всё это и даже больше Роттер пообещал ему, но не на Земле, а в Новом мире. Конечно, после всего, что он вынес, Роттер не собирался ни с кем делиться своим триумфом: он подтолкнул старика в будущее кресло предводителя специально. На фоне обрюзгшего и нелепого Линчева Роттер выглядел разумным и надёжным управленцем. Что ж, Линчев это понял, но слишком поздно.
Королевство сдалось легко – теперь Роттеру так казалось, хотя гражданская вой на велась долгие три года и унесла немало жизней, в том числе среди его людей. Были забастовки и марши, убийства и теракты, перебежчики, дезертиры, были жертвы среди населения. Роттер не считал себя виноватым ни в чём. Он лишь заронил семя недовольства – будь эта земля неплодородной, оно бы не взошло. А раз взошло, да ещё и расцвело таким буйным цветом, значит, были предпосылки.
Главным препятствием до самого конца оставалась ненавистная магия, которая пронизывала Новый мир, словно плесень – гниющие продукты. Она до чёртиков пугала Роттера, хоть он и был достаточно умён, чтобы никому об этом не говорить. Ему нечего было противопоставить их шаманским фокусам: его лучшие самолёты не летали, а солдаты вязли в болотах по мановению руки магистров королевы. Но Роттер не сдавался и был вознаграждён. Настал день, когда их преданный пёс – королевский предатель – прибежал сообщить, что стихии вышли из-под контроля. Это означало победу! Впереди ждало столько проектов…
Его мысли прервали отрывистый сигнал интеркома и голос секретаря:
– Господин Роттер, к вам майор Холланд, начальник отдела по делам…
– Пропусти! – рявкнул Роттер. – Я знаю, кто такой Холланд, ради всего святого.
Мужчина средних лет в тёмной военной форме и при оружии вошёл в кабинет. Он дважды хлопнул себя по груди в знак приветствия, коротко поклонился и выложил пистолет на тумбу у дверей. Холланд был последним человеком на свете, кто стал бы угрожать Роттеру, но так было положено по инструкции, а он всегда щепетильно следовал указаниям.
Как обычно, Холланд морщился – его привычное выражение лица, будто он всё время жевал лимон. Выглядело это довольно отталкивающе, но Роттер ведь его не для красоты нанимал. Холланд начинал свою карьеру как телохранитель Роттера. И в этом деле его высокий рост, широкие плечи, а главное – невероятная преданность и привычка не задавать вопросов ценились больше, чем приятная наружность. С мозгами ему тоже повезло, и он быстро выслужился, оказавшись сообразительнее других людей Роттера. Разглядев талант Уильяма Холланда, Роттер не стеснялся применять его по назначению. Несколько лет назад он отправил Холланда в Алилут управлять тюрьмой особого режима, где содержались в основном политические преступники. Туда требовался как раз такой человек.
– Прекрасно, Уильям, что ты поспешил, – сказал Роттер, выступая ему навстречу. – Но как же это? Я полагал, мой вызов застанет тебя в Алилуте.
– Совпадение, командир, – кивнул Холланд. – Я только из машины. Хотел… обсудить один спорный вопрос.
Он стоял перед Роттером, вытянувшись и сложив руки за спиной. Вся его фигура, как обычно, выражала исполнительность и боевую собранность, но Роттер чувствовал: что-то не так. Как тогда, когда его бывшая секретарша – толковая, а не та курица, что сидела теперь в приёмной, – пришла к нему молить о декретном отпуске.
– В чём дело, Уильям? – Роттер осмотрел его с головы до ног. – Ты же знаешь, я во всём тебя поддерживаю. Может, Алилут утомил? Полагаю, ты уже готов к некоторому повышению до губернатора, к переезду.
– Меня вполне устраивает Алилут, командир… – Холланд осёкся.
– Да? – Роттер вскинул брови. – Что за неловкая пауза, растолкуй?
– В последнее время у меня появились некоторые мысли…
– Мысли – это отлично, – перебил Роттер, с интересом изучая Холланда. – Так бывает: они приходят, а мы и не ждали.
Роттер откровенно давал ему понять, что сегодня он настроен миролюбиво – в конце концов, он позволял себе такое не каждый день. Холланд наконец оттаял и кривовато улыбнулся.
– Я хотел бы жениться, – внезапно заявил он, – на заключённой Эстель Амейн, – и выронил платок, который комкал за спиной.
На мгновение Роттер растерялся. Это было почти новое для него чувство – настолько давно он его не испытывал. Несколько секунд он продолжал столбом стоять посреди кабинета, затем подошёл ближе, поднял с пола квадратик белой ткани, изучил его и вернул Холланду.
– Эстель Амейн, – протянул Роттер. – Так неожиданно… Ты будешь смеяться, но мы с Линчевым буквально десять минут назад обсудили её казнь.
Холланд едва заметно вздрогнул. Похоже, ему не хотелось смеяться.
– Ты что же… как это там у приличных людей принято – любишь её?
– Да, командир, – коротко отозвался Холланд.
– А зачем люди женятся, Уильям? Подумаешь, любовь. Является ли она вообще основанием для брака? Я где-то слышал, что хорошее дело браком не назовут. Ирина бы со мной согласилась, – Роттер хмыкнул.
– Эстель хочет сменить фамилию, командир.
– Сменить фамилию! – воскликнул Роттер. – Эстель… Холланд? Это лучшее, лучшее, что я слышал за последний месяц! Неужели не шутишь?!
– У нас есть письменное свидетельство об отречении Эстель от престола и медицинская справка, что она больше не может иметь детей, – продолжил Холланд.
Ловко спрятав платок, он предъявил обе бумаги. Роттер просмотрел их: первая была ему хорошо знакома, вторую он видел впервые. Всё это, безусловно, имело огромную важность, но не представляло для предводителя особого интереса. Роттер помахал рукой, давая Холланду понять, что бумаги можно убрать.
Он окинул задумчивым взглядом город за стеклом. Показавшаяся в первый момент бредовой идея выдать Амейн за Холланда с каждой секундой становилась всё более заманчивой. Как он сам только что сказал, «мысли приходят, а мы и не ждали». Роттер чувствовал большую симпатию к Холланду, Эстель же как человек была ему безразлична. Как бывшая королева – другое дело, но, учитывая неспособность Эстель к деторождению, для этого союза не было особенных препятствий.
– Бумаги отправь на экспертизу. Я знаю, что они с нашими печатями, – Роттер вскинул руку в красной перчатке и предупредил слова Холланда, – всё равно, пусть ещё раз проверят. А потом… ты же понимаешь, что пожизненное заключение этой дамочки после вашего милого семейного торжества никуда не денется?
– Да, командир, – ответил Холланд.
– Что ж… – Роттер похлопал Холланда по плечу, приглашая его сесть, и вернулся в своё кресло с высокой ортопедической спинкой. – В качестве свадебного подарка можешь выпускать её в сад или даже выгуливать иногда за пределами тюрьмы, но только под охраной и в твоём присутствии.
Роттер помолчал немного, Холланд же никогда не нарушал тишины первым.
– Да, это определённо интересно! Но ты вот что ещё мне скажи, дорогой друг: как нам быть с девчонкой, с этой… как
