время.
Местный Национальный музей был богат всякими потемневшими и изъеденными временем железяками в форме ножей и наконечников, черепками и остатками вещей из засохшей бараньей кожи. Все посетители ушли, а нам, как и договаривались, чета Уилкинсонов подарила эксклюзивные три часа неурочного времени ради нужд оркестра. В музее мы провели час. Нам рассказывали о находках времен железного века и показывали застекленные, вытащенные из трясины черные тела богмэнов, смятые грязью, с невероятным выражением на лице и с остатками одежды. На некоторых даже были простенькие украшения: шнурки на шее с привязанной какой-то штучкой, плетеные кожаные браслеты вроде тех, что носят Катькины пацаны. Зрелище не для слабонервных. Я имею в виду богмэнов, а не пацанов.
Ирландские и скандинавские богмэны. «Bog» по-английски означает болото или трясина. В Ирландии найдено около сорока тел, а вообще в странах северной Европы — более ста пятидесяти. Первого здесь нашли в 1821-м, но с тех пор он высох и сморщился. В болотных ямах находят хорошо сохранившиеся тела, чей возраст исчисляется парой тысяч лет. Они так же интересны, как египетские мумии, но с мумиями все более-менее ясно, а вот эти ребята кто? Их находят расчлененными, с ужасными ранами, с дырами в голове. Они явно были жестоко убиты с каким-то зверским ритуалом. Жертвы богам друидов? Иностранные паломники? Казненные военнопленные или пойманные ренегаты? Иноверцы, наказанные по местным законам? Они строго индивидуальны, им даже дают имена: Старик Крогхан, Деррикашел, Клоникаванский человек. Ученые изучают каждый сантиметр этих бедолаг. Очень многое могут сказать о человеке его явно холеные ногти, следы татуировки, прическа. Далее: химический анализ волос, найденные в них сохранившиеся за тысячи лет вши, пыльца цветов в ноздрях, остатки еды в желудке и даже сама кожа — могут рассказать о том, какое положение занимал человек, в какое время года он умер, что ел перед смертью. Все это потрясающе хорошо сохранилось, не сгнило. Все они найдены там, где когда-то были границы поместий. Они не были простыми преступниками, которых тогда было принято вешать в назидание. Они были вдавлены в трясину сразу после ритуальной казни более трехсот лет до рождества Христова. Это все наряду со способами убийств наводило на мысль, что их нарочно не похоронили в землю, а погрузили в холодную грязь, где они и не люди больше, но и в мир мертвых им дорога заказана. Они не на земле и не под землей, а где-то между ними — в грязной воде, где даже разложение не положит конец посмертному бытию их тел, и их душа вынуждена зависнуть где-то между мирами.
Остаток вечера мы провели в поездке на само болото в нескольких милях от музея. Там была передвижная база с лабораторией и хранилищем в виде пяти фургончиков. Все работники и эксперты уже ушли по домам, а нам дежурный разрешил влезть в непромокаемые комбинезоны и по самый пояс войти в болото среди камыша и каких-то страшных мертвых деревьев. Не все горели желанием, так что только пятеро, включая вашу покорную слугу, побрели в темной воде. Мне все казалось, что я сейчас наступлю на еще не найденного богмэна. Наступили сумерки, и стало по-настоящему страшно. В хранилище лежали два недавно найденных тела. Один из них был особенно хорош. Головы у него не было, зато все остальное было в отличном состоянии (по стандартам богмэнов, конечно). Смотреть на него никто не захотел. В хранилище было холодно, воняло формалином и еще чем-то очень крепким. Богмэны проходили первую стадию обработки и подготовки к исследованию. Их вымачивали в какой-то размягчающей жидкости PEG (и вот ведь не знаю, как это по-русски будет — полиэтиленгликоль вроде бы), чтобы они не съежились при сухом замораживании в музее за много лет хранения. Из целлофанового мешка торчала коричневая рука.
Нас чуток подташнивало от тех химзапахов, когда мы шли обратно к автобусу. Физрук ворчал, что ввек не забудет. Вероника твердила, что все на свете надо знать и такой возможности больше может и не представиться в жизни. Обычных посетителей музея на болото не возят. Спасибо Уилкинсонам за прекрасную возможность. Почтенная пара сказала, что всегда пожалуйста, что на непривыкшего человека эти виды, конечно, производят неприятное впечатление, но среди нас есть биолог (я скромно промолчала, скрывая свои истинные впечатления), которому все по барабану, и отважный полицейский, который явно чувствовал здесь себя как дома.
Тут оказалось, что Фила среди нас нет. Сначала все обеспокоились, когда физрук предположил, что Фил остался в болоте и станет новым богмэном через две тысячи лет. Потом все посмеялись, когда оказалось, что Фил просто бегал в кусты, так как фургонный туалет был заперт на ночь. Все сели в автобус и поехали обратно в B&B. Утром нам надо было рано выезжать домой. В отличие от других, мне предстояло еще работать в воскресенье вечером. Меня это особо не огорчало. Я привыкла работать по выходным.
В автобусе ко мне подсел Фил. Наши товарищи не знали Фила, как я, поэтому не заметили его странного выражения на лице. Я глянула ему в глаза. Там, кроме обычной тьмы, металась озорная искорка.
— А ну колись! — велела я.
— Не понимаю, — улыбнулся Фил.
— Чего ты наврал, что туалет заперт? Где ты был?
— От тебя не утаишь. Потом расскажу.
— Сейчас говори. Спер что-нибудь? Вставил богмэну пломбу, чтобы создать сенсацию?
Но Фил уперся как бык, отобрал у меня шляпу, натянул себе на глаза и притворился спящим. Я так и не выяснила тогда, что он там натворил, но было ясно, что он неспроста вцепился в свой рюкзачок. Он долго отнекивался, а потом пригрозил, что если я не отстану, он сам начнет приставать ко мне и даже будет ломиться в дверь номера всю ночь, потому что выпьет виски. Это Фил-то?
Случай 5. Чужая душа — потемки
Папа Марты был невысок, светловолос, жилист для своих лет. Он мне напоминал Паниковского, только покрепче и без шляпы. У него были гнилые зубы, множество морщинок на лице и противный голос. Кроме того, он был ужасно болтлив. Я подумала, что это он так пытается отвлечься от грустных мыслей и предположений о судьбе дочери. Арвис Виляускас отвечал на вопросы Стива, тот делал пометки в папочке и иногда выбегал позвонить оперативникам. Сначала мы долго сидели в кабинете, потом сели в машину и поехали по городу. Арвис не знал ни одного адреса наизусть. Говорил он много и утомительно (для меня), указывал из окна машины на
