При мысли о мистере Фрейне горячая краска залила ее лицо, а зубы яростно скрипнули. Вот ублюдок! Непривычное в ее устах ругательство прозвучало волнующе и как-то на редкость убедительно. Кассандра еще раз повторила его вслух, упиваясь каждым слогом грубого слова, в точности определявшего сущность мистера Фрейна. Она ни капельки не устыдилась своего сквернословия. Со вчерашнего дня она сожалела лишь о том, что не пустила все же в ход зонтик, хотя прекрасно понимала, что сейчас не время предаваться праведному негодованию: такой роскоши она просто не могла себе позволить и потому решительно выбросила мысли о Фрейне из головы.
Кассандра машинально протянула руку к лежавшему на бюро письму мистера Куинна и развернула его. У него был мелкий, невыносимо аккуратный почерк, наводивший на нее тоску. Сама не зная зачем, она начала перечитывать:
Дорогая мисс Мерлин, понимаю, что решение далось вам нелегко, но это было правильное решение. Думаю, в конце концов вам не придется о нем сожалеть, хотя сейчас вам, наверное, страшно. Вы заявили, что возьмете деньги только на условиях займа. Это, разумеется, ваше личное дело, но знайте: я считаю эти деньги вашими, всю сумму. Можете распоряжаться ими по своему усмотрению. Что до выбора вашего местожительства в будущем, я просил бы вас только об одном: не принимайте поспешных решений прямо сейчас.
Впоследствии, когда наш план будет выполнен, ситуация может представиться вам совершенно в ином свете. В любом случае мое предложение остается в силе.
Теперь к сути дела. Интересующего нас человека зовут Колин Уэйд. Он третий сын графа Стейнсбери; у него нет титула, но он получает от отца денежное содержание, позволяющее ему купаться " роскоши. Его жена слаба здоровьем и безвыездно живет в их загородном поместье в окрестностях Бата. Детей у них нет. Со временем я расскажу вам о нем более подробно, но пока, полагаю, вам лучше познакомиться с ним без предвзятости.
Единственным широко известным его пороком является страсть к азартным играм: к счастью для него, он чаще выигрывает, чем проигрывает. Сегодня вечером он будет играть в клубе «Кларион». Он появляется там раз в неделю по понедельникам, обычно после полуночи. Вы легко его узнаете: насколько мне известно, его считают исключительно красивым мужчиной. Познакомьтесь с ним, постарайтесь ему понравиться. Его брак не будет для вас помехой: он настоящий дамский угодник и часто заводит любовниц. Не набивайтесь на откровенность. Пусть он первый заговорит о вашем отце. Делайте вид, что вам тяжело отвечать. Вы должны играть роль глуповатой ingenue[6], не слишком обремененной моральными предрассудками. В то же время постарайтесь выказать увлеченность так называемыми идеалами революции, а также осведомленность в текущей политике. Поезжайте без сопровождения, если возможно. Если же это окажется неосуществимым, выберите себе в провожатые кого-то, кто не будет стеснять вашу свободу и мешать вашему знакомству с Уэйдом.
Нынешним вечером в «Кларионе» будет еще один человек. Если все пойдет, как задумано, он станет связным между вами и мной.
Оденьтесь в белое; по ходу вечера этот человек найдет случай вам представиться.
Желаю удачи, мисс Мерлин. От вас требуется только одно: ведите себя как обычно, будьте самой собой, и у вас все получится. Я свяжусь с вами в нужное время.
Подписи не было: очевидна, мистер Куинн опасался, как бы письмо случайно не попало в чужие руки.
Стиснув зубы, Кассандра сложила его и разорвала на мелкие кусочки. Неужели он нарочно пытался ее оскорбить? «Будьте самой собой», – советовал он ей, а несколькими строками выше просил ее изображать из себя глупенькую ingenue, не отягощенную моральными предрассудками. Умом она понимала, что к подобным вещам следует относиться с юмором, но почему-то не находила в себе сил для веселья.
В дверь негромко постучали.
– Касси, карета уже внизу! Я подожду тебя в холле, ладно?
– Спасибо, Фредди, я сейчас спущусь.
Выбросив разорванное письмо в мусорную корзинку, Кассандра захватила ридикюль, в котором лежали все деньги, которые она могла себе позволить проиграть (три фунта и семь пенсов, поистине смехотворная сумма), и вышла.
Фредди нарядился в камзол из тафты наимоднейшего оттенка boue de Paris[7]. Увидев ее, он присвистнул.
– Прах меня побери, Касси, ты пустилась во все тяжкие, как я погляжу. Слава Богу, вечер сегодня теплый, а то бы ты слегла с простудой. Но выглядишь ты аппетитно. Ни дать ни взять – фазанья курочка, слетевшая на ток.
Воодушевленная столь своеобразным комплиментом, Кассандра заглянула в гостиную, чтобы пожелать спокойной ночи тетушке.
Леди Синклер оторвалась от модного журнала:
– Войди, Кассандра, дай-ка мне взглянуть на тебя.
Прошла долгая томительная минута, пока она в молчании, словно «мадам» из борделя, прикидывающая шансы многообещающей дебютантки, рассматривала свою племянницу. Ее оценивающий, полный злорадного удовлетворения взгляд показался Кассандре донельзя оскорбительным.
– Ну как оно, сойдет? – спросила девушка вызывающим тоном, которого раньше никогда себе не позволяла. Тонкие бровки леди Синклер изумленно приподнялись, но она решила пропустить мимо ушей скрытый в вопросе дерзкий намек.
– Ты выглядишь прелестно, как всегда. Желаю тебе хорошенько повеселиться, дорогая.
– Непременно постараюсь, тетя Бесс, – бросила в ответ Кассандра.
Ей хотелось уйти с холодным достоинством, но гнев, невольно прорвавшийся в голосе, несколько подпортил впечатление.
Когда Фредди усадил ее в карету и сам тяжело плюхнулся рядом, Кассандре вспомнились слова тети Бесс, сказанные накануне вечером после ухода Эдуарда Фрейна.
– Ты ему отказала? – ледяным тоном осведомилась леди Синклер, когда Кассандра передала ей суть его предложения.
У девушки открылся рот от удивления, но она быстро овладела собой.
– Да, тетя, я ему отказала.
– Понятно. – Длинный холеный ноготь начал выстукивать дробь по зубам. – И что ты теперь собираешься делать?
Этот вопрос пронзил ее подобно холодной стали: тетя Бесс явно давала ей понять, что умывает руки. Неужели она на самом деле зайдет так далеко, что выгонит племянницу из дома? Кассандра решила, что это вполне вероятно.
– Я что-нибудь придумаю, – пообещала она.
Потом она написала письмо Оливеру Куинну.
«Будь ты проклят, Эдуард Фрейн», – вновь подумала она, не слушая дружеской болтовни Фредди, пока карета катила на запад от Холборна по направлению к Пиккадилли. Впрочем, это дело прошлое, не стоит о нем вспоминать. Надо сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас. Надо думать о Колине Уэйде.
Интересно, что он собой представляет? Этот вопрос она задавала себе, наверное, уже в десятый раз. Действительно ли он жестокий злодей? Или преданный делу революции фанатик, убежденный в том, что для достижения его цели годятся любые средства? В любом случае, удастся ли ей завоевать его доверие и раскрыть тайны, в которые Куинн так жаждал проникнуть? Задача казалась ей невыполнимой, даже если бы она согласилась стать любовницей Колина Уэйда, а у нее и на этот счет имелись большие сомнения.
