зачем мы сюда явились.
— Шишка? — офигел джин.
— Да, сосновая шишка, только большая! — разевая беззубый рот, пытался схохмить я. — Давай корми меня и погнали домой, а то домовой заждался и это, доппелей загони в воду, пусть поплавают.
Я купался в тёплых водах Тихого океана. Остров Теко-Рики в ста километрах от Манадо в море Сулавеси. Даже не остров, а скорее атолл, так как площадь его была чуть меньше чем футбольное поле, с большой лагуной посередине. Джон хлопотал возле мангала, тридцать два доппеля устраивали массовый заплыв, ибо нефиг.
ГЛАВА 3
«Как-то всё накручено-наверчено».
Валерий Леонтьев перед зеркалом.
— Откуда ты, знал что шишка будет в этой лагуне — докапывал я Нафаню.
— Я не знал! — смотря куда-то вдаль, ответил домовой.
— А как тогда? — не отставал я.
— Джин знал направление, ты смог её притянуть благодаря своей силе, оставалось только соединить всё это, никакого усилия с моей стороны, всё сделали вы, — рассказывал домовой, смешно размахивая своими лапками.
— Ну ты монстр, не ожидал такого от динозавра, — искренне восхитился я.
— Это всё ерунда, вот завтра посмотрим, на последствия, — Нафаня прикрыл глаза и тихим голосом добавил, — боюсь даже представить. Как бы твоя сила не пошла тебе во вред.
— Блин, Нафаня, хряма ты мне тут устраиваешь подвалы НКВД, — я попытался наехать на домового, — мозги мне не выноси, давай рассказывай что за сила? Какой раз уже вспоминаешь эту силу.
— Так у тебя прям на лбу написано, что ты аватар бога, и сила у тебя такая же, — с удивлением глядя на меня, выдал истину Нафаня, — вот у джина чисто магическая, а у тебя божественная.
Я малёхо припух — мой батя бог? О чём, сразу спросил Нафаню.
— Не, не бог и ты не сын бога, ты аватар, — замотал косматой головой домовой, — человек наделённый силой Творца, понимаешь?
— Ни фига, — теперь уже я покрутил головой, — это как? А чем они различаются?
— Кто?
— Ну эти аватары, боги и творцы, — уточнил я.
— Рано тебе это знать, — как отрезал, сказал Нафаня, — живи и радуй родителей.
— Ну Нафанюшка, — я мысленно представил большую плюшку с маком и как я её отдаю домовому, — ну расскажи пожалуйста, ну будь ты человеком, ну что тебе стоит.
— Вот завтра вернётесь, тогда и расскажу, — закончил разговор Нафаня, — готовьтесь лучше!
— Ну, ты блин домовой и крендель, — сделал ещё одну попытку, разговорить домового я, — попросишь меня о будущем рассказать, вот хрен тебе, а не рассказ.
— Так, кто я? Блин или кренделя? — улыбнулся Нафаня.
— А-а-аааа! — за что мне это.
— Бегу, мальчик мой, бегу! Ты, чего тут раскричался? Кушать хочешь? Вроде, только кушал? Может описался? — матушка устроила вокруг меня, танцы с бубнами и погремушками, одновременно пытаясь меня распеленать, поцеловать и засунуть пустышку, при этом ещё меня вертели во все стороны, попутно ощупывая со всех сторон, на предмет целостности организма.
Довёл меня, этот древний кусок меха, даже описался от огорчения, но это ничего, мамка рядом, быстро всё поменяла. В голове начали бродить мысли о мести этому пушистику. Энергия требовала скорейшего выхода, надо что-то сделать, иначе прям сейчас взорвусь.
— ДЖОННИ!!! — мысленно заорал я, — ты где, хрень синерожая? Давай сюда у нас срочный вылет!
— Брат, ты чего? — из ниоткуда появился удивлённый джин, — здесь я, здесь. Чего кричишь, я же образ новый, для тебя искал, ни фига тут у вас в Калуге негров нету, надо где то в другом месте искать.
— На фик этот образ, у нас война на пороге, — решительно начал раздавать команды я, — надо срочно кого-нибудь убить. Летим в Монголию, а дальше покажу, там рядом, ну суки я щас устрою, я вам покажу бл…ь как бомбить мирное население, вы у меня срать кирпичами будете!
— Что случилось, расскажи, а то щас натворим делов, потом фик исправим, — всё ещё настороженно поглядывая на меня сказал джин.
— Домовой гад! — коротко ответил я.
— Чего это я гад? — реально удивился Нафаня, — я всё тебе расскажу, завтра!
— Полетели, — скомандовал я, — только сначала на остров, я искупаться хочу! Давай делай доппеля и полетели. По дороге всё остальное объясню.
Остров как всегда выглядел восхитительно, водичка была на высоте. Блин, фигли я на мохнатого наорал, что-то подозрительно, это возраст такой наверное, гормоны там всякие и ещё чего-нибудь, мне же семьдесят лет, а тело новорожденного вот видать что-то в мозгах и не совмещается, ладно хрен с этим.
Накупавшись, до полного удовлетворения, разлегся на пледе и расстеленных пелёнках, начал политинформацию:
— Джони, вон там, на востоке за океаном, находится страна которая является потенциальным врагом моей страны. Понимаешь, наша страна самая большая по площади, в этом мире и многим это не нравиться. Не проходит нескольких лет, как соседи начинают вспоминать, а не слишком ли много у нас территории. И лезут исправлять эту несправедливость, потом получают по сопатке и успокаиваются на некоторое время, до следующего раза. Но это ладно, понять можно. А вон там, за океаном власть капитала. Они возвели деньги в ранг бога, понимаешь? Власть капитала, это страшно, но и это бы ладно, но ведь они эту политику пытаются протолкнуть и навязать по всему миру. Там откуда я попал сюда, наши враги победили, я тебе не рассказывал, не было повода, но сейчас надо. Победили нас не оружием, не было войны в прямом смысле, нас победили идеологией и предательством. Слабы люди оказались перед деньгами, даже то, что просто по-человечески предательство это самый страшный грех, все вдруг сразу забыли. Продавалось всё, понимаешь? Самыми престижными профессиями стали проституция и рэкет!
Я показал джину, на бутылочку молока, хоть и не говорил, но в горле пересохло. Глотнув молочка я продолжил:
— И вот я решил, маленько исправить ситуацию. Попробую сделать так, чтоб моя страна осталась цела, а все враги если не сдохли то хотя бы, на время просто забыли о нашем существовании.
— Я с тобой, брат! — джин вырос раза в три и приобрёл ярко-пурпурную расцветку, — ты только скажи, что надо сделать, а я не подведу.
— Я знаю, Джони! Мы с тобой столько прошли, в таких передрягах побывали, что если и есть кто-то кому бы я доверил свою спину прикрывать, то только ты, больше не кому.
Блин, даже на слезу пробило, вот что не так-то, с этим организмом. Лежу рыдаю, сопли текут и ещё икота началась. Джон мне пустышку суёт, которой сразу схлопотал в лоб, не зря меня батя хвалил. Как не странно,
