огляделась, чтобы убедиться, что никто не обращает на них внимания в таверне, и опустила Роуз.
Пыльная зайка пробежала через полстола, ее шесть ног были невидимы. Она остановилась и села, чтобы рассмотреть Купера с большим интересом.
— Она меня не съест? — спросил Купер.
— Конечно, нет, — быстро сказала Элли. — Она маленькая. Если ты ее спровоцируешь или напугаешь, она может укусить тебя за палец, но не более того.
«Я всегда слышал, что к тому времени, когда вы видите зубы, будет уже слишком поздно».
«Это просто старая поговорка. О пыльных комочках известно очень мало, поэтому такие нелепые истории, как правило, увековечиваются».
Купер разжал пальцы. Роуз деликатно фыркнула и выглядела довольной. Она сразу же переключила свое внимание на бутерброд и картошку фри.
Купер взял картошку и остановился, чтобы вежливо вопросительно взглянуть на Элли. — «Ей можно съесть это, или ты беспокоишься и о ее артериях?»
«Информации как и чем кормить пыльных кроликов не так много, поэтому я позволяю Роуз есть все, что она хочет», — призналась Элли.
«Счастливый пушок».
Роуз приняла фри с большой деликатностью и начала жевать.
Где-то позади Элли барный стул упал на пол. Послышался звук разбитого стекла, возмущённо зарычал мужчина.
«Сукин сын. Я увидел ее первым».
«Она не хочет танцевать с тобой. Ты не можешь понять это своим толстым черепом? Она хочет танцевать со мной».
«Черт возьми, что происходит.»
Раздался тошнотворный стук, затем вой и несколько пьяных криков. Стулья царапали пол. Маленькие вспышки кислотно-зеленой призрачной энергии освещали мрак. Элли вздохнула. Когда охотники за привидениями были взволнованы, они, как правило, бессознательно притягивали маленькие кусочки любой блуждающей диссонансной энергии, которая оказывалась поблизости. Здесь, в Старом квартале, ее было много. Подобно другим формам пси-силы, она просачивалась из невидимых трещин и щелей в массивных стенах, окружающих Мёртвый Город Олд- Каденс, и просачивалась вверх из подземных туннелей.
— Похоже, пора уходить, — сказал Купер, вставая на ноги.
— Очень наблюдательно с твоей стороны. — Элли перекинула лямку своей сумки через плечо. Она подхватила Роуз, посадила комочек пыли на другое плечо и вышла из кабинки. Она схватила пальто.
Купер обхватил ее запястье и потащил к задней двери.
— Так ты часто здесь бываешь? — спросил он, когда они проходили мимо прогорклой кухни.
Был еще один громкий грохот и еще много криков. Элли увидела, как двое поваров в сильно запачканных фартуках схватили тяжелые кастрюли и бросились к передней части таверны. Похоже, у них был некоторый опыт в разгоне драк в барах.
— Первый раз, — сказала она. — «Но, черт возьми, если бы я знала, как здесь бывает весело, я бы зашла раньше. Знаешь, пока я не переехал сюда, в Каденс, я понятия не имела, насколько скучной была жизнь в Аврора-Спрингс.»
Глава 3
Оглядываясь назад, все, что он мог сказать, это то, что в то время это казалось хорошей идеей, подумал Купер, таща Элли мимо туалетов к задней двери. Но все пошло не так, как планировалось.
Он должен был знать лучше. Если недавняя история его чему-то и научила, так это тому, что его самые продуманные планы никогда не срабатывали так, как предполагалось, когда в дело вмешивалась Элли.
Последняя неудачная стратегия была идеальным примером. Это выглядело так просто, так надежно, когда он придумал это шесть месяцев назад. Все они, включая ее родителей и братьев, согласились, что это было блестящее решение. Позволить Элли пожить шесть месяцев в большом, плохом городе, и она изменит свое мнение.
Дать ей время все переварить, отойти от следов, наложенных ее местечковой академической жизнью. Дать ей шанс узнать, насколько тяжелым и жестоким был мир за пределами башни из слоновой кости. Пусть она узнает, как сложно и утомительно вести бизнес с его бесконечной бумажной работой, ненормированным рабочим днем, трудными клиентами и финансовыми проблемами.
Не говоря уже о ее карьере. Она посвятила себя изучению ботаники. Вскоре она соскучится по интеллектуальным вызовам в классе, по стимулирующим разговорам коллег и по привлекательным, спокойным территориям кампуса колледжа.
А как насчет ее драгоценной личной оранжереи? — он рассуждал. В Аврора-Спрингс частная оранжерея, примыкающая к ее причудливому коттеджу Эпохи Раздора, была больше, чем сам дом. У нее не может быть теплицы такого размера в Старом квартале большого города. Не хватало места.
По мнению всех участников, Элли была рождена для академической сферы, а не для жесткого призрачного мира малого бизнеса. После шести месяцев в Каденсе она должна была бы более чем счастлива вернуться домой, возобновить свою карьеру на кафедре ботаники в колледже Аврора-Спрингс и выйти за него замуж.
Он планировал удивить ее, зайдя в ее магазин первым делом с утра, когда отдохнет, примет душ, побреется и оденет новую рубашку и куртку, которые он купил по этому случаю. Он хотел произвести хорошее впечатление.
Он удивился, когда она позвонила, когда был поздний ужин, и сказала, что хочет немедленно его увидеть. Он сказал себе, что это хороший знак. Ладно, первая встреча после всех этих месяцев должна была пройти не совсем так, как он планировал, но тем не менее он испытал прилив удовлетворения, граничащий с триумфом. Стратегия «пусть-Элли-рез-ее-ненастроенный-янтарь-поживет-в-большом-городе» сработала, как он и планировал. Ей не терпелось увидеть его.
Однако, когда сегодня вечером она вошла в «Ловушку», у него появилось очень плохое предчувствие по поводу его так называемой блестящей стратегии.
Для начала ее сексуальный наряд. Элли никогда не носила таких коротких юбок в Аврора-Спрингс. Миниатюрный черный кусок ткани, усеянный экзотическими зелеными листьями, был на две ладони выше колен.
Она никогда не носила ни одного топа, который был бы таким обтягивающим, как черная вязаная вещь, которая была на ней. Он бы запомнил. Одежда обрамляла ее элегантную грудь размером с яблоко так, что каждому охотнику в комнате хотелось откусить кусочек.
Ее темно-каштановые волосы все еще светились естественными янтарными бликами, но, как и юбка, они были намного короче, чем в Аврора-Спрингс. Она больше не носила консервативных академических костюмов, которые предпочитала дома. Вместо этого новый образ был гладким и дерзким. Он скользил по линии ее подбородка и подчеркивал ее тонкие черты и экзотические зеленые глаза.
На самом деле, единственное, что выглядело знакомым в ее наряде, это янтарно-золотые серьги. Он хорошо их помнил. Она никогда не выходила из дома без них в Аврора-Спрингс. Однажды она сказала ему, что это подарок ее родителей и они имели для нее большую ценность.
Но самым большим шоком была улыбка. Проклятие. Если бы он не сидел, он, вероятно,
