке. И на этом всё.
Глава 8
Набравшись смелости, я звоню адвокату.
С Рябининой мы знакомы давно и часто пересекались на общих праздниках. И, по моему мнению, между нами всегда была некая симпатия. На это и надеюсь.
Если Тимур первый попросил её об услуге, то я пойму. Но спросить обязана, потому что больше мне не к кому обратиться. Я развожусь впервые в жизни, и все мои познания сводятся к статьям в интернете.
Рябинина сообщает, что Тимур ей уже звонил, поэтому она вынуждена мне отказать. Мы слишком тесно связаны, а она предпочитает не ввязываться в такие деликатные споры.
— Я не в курсе, как у вас обстоят дела с имуществом, но точно знаю, что он позарится на твой бизнес, Света. И половина по праву достанется ему.
Я крепко сжимаю трубку и учащённо дышу. Разве мужу мало того, что мой отец оставил ему свой бизнес? Мало, что у него есть просторная шикарная квартира, которую родители подарили ему незадолго до нашей свадьбы? Автомобили, деньги, власть…
— Зачем ему моё дизайнерское бюро? — спрашиваю раздражённо. — Оно не настолько прибыльно, чтобы в него вцепляться бульдожьей хваткой.
— Свет, я предупредила, а ты смотри сама. Может, получится уладить всё мирным путём?
— Вряд ли.
— Развести вас разведут. Уверена, что не сразу. У Тимура есть знакомые в суде. Будут переносить заседания и «терять» документы. Настройся морально. Я скину тебе несколько номеров знакомых адвокатов на всякий случай, но не уверена, что они согласятся работать с семьёй Айдаровых. Уж эта фамилия в городе на слуху. Но ты попробуй.
Я благодарю Рябинину и кладу трубку.
Тело знобит и потряхивает.
Вновь забравшись в кровать, накрываюсь с головой одеялом. Меня заполняют обида и злость. Я прекрасно понимаю, что дело не в деньгах, а в принципах. Тимур сдержит своё слово, чего бы ему это ни стоило. Я не пошла ему навстречу, когда он пытался загладить свою вину с помощью ресторанов и цветов. Теперь настал период, когда он захочет меня уничтожить и, сломленную, себе вернуть.
Кое-как поднявшись с постели, иду в душ. Долго стою под тёплыми струями воды, пытаясь оправиться от шока. Наша дизайнерская студия открылась совсем недавно. У нас не так много клиентов, — постоянных можно сосчитать на пальцах одной руки, — но мы стараемся, работаем на износ и активно вкладываем прибыль в рекламу.
Да, муж мне помог открыть студию. Сделал в офисе ремонт и заказал оборудование. Но всё это было сделано на отцовские деньги. Неужели ему хотя бы немножечко перед моим отцом не стыдно? Ведь папа меня ему доверил.
Мне сложно сосредоточиться на работе, но я обязана. Не хочется
