– Входите, Хант.
Герцог, сидевший в кресле у стола, дал знак Рогану войти и кабинет, а после махнул рукой в сторону графинов в буфете.
– Хотите бренди?
– Нет, благодарю вас.
– Тогда вино? Виски?
– Нет. – Роган выдавил из себя вежливую улыбку. – Я пью только в одиночестве.
– Как хотите.
Герцог указал на стул.
– Тогда присаживайтесь.
Роган, замерев, ждал. Герцог Белвингем выглядел старше своих лет при свете дня. Он был усталым и разбитым.
Несомненно, когда-то он был мужчиной, внушавшим окружающим страх и почтение: у него были густые брови, массивный нос и близко посаженные глаза. Теперь его каштановые пряди посеребрила седина. У него были впалые щеки, а рот казался нездорово бледным. Он сидел в кресле так, словно оно одно и поддерживало его, а тело отказывалось ему подчиняться.
Но каким бы ни было его здоровье, Белвингем оставался одним из самых влиятельных представителей знати в Англии. Он вел себя как человек, привыкший к власти.
– Прежде всего, Хант, я снова хочу поблагодарить вас за то, что вы спасли Кэролайн.
Роган едва кивнул, чувствуя себя явно не в своей тарелке.
– Я рад, что ваша дочь осталась цела и невредима.
– Как нам обоим известно, все могло окончиться гораздо плачевнее. Вы оказали мне неоценимую услугу, и я ваш должник.
Он вперил в Рогана свои темные глаза, словно желая одним взглядом оценить его с ног до головы, не упустив ничего.
– Я снова подумал над вашим предложением.
Роган почувствовал себя окрыленным, но усилием воли сдержал свои чувства.
– Я очень рад это слышать.
Герцог лишь хмыкнул в ответ.
– Не знаю, может, вы и не будете рады, когда услышите мои условия.
О да. Деньги. Роган сжал пальцы.
– Каковы же они?
– Я знаю вашу финансовую ситуацию, мистер Хант. Приступ кашля сотряс тело герцога, и он потянулся за стаканом воды.
– До вчерашней ночи не могло быть и речи о том, чтобы вы могли позволить себе эту кобылу.
Он отпил воды и сомкнул веки. Затем снова открыл глаза и аккуратно поставил стакан на стол. Его руки дрожали. На лице появилась горькая улыбка.
– Но, как вы видите сами, обстоятельства изменились…
– Вы больны?
– Я умираю.
Роган не смог скрыть шока.
– Однако пару недель назад вы были абсолютно здоровы и выглядели на десять лет моложе.
– Именно так, Хант.
Белвингем сжал руку в кулак.
– Честно говоря, я жертва отравления. И я знаю имя негодяя, который это сделал и продолжает делать. Рэнделл Альторп. Именно поэтому я пригласил вас сюда.
Роган нахмурился.
– Я не знаком с мистером Альторпом.
– Он мой наследник, дальний кузен.
Герцог ехидно ухмыльнулся.
– Очевидно, он рассчитывал на более быстрый исход, но я не оправдал его ожиданий.
Роган переваривал услышанное.
– Пожалуй, я не откажусь от виски.
– Прошу вас.
Он поднялся и налил себе щедрую порцию из графина.
– Вы уже сообщили об этом в магистратуру, ваша светлость?
– Это не изменило бы ровным счетом ничего, – отозвался Белвингем. – Альторп очень умен. Подлец! Я до сих пор не знаю, как ему это удается.
Роган вдруг остановился, не успев поднести виски к губам. Может, герцог не совсем адекватно воспринимает реальность?
– Вы уверены, что это Альторп?
Герцог бросил на него взгляд, исполненный раздражения. Роган снова сел.
– Я не безумец, Хант. Я знаю, как дико все это звучит. Я бы ни за что не заподозрил его, если бы не узнал, что он виновен в смерти моего сына.
Роган со звоном опустил свой стакан.
– Он убил вашего сына?
– Так мне сказал его напарник. Он признался в этом на смертном одре, поэтому у него не было причин лгать. Как раз наоборот. Когда я бросил обвинения Альторпу в лицо…
Он оборвал себя на полуслове, и его затуманенный взгляд остановился на портрете сына, висевшем на противоположной стене.
– Ваша светлость?
– … он рассмеялся, – продолжил герцог, – Он даже не стал этого отрицать, просто рассмеялся. А спустя немного времени после этого я внезапно почувствовал себя больным.
Рогана потрясла уверенность герцога. Так или иначе, но он говорил очень убедительно.
– Я полагаю, что нет ни одного доказательства вины Альторпа в причастности к смерти вашего сына?
Герцог горько улыбнулся.
– Ничего. Он убил моего мальчика. А теперь он убивает меня. Он получит титул, если я не опережу его. Лучшие врачи в Лондоне не в силах мне помочь. И именно поэтому я вызвал вас, Хант.
Он поднял дрожащую руку.
– Вы стали для моей дочери героем вчера вечером, и я думаю, что нам в этой ситуаций нужен именно герой.
– Простите, ваша светлость, я не понимаю вас.
– Я умираю, Хант, и этот негодяй, убивающий меня так хладнокровно, унаследует и мои земли, и мой титул. И моя дочь будет в его власти. Я хочу, чтобы вы защитили ее.
Роган, до крайности удивленный услышанным, потянулся за виски.
– Но чего же вы хотите от меня?
– Я дам вам Дестини, – сказал герцог, наблюдая за ним своими проницательными темными глазами, – и двадцать пять тысяч фунтов, если… вы женитесь на Кэролайн.
Роган поперхнулся.
– Вы хотите, чтобы я женился на вашей дочери?
– Но как еще вы сможете защитить ее, если не в качестве мужа? – Боль исказила голос герцога. – Если мне суждено умереть, – а это более чем вероятно, судя по тому, что творит Рэнделл, – я должен знать, что Кэролайн в безопасности. Я отпишу вам двадцать пять тысяч фунтов в тот день, когда вы на ней женитесь, и передам права на владение Дестини. Только подумайте, Хант! Все ваши проблемы будут решены. Вы не только вернете своей семье славу величайших коннозаводчиков, но, женившись на дочери герцога, получите доступ в высший свет.
Невозможно. Роган допил виски одним глотком. Ему нужны были деньги. Ему нужна была Дестини, но он поклялся никогда не жениться, никогда не подвергать опасности невинную девушку, чтобы та не узнала, какое чудовище дремлет в сердце Рогана Ханта.
Особенно если речь идет о такой девушке, как Кэролайн.
