есть о том, что каждый адепт не имеет права самостоятельно менять место проживания…
Мор открыл рот, видимо, чтобы сказать, что он-то и не хочет менять, но Жоо Грю продолжил:
— Кроме случаев форс-мажора. А это он и есть, родненькие! Осваивайтесь, обживайтесь. В любом случае, Мор, ты уже на пятом курсе. Год продержаться осталось, если не размагичите комнаты обратно.
Жоо Грю ушел бесшумно, а за ним вылетел из комнаты Мор, хлопнув дверью так, что пыль с моей половины комнаты залетела на его.
Я посмотрела на птицу:
— Любка, клюй!
— Куда?
— Куда угодно, но раздели нас обратно.
По любимому всеми закону подлости, конечно же, у нас ничего не вышло. Похоже, и в магическом мире меня поджидали проблемы на каждом шагу.
— Итак, Любка, что мы имеем? Вечно грязную комнату, так? — Я открыла шкаф и посмотрела на новые вещи на пыльной полке.
— Так! — важно подтвердил птиц.
— И новые вещи быстро превратятся в старые и грязные, так? — я достала стопку формы и осторожно положила на учебники, что стояли на столе.
Черная половина стола боевика у окна угрожающе заскрипела.
Дверь открылась, на пороге — Мор. И надо же было именно в этот момент его гордой половине стола развалиться?
Бах!
Боевик посмотрел на меня, как налоговик на должника:
— Как исправлять будешь, ведьма?
— Я не ведьма. Я на бытовом факультете.
— Бытовая ведьма.
— Звучит как оскорбление, между прочим. Но у меня есть предложение.
Мор оценивающе осмотрел меня с головы до ног.
— Какое?
— Я поделюсь своим столом.
— Ни одна грязная вещь с твоей половины не должна ни на сантиметр заезжать на мою.
— Я ищу компромисс, между прочим.
— И как ты себе представляешь работу за таким грязным столом? Это не компромисс, а частичное избавление от мусора.
Мы с боевиком стояли для напротив друга. Глаза в глаза, наморщенный лоб в наморщенный лоб.
— Ты можешь накрыть свою половину чем-то. Временно.
Мор покачал головой:
— Перебьюсь. На кровати уроки сделаю.
Раздался звук сдвигаемой мебели. Мы с Мором повернули головы и увидели, как Любка лихо двигает собой тяжеленный стол. Грязные ножки заехали на черную половину боевика и — о чудо! — часть стола стала абсолютно чистой.
Мор скосил на меня глаза.
— Даже не думай! — прошипел он.
— Не могу. Это сильнее меня.
— Оля!
Не знаю, откуда он узнал мое имя, но приятно, приятно. Тем более верю, что мы сможем договориться.
— Подожди отказывать, лучше выслушай меня.
— У тебя язык подвешен, как у ведьмы. Опасно слушать — ничего путного не предложишь.
— Сначала выслушай. Ничего не потеряешь, правда?
— Время.
— Все равно спорим, потом еще уйдешь, накручивать будешь, а так решим проблему и все.
— И как же ты собралась ее решать, первачок?
— С заделом на будущее. Ты же видел, как я тот кухонный полигон очистила? Я еще только поступила, буду учиться. Вопрос времени, через сколько я очищу эту блуждающую комнату, правильно?
Мор молчал, слушал.
— Так вот, мое предложение: как только научусь очищающим заклинаниям, возьму на себя очистку твоей одежды и половины комнаты. Слышал про покрытия анти-дождь, анти-грязь, анти-вандал?
Глаза Мора сказала — слышал, и еще как. А еще хочет. Очень.
Наверное, у него с его факультетом одежда на разрыв идет.
Любка шепнул на ухо:
— Это… ты уверена? Боевику обещать — не бытовику.
Я лишь улыбнулась. Уверенность — половина успеха. Еще четверть наглости, остальное — упорство. Этот рецепт я выучила большой ценой.
Мор заинтересованно смотрел на наше общение с Любкой. Кажется, он прекрасно слышал птицу, потому что брови приподнялись.
— И что ты хочешь взамен?
— Сначала попробовать очистить мою мебель с помощью твоей половины.
Мор кивнул.
— По рукам.
И даже стол помог передвинуть на свою половину, и мы вместе порадовались чистоте.
— В конце-концов, мне тоже неприятно смотреть на такой срач, — пробурчал он, скрывая довольство.
Мы оба были довольны, что так ловко придумали, как быть. Мор потащил стол обратно, и застыл. Мы оба смотрели, как четко по линии спайки комнат стол обретал свой прежний зачуханский вид.
Наши взгляды с боевиком встретились.
— Даже не думай! — рыкнул он.
— Мо-о-ор, — протянула я с просящей улыбкой.
— Нет!
— Анти-вандал, анти-дождь, анти-грязь…
— Это все ты уже пообещала.
— Я сказала “сначала давай попробуем”, то есть это только часть соглашения. Ты же не дослушал до конца.
Мор застыл, будто отматывая в памяти момент, а потом ругнулся:
— Ведьма! Ноги твоей не будет на моей половине.
— Наверное, и у обуви есть защита. Например, они не промокают, ноги в них не мерзнут…
Увидела по лицу Мора — есть. И это едва ли не мечта.
Я всматривалась в резкие черты боевика с милой улыбкой, думая “ну же, решайся”. И вот, когда я думала, что он уже на крючке, он вдруг четко отрезал:
— Нет. Жил без них четыре года, еще проживу. А вот с тобой на своей половине я точно не выдержу.
— Я прошу только о кровати. Вещи буду хранить под ней, уроки делать на ней. Мор, только кровать, больше ничего. А как только расколдую свою половину комнаты — съеду туда.
Боевик дышал зло, смотрел волком.
— Мало того, что мы с тобой под одной крышей, так тебе надо на мое покуситься?
— Ну не могу я жить в грязи, и для тебя одни плюсы. А? Пожалу-у-уйста!
Мор вздрогнул, глядя на на меня широко открытыми глазами, будто не верил своим ушам, что я просила, да еще с волшебным словом.
А что? Я давно поняла, что гордость — это хорошо, а хитрость — в сто раз лучше.
Кадык боевика дернулся, он закрыл глаза:
— Пожалею об этом, — выдохнул он тяжело, и резко поднял веки: — Ладно. Но только кровать! Ни шагу в сторону. И я это говорю не просто так. Видишь руны?
Я посмотрела на стену.
Мор указал пальцем в пол:
— Там тоже есть. Так что в твоих интересах с твоей птичкой не порхать в сторону.
— По рукам! — Я протянула руку.
— Нет уж. Только через магическую клятву.
Через минуту и вспышку двух искр сделка была заключена.
— Пожалеешь, — вдруг шепнул Любка на ухо.
