Книга Вор с черным языком - Кристофер Бьюлман

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108

недоумков говорит «нет», некоторые сомневаются, зато в каждой деревне возле торфяных болот рассказывают легенды про то, как один огородник вытащил из воды похожее на человека крохотное существо с болотно-черной кожей, острыми ушами и драгоценностями невиданной красоты. Правда, никто сам этого не видел, да и драгоценности каждый раз либо пропадали, либо их продавали.

Но что я могу знать? Только свое имя.

– Меня зовут Кинч, Кинч На Шаннак, или Драный Кинч, если угодно. Мне не впервой слышать такое.

Она фыркнула.

Я сидел на подоконнике, скрестив ноги, и не сводил с нее убийственных для женщин зеленых глаз. Мне говорили, что они светятся, как нефриты с далекого запада.

– Не пойти ли нам на запад вместе?

Она задумчиво посмотрела на меня:

– И зачем ты мне нужен?

– Скорее, зачем мы нужны друг другу.

– Ну так расскажи.

– Я буду стоять на страже, пока ты спишь. И спать, когда сторожить будешь ты. Я буду лгать тебе, когда от этого ничего не изменится, и лгать ради тебя, когда это необходимо. Я позабочусь о том, чтобы петушки с зудящим гребешком держались от тебя подальше и чтобы тебе доставалась лучшая бочка с вином. Ты никогда больше не встретишь дверь, куда не сможешь войти, и стену, за которую не сумеешь заглянуть. Когда тебе придется сражаться, я позабочусь, чтобы ты заранее знала, откуда появятся враги, и сам разберусь с теми, кто послабее. Не обещаю быть твоим псом, но если ты сама наполовину волчица, как я считаю, то найдешь для себя лиса, бегущего рядом.

– Спроси меня еще раз завтра утром, – сказала она и легла спать, повернувшись ко мне спиной.

6

Понапрасну испорченная слива

На следующий день в Кадот прибыли юные гонцы в желтых туниках Гильдии скороходов. Барон едва успел взломать печать на письме, а его глашатаи уже стояли на приступках по всему городу, выкрикивая спешно изданные указы. У той чтицы, с которой столкнулся я, были легкие редкой вместимости. Выдыхая, она напоминала пышущего огнем дракона.

– Слушайте! Слушайте! Справедливый и беспристрастный барон Ансельм Кадотский и его августейшее величество король Конмарр Холтийский получили весть из страны, именуемой Аустрим! На них напали самым предательским образом! Вражеское войско пришло из-за Невольничьих гор!

От ее зычного голоса звенели оконные стекла и тряслись каменные стены, рот она открывала так широко, что видны были даже задние зубы.

– Столица Храва пала! Есть опасения, что король погиб! Купец из Молровы, лично известный господину барону, отправил гонца прошлой ночью! Он уверяет, что Стена из воловьей кости, ограждающая с востока его королевство от Аустрима, не потемнела! И никогда не будет разрушена!

– Это были гоблины? – спросила женщина с резким антерским акцентом.

Она носила традиционную для антерок длинную телогрейку, прикрывающую такое же традиционное брюхо. Иностранное подданство не спасло женщину от правосудия барона, глашатай жезлом указала на нее двум стражникам, которых зеваки прежде не замечали. Стражники подбежали к антерке и трясли ее до тех пор, пока не выдавили из ее кошеля половину всего серебра. Никому не дозволено прерывать оглашение указа, по крайней мере в Кадоте.

Все знали, что мир людей заканчивается у Невольничьих гор и те, кто движется на восток, людьми быть не могли. Хотя гоблины живут не на западе и уж тем более не на севере. В Аустриме слишком холодно, а в горах и того холоднее. Гоблинам не нравится снег, – по крайней мере, мне так рассказывали. Они пришли из Земель Орды, огромного острова на юге, за Жарким морем, известного также как Старый Кеш.

Туда мы их и отогнали.

На какое-то время.

Зеваки на площади не видели суровой правды, показанной мне монетой-свидетелем. Они еще не поняли, что на восток хлынули великаны. Но некоторые уже догадывались, да и остальные скоро все узнают.

– Барон верен королю Конмарру и не сомневается, что вы все верны ему, от мала до велика. Нет на свете людей, преданнее кадотцев! И храбрей тоже нет! Во имя сокола Кадота! Harralah!

Толпа взревела. Глашатай с приступкой в руке поспешила к следующей площади. Стражники трусцой припустили следом. Помятая антерка, держась за кольцо давно уже не используемого коновязного камня, осторожно пыталась рыгнуть, опасаясь выпустить что-нибудь более весомое.

И тут толпа заговорила.

Я уловил лишь отдельные фразы.

– На мой вкус, это слишком похоже на новую заварушку.

– Думаешь, объявят призыв?

– Меня с малолетства учили стрелять из лука. Если не для этого, тогда для чего?

– Девочка, тебе и сейчас лет немного, мудрый человек не станет так болтать языком. Никто бы не учил тебя стрелять, если бы гоблины не перебили всех парней на Войне молотильщиков двадцать лет назад. Сотни тысяч оставили тогда поля и мастерские, чтобы задавить числом кусачих, как называли гоблинов. И все они пали в траву и песок, в грязь и на камни. Или заболели в лагерях и вернулись назад с кашлем, а то и с чем-то пострашней.

– Но потом женщины ушли на Войну дочерей и показали себя лучше.

– Не лучше и не хуже. На Войне дочерей у нас были птицы. И обучение. И мужчины тоже сражались.

– Мне не нужно обучение. Я пробью стрелой подброшенную сливу.

– И лишь покажешь, насколько ты слаба, раз уж готова понапрасну портить сливы.

Старик был прав. Во время Войны молотильщиков не хватало рук собирать урожай, и почти весь мир людей страдал от голода. Нам в Гальтии приходилось не так туго, мы ловили дичь в лесах и рыбу в реке.

– Я убью гоблина, – бахвалилась девушка.

– Так говорили и мужчины, и все отправились кормить червей.

– Это не гоблины, – сказал другой старик.

– Не-а, это хуже.

– Хуже не бывает.

– Бывает.

– Как это? – спросила девушка.

– На гоблина ты смотришь сверху вниз, а те, из-за Невольничьих гор, смотрят сверху вниз на тебя.

Это сказал пожилой одноногий крестьянин с подколотой пустой штаниной. На руке, державшей костыль, не хватало двух пальцев. Уж он-то убивал гоблинов, а они кусали его.

Но я направлялся не к гоблинам, и это странным образом успокаивало.

Любой слизняк, никогда не видевший живого гоблина, знал, что они варили зелье, которое вызвало мор и погубило наших лошадей. Вторая война с гоблинами, Война молотильщиков, была такой жестокой, что теперь редко встретишь мужчину возрастом от тридцати до шестидесяти. А Война дочерей превратила в солдат так много женщин, что нынче едва ли отыщешь детей от восьми до пятнадцати лет.

Спору нет, великаны внушали ужас, но люди и гоблины были просто созданы для того, чтобы убивать друг друга.

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108