не испугать Сишаю. А то ещё, не приведи господи, подумает, что виновата во всём.
Девочка с тревогой посмотрела на меня и обеспокоено спросила:
— С тобой всё хорошо? Как ты себя чувствуешь, Мария?
— Всё нормально, — превозмогая боль ответила я. — Немного расстроена, что не вышло. А так всё хорошо, не переживай, — улыбнулась сквозь силу. — В любом случае, спасибо за помощь. Знаешь, я, наверное, посплю часок-другой перед ужином, если ещё есть время. День выдался очень тяжёлым, — попыталась спровадить Сишаю.
— Да, конечно, отдыхай. Часа два ещё есть. Я зайду за тобой, не переживай о времени.
Когда девочка вышла, я чуть ли не взвыла от тех ощущений, которые ещё потом долго не покидали, то затухая, то вновь нет-нет, да давали о себе знать покалыванием в различных частях хвоста.
Может в чём-то Дин и соврал, но о том, что стоило хотя бы повременить с обращением в человеческую ипостась, точно был прав, как это ни прискорбно признавать.
За всеми переживаниями совершенно забыла о насущных потребностях, и когда боль временно отступила, они напомнили о себе. Ванная комната, которая после настроек Сишаи на панели управления появилась за небольшой дверью в стене напротив, поманила срочно её навестить.
Звать девушку обратно не хотелось, хоть она и показала на небольшую кнопку в стене как раз возле моей кровати, с помощью которой могла её позвать, всего лишь отдав соответствующую голосовую команду. Стыдно, да и неприятно, чтобы кто-то видел меня в подобном положении.
Поэтому, пораскинув мозгами, решила, что у меня один выход — грести руками. Сложно, медленно, но вполне осуществимо.
Поизгалявшись, я повернулась вначале на бок, потом на живот и начала активно загребать руками, словно плаваю. Через две-три минуты удалось сдвинуться ровно на полметра. Всё же в человеческом теле ноги мне, в отличии от хвоста, хотя бы не мешали. А этот тяжёлый атрибут русалок ещё и непроизвольно подёргивался, сводя все усилия на нет.
Кое как с трудом осуществив задуманное и отплёвываясь от необычных ощущений, которые врагу не пожелаешь, я ещё раз клятвенно пообещала себе выпутаться из этой глупой истории и вернуться на землю обетованную.
Обратный путь тоже доставил мало удовольствия, но я была горда собой, что не упала духом и выкрутилась, не унизившись до банальных просьб о помощи хотя бы в таких простых аспектах жизни.
За подобными физическими упражнениями боль окончательно отступила, но думать о будущем не хотелось. Завтра я узнаю, какими способностями обладаю, и, возможно, это как-то мне поможет. Пока же всё выглядело слишком пессимистично. И даже радовавший ранее вид из окна теперь не привлекал взгляд.
Ничего. Как говорится, утро вечера мудренее. Завтра мне придут в голову свежие мысли, да и вообще появится громадьё планов.
«Вот хоть бы и освоить их технологии. Это же интересно, как ни как», — убеждала я саму себя. — «И когда-нибудь возможно пригодится мне в профессии на суше».
Понимала, что магии у нас нет, а тут всё на ней строится, и вряд ли мне помогут их идеи, но не потешить себя надеждой не могла. И так всё слишком уж грустно.
За такими размышлениями меня и застал Дин, который решил сам сопроводить на ужин, вместо Сишаи. Сигнал, напоминавший звонок, вывел меня из задумчивого состояния и заставил вернуться в реальность.
Дин, не теряя времени, напомнив мне о совместной трапезе, снова поднял на руки, даже не спрашивая разрешения, пусть и номинального. И хоть я понимала, что сама не одолею нужное расстояние, всё равно было обидно. Вот за меня уже и решают, что и как делать.
По пути Диниас был холоден и немногословен. В небольшой комнате с низким овальным столом и идущим по кругу сплошным то ли пуфиком, то ли диваном усадил меня за обеденный стол. Или правильнее сказать уложил, так как здесь предполагалось сидеть полулёжа.
Сишая дожидалась нас, пристроившись таким же образом, что и я, только напротив.
Я огляделась. На столе уже присутствовали несколько половинок больших раковин из тех, которые представляешь, когда рисуешь себе ложе для особо крупной жемчужины. А рядышком лежали трезубцы. Меня заинтриговало содержимое «тарелок» и то, каким образом они, вместе с этим содержимым, удерживаются на столе.
Но задать интересующие вопросы не успела.
Диниас грозно посмотрел на нас с Сишаей по очереди и произнёс.
— Мария, доверять мне для вас сейчас жизненно важно. Надеюсь, сегодня вы в этом убедились. Так что попрошу больше не экспериментировать без моего ведома и разрешения. Датчики всё равно вас выдадут.
— А тебе, Сишая, не мешало бы усвоить, что стоит думать головой, прежде чем что-то делать.
Вот тебе и раз, нас раскусили, как первоклашек! Но больше всего меня взбесило, что, оказывается, на меня повесили некие датчики! Только где? На мне же практически ничего нет, лишь одежда и…кулон. Неужто он?
Или всё не так просто, как я думаю? Вначале хотела демонстративно снять и вернуть «подарочек» его хозяину, но потом передумала. А смысл? Если это не он, я ничего не выиграю, а если он, то Дин исхитрится подсунуть мне новый датчик, только я не буду знать, какой он и где находится. А так, если что, просто сниму украшение на время, вот и вся недолга.
Вот Сишаю, конечно, жаль, я её подставила. И так брат зол на девчушку, а тут ещё новый повод для того, чтоб отругать. Посмотрела сочувственно на свою подельницу и тихонько, чтобы Дин не видел, подмигнула ей, подбадривая. Она подала мне ответный знак и мы улыбнулись друг другу, найдя в лице Дина общего недруга, сатрапа и самодура. А это, как известно, сближает.
***
Дин
Я не поверил своим глазам, когда датчик состояния Марии подал тревожный сигнал. Так и знал, что не стоило оставлять этих двоих наедине.
Наверняка Мария из глупого упрямства выспросила у Сишаи, готовой пойти мне наперекор в любой мелочи, лишнюю информацию, а потом не преминула ей воспользоваться.
Теперь, как минимум, ей обеспечен болевой шок, а то и что-то похуже, например, намного более длительная и нелёгкая адаптация к новому телу и магии.
Вначале хотел вмешаться и погрузить строптивицу в сон, облегчивший бы её теперешнее состояние, но передумал. Лучше пусть сейчас прочувствует всю прелесть своего несанкционированного эксперимента, и в будущем задумается, перед тем как что-то предпринимать. Чем потом буду спасать её из более экстремальной глупости.
А что буду это делать, не сомневался. Я виноват в том, что девушка оказалась в подобной ситуации, ошибочно истрактовав отправленный импульс, и теперь
