Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
защиты Священной Тайны в документах было записано и второе имя, которое какое-то время должно было защищать девочку от лишних вопросов. Так и получилось, что рядом с ребёнком было два имени, как два крыла Ангела.
Отец — боевой офицер. Мама — педагог. Девочке прививали семейные ценности, и она получила строгое воспитание. Семья переезжала из города в город за отцом в силу его службы, и за плечами семьи было более десятка городов. По воскресеньям мы готовили праздничные семейные обеды — вместе лепили пельмени, вареники или мама делала мясо по-французски, голубцы, вкусные пирожные. В будние дни за стол тоже садились только вместе — всегда ждали друг друга и никогда не кушали по отдельности. В каждом городе мы сажали дерево — это было доброй традицией. В школе, куда бы мы ни переезжали, я легко становилась лидером и непроизвольно завоёвывала авторитет и уважение сверстников. В младших классах организовывала «отряды тимуровцев», чтобы помогать ветеранам. Мы скидывались накопленными копеечками из «денежек на завтрак» и покупали им молоко, хлеб, булочки, находили квартиры стариков, ставили еду под дверь, звонили в звонок и убегали. Уходили только тогда, когда «посылка» попадала в руки адресату. Иногда убирали квартиры или дома одиноких людей или бегали в аптеку за лекарствами. Брали шефство над теми, кто нуждался в этом. Подкармливали домашней едой бездомных животных, нередко спасали их от хулиганов и живодёров. С самого детства было внутренней потребностью делать каждый день что-то важное и нужное.
Первую свою песню я сочинила, когда мне было 5 лет. И с тех пор музыка меня уже никогда не покидала. Она целиком и полностью захватила мою Душу. В музыкальную школу родители меня не отдали из-за частых переездов, и поэтому я была самоучкой. Владела клавишами практически в совершенстве и любую сложную мелодию либо подбирала на слух, либо «снимала» с чужих рук по зрительной памяти. Я играла всё: от сложной классики до современных хитов. Но главное — это были собственные песни, которые сыпались из меня в огромном количестве (на сегодняшний день мной написано более 150 композиций). Все ровесники «зависали» на вечеринках, я же посвящала всё своё свободное время только клавишам — я была одержима творчеством. Когда пришло время определяться с профессией — было абсолютно понятно, что я буду заниматься музыкой.
Когда я закончила школу, то поехала в музыкальный колледж. Там был сумасшедший конкурс — 40 человек на место. Я бесстрашно зашла в кабинет директора. Он вопросительно поднял на меня глаза. «Здравствуйте. Меня зовут Лама. Вы не могли бы меня послушать?.. А все вопросы зададите потом…» Он был поражён такой дерзостью. «Ну, проходите, Лама. Садитесь за инструмент». Я подошла к пианино. «Вы знаете, у меня ещё будет к Вам просьба…» — «Что ещё?!» — он оторопел. «Вы не могли бы отвернуться?..» Мужчина улыбнулся, но покорно стал ко мне спиной. Я не хотела, чтобы он видел мои руки. Ведь я была самоучкой, и постановка рук у меня была неправильная. Я не хотела, чтобы это его раздражало и отвлекало от музыки. Я хотела, чтобы он слушал мою музыку и мою технику игры. Я сыграла несколько своих произведений. Когда закончила, он повернулся ко мне: «Ну-с, прекрасная леди, что Вы хотите от меня услышать?» — «Дело в том, что я не знаю ни одной ноты… Хотела у Вас спросить — стоит ли мне учиться?» Он замер в оцепенении. «То есть Вы хотите сказать, что у Вас абсолютно нет образования при такой технике игры?!» — его лицо вытянулось, как у кролика из мультфильма «Винни-Пух». «Да… Я не знаю нот…» Он ещё какое-то время сидел неподвижно и смотрел на меня как на инопланетное существо. Затем нажал несколько кнопок на селекторе и произнёс металлическим голосом: «Вера Ивановна, пригласите ко мне троих наших ведущих специалистов. Срочно ко мне в кабинет». Через несколько минут в кабинет зашли ещё преподаватели. Он попросил меня ещё раз сыграть и в конце объяснил ситуацию: «Что скажете, коллеги? Возьмём девочку на вступительные экзамены?» Все единогласно высказались, что мне нужно поступать. Я летела домой как на крыльях. Перед экзаменами за короткое время я на слух выучила, как звучат и называются основные аккорды и ноты. Как они пишутся — я понятия не имела, но с закрытыми глазами могла угадать, какая именно нота звучит. В фортепианной программе я играла свои произведения, но под чужим именем. Не хотела, чтобы моё авторство ударило по самолюбию педагога. Я хотела, чтобы он слушал только технику игры. При таком сумасшедшем конкурсе я всё-таки смогла поступить! Но моего папу снова перевели в другой город, и в другой республике мне пришлось поступать заново. Я поступила и там. В итоге закончила и колледж, и университет (экстерном) с красными дипломами. Дополнительно ещё закончила Высшую школу телевидения и продюсерства, Московскую школу скорочтения, чтобы можно было читать по диагонали и успевать «проглатывать» много литературы.
Резкая боль вернула меня в реальность. Я открыла глаза. Белый потолок и включённый телевизор… Рядом задремала мама. Я снова закрыла глаза. Меня унесло в сон до рассвета.
Глава 7. Спасительный трос
30.01.2017
Это был тот день, когда боль чуть отпустила. Когда мне вытащили из живота дренаж (трубку) и катетеры — лимфа стала вытекать напрямую из дырки в животе.
После глубокого наркоза моментально начались осложнения — я задыхалась, кашляла, и всё это приносило мне дополнительные мучения. Кашлять было невыносимо больно, так как чтобы кашлянуть — нужно было напрягать живот, а там был эпицентр боли. А так как половину обезболивающих мне нельзя принимать, то сразу после операции мне делали уколы наркотиков, которые толком не действовали. Я дурела, но боль не снималась. Оставался только морфий. Но от него я снова отказывалась.
Чтобы легче было кашлять, когда воздуха совсем не хватало, мы придумали в палате «трос» — это связанные простыни, за которые я хваталась, чтобы оперативно можно было приподнять голову, когда накатывало удушье, — силы были на нуле. Сквозь нечеловеческие мучения настал тот день, когда мой анестезиолог объяснил, что происходило… Дело в том, что во время такой обширной операции, которая проводилась через 4 прокола в животе, тело накачивают газом. И он у меня не вышел, и поэтому везде возникали сильнейшие дополнительные боли. А тем более там, где на полживота — внутри сплошная раневая поверхность. Этот плотный газ был как инородное сплошное тело, можно
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
