Он уже раскаивался, что впутался в эту авантюру. Перед тем как посетить спутник, он заглянул в Космический справочник. По данным справочника, спутник при всем желании не мог вместить миллионы людей.
Блещущая красотой вдова, как могла, старалась отвлечь его внимание от ненужных размышлений. Возможно, она хотела бы сверкать среди звезд, но здесь ей очень мешало солнце, на фоне которого заметить ее было почти невозможно.
Джемисон никак не мог рассмотреть шкалу спидометра, вмонтированного в шлем снаружи: свет дробился в стеклах, и отблески мешали увидеть показания циферблата. Возникшие подозрения заставили его напряженно всматриваться в диск. То, что удалось разглядеть, заставило его сжать зубы.
Он включил рацию.
— Миссис Ватмэн!
— Доктор Джемисон!
Слово «доктор» звучало как название коктейля с вполне различимой дозой насмешки и несколькими каплями враждебности. Так, для полноты ощущений…
— Мне помнится, что мы должны пролететь пятьсот двадцать одну милю или…
— Или около того.
Несмотря на то что голос смягчился, враждебности в нем прибавилось.
— Пятьсот двадцать одна миля — цифра достаточно точная. А мы пролетели уже шестьсот двадцать девять миль и не думаем прекращать полет. Мы летим, по моим подсчетам, два часа…
— Ну и что же? — прервали его вычисления. — Вам страшно, доктор Джемисон?
Джемисон молчал. Начиналась очередная борьба за выживание. Первым желанием было ответить ей так же высокомерно. Но второе желание, которое подсказал мозг, становившийся в минуты опасности кристально ясным и холодным, подавило первое, подсказанное сердцем. Да, натренированный нюх Джемисона уже чуял запах жареного, и мозг заработал быстро и четко. Профессиональная привычка выходить победителем из любых ситуаций помогла ему и на этот раз.
Джемисон начал снижать скорость. Времени оставалось мало, а опасность, наоборот, была велика. При большой скорости движения трудно что-нибудь предпринять.
Тем не менее он спокойно произнес:
— Интересно, убийство предпринято по приказу Совета или это ваша личная инициатива?
— Теперь это вас не должно волновать, — услышал он в ответ. — Мы ошиблись, посчитав, что вы не решитесь на референдум. И мы уже давно знаем, что спутник не пригоден для базы.
Джемисон рассмеялся, стараясь скрыть свое снижение. Это было не такой уж легкой задачей. Перегрузка была столь велика, что впору пришлось бы стонать. Ну вот. Наконец- то он один. Сверкающий скафандр сопровождения с очень злобным содержанием исчез вдали. Она, скорее всего, даже не обернулась. Стараясь утаивать это печальное для нее открытие как можно дольше, Джемисон полюбопытствовал:
— Я был бы вам очень обязан, если бы вы могли мне объяснить, как вы меня убьете.
— Не стоит беспокоиться. Через десять секунд ваш двигатель взорвется и… — Она осеклась. — Проклятье! Да вас тут нет… Хотите приземлиться? Вы все равно не уйдете от меня.
До скалы оставалось футов шестьдесят, когда двигатель остановился, выбросив струю пламени. Жгучая боль пронзила все тело. Он непроизвольно свернулся в клубок, когда ударился о землю, и потерял сознание…
Первое, что он увидел, когда очнулся, — пятнистая скала, качающаяся над ним. Мгновением позже он осознал, что лежит без скафандра, в одном костюме с электроподогревом. Еще он почувствовал на себе чей-то взгляд. Джемисон повернул голову.
Невдалеке стояла Барбара Ватмэн.
— Считайте, что вам повезло. Вы вовремя отключили двигатель, и вам обожгло только ноги.
Джемисон вопросительно посмотрел на нее. Она поняла, о чем он думает.
— Очевидно, не стоит быть щепетильной по отношению к смертнику, но… Я не могу убить даже собаку, не дав ей шанса выжить. У вас тоже есть шанс.
В чем-то она была права. Во всяком случае, Джемисон действительно чувствовал себя как побитая собака. Он сделал усилие и сел. В своей полной приключений жизни он встречал жестоких женщин, но ему не попадались столь откровенные и циничные.
— Где ваш скафандр? — спросил он.
Она указала на небо.
— Видите черное пятно справа от солнца? Через триста часов его останки упадут туда. Я заложила в скафандр мину.
— Что-то я плохо верю, будто вы решили умереть вместе со мной. Люди способны умереть за веру. Но во что верите вы? Я не заметил признаков фанатизма. Просто у вас чуть больше шансов, чем у меня, верно?
На лице женщины не дрогнул ни один мускул.
— У вас нет ни одного шанса. Как и у меня. Нам не дойти до Пяти Городов, а тем более до платиновых рудников. Мы умрем вместе.
— Жалкая бравада, не больше. Это лишний раз доказывает, что вы глупы. Тем не менее я очень вам признателен за лечение. И общество. Хотя мне никогда не нравились авантюристки.
Джемисон встал и немного попрыгал. Вызванная прыжками боль была терпимой.
— М-м-м… Не так уж и больно, вот только плохо сгибаются… К ночи пройдет…
— Меня поражает ваше спокойствие, — язвительно сказала Ватмэн.
Он согласился.
— Конечно, ведь я жив. А значит, у меня еще есть время убедить вас в своей правоте!
Она рассмеялась.
— Вы не понимаете положения дел. Чтобы выжить, нужно идти две недели, по шестьдесят миль в день. Температура ночью колеблется между ста и ста семьюдесятью градусами ниже нуля, в зависимости от близости к раскаленному ядру спутника. Из-за него жизнь здесь вообще невозможна. Что теперь скажете?
— Скажу, что надо идти.
Видя столь поразительное упрямство, миссис Барбара Ватмэн не смогла не прочесть Джемисону лекцию. Если кратко пересказать ее слова, то путешественников сожрет первый попавшийся гриппи-кровосос, если раньше они не замерзнут. Этих гриппи запах крови приводит в бешенство, а чувствуют они его на большом расстоянии. Им ничего не стоит проглотить человека целиком (в лекции это было подчеркнуто особо). К тому же, как оказалось, они умеют рыть туннели в скалах. Защита против них одна — бластер. А у миссис Ватмэн есть лишь охотничий нож. Единственная подходящая пища для человека здесь — огромных размеров травоядные. Они убегают, лишь завидев чужака, но, если их припрут к стене, они в состоянии прикончить дюжину людей. Конечно, невооруженных. Из всего этого следовал логический вывод: Трей- вор Джемисон и Барбара Ватмэн приближаются к смерти с каждой минутой.
— Вам, по-моему, это доставляет удовольствие? — спросил Джемисон.
— Это не играет роли. Живым вам на Землю не вернуться.
— Вы заблуждаетесь. Но мне непривычно видеть женщину в столь опасной ситуации. Скажу одно — у вас прекрасные друзья. А я выберусь, не сомневайтесь.
