Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
– «двадцать восемь» много больше, чем «ничего».
Петр не любил отказывать себе в удовольствиях. Когда требовалось, он мог работать и днем и ночью, принимая пищу «на ходу» и довольствуясь парой-тройкой часов сна, но если уж праздновал что-то, то на всю катушку и с большой помпой. 15 августа из Черкасска Петр писал главе Сибирского приказа обрусевшему голландцу Андрею Виниусу: «Понеже писано есть: достоин есть делатель мзды своея; того для мню, яко удобно к восприятию господина генералиссимуса и прочих господ, чрез два времени в толиких потах трудившихся, триумфальными портами (воротами) почтити; место же мню к сему удобное на мосту, чрез Москву-реку устроенном, или где лучше. Сие же пишу не яко уча, но яко помня вашей милости о сем николи так бываемым». Виниус на это ответил: «Собрав мастеровых людей и всякие потребы, начали строить, и, по признаванию мастеров Ивана Салтыкова с товарищи, тому делу прежде сентября 18 поспеть не мочно, понеже то дело не мало». Поэтому Петр не торопился в Москву: ехал медленно, остановки делал долгие, осматривал по пути интересовавшие его заводы.
Торжественная процессия, растянувшаяся на много километров, поражала сама по себе, но еще поразительнее было то, что во главе ее ехал Никита Зотов, избранный князем-папой Всешутейшего, всепьянейшего и сумасброднейшего собора, учрежденного царем потехи ради. Многие историки сходятся на том, что потеха потехой, но была у Собора и серьезная функция – он позволял царю проникать в мысли и намерения его сподвижников. Известно же: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Дескать, во время пирушек Петр, умевший «держать банку», прислушивался к тому, что несли его опьяневшие сподвижники… О, у этого царя ничего не делалось «просто так», все было со смыслом, с пользой, пусть даже и забавы.[25] Версия выглядит убедительной, но есть один факт, делающий ее несостоятельной, – среди членов Сумасброднейшего собора было мало ближайших сподвижников царя, а те, что были (например Никита Зотов), ключевых ролей в государственной политике не играли. Если уж задаться целью найти практический смысл Сумасброднейшего собора, то наиболее вероятным объяснением будет глумление над папой римским и его окружением, иногда переходившее в глумление над всей христианской церковью в целом. Хорошо ли это или плохо с исторической точки зрения не столь уж и важно, важно то, что Собор существовал на протяжении трех десятков лет – с начала девяностых годов XVII века до середины двадцатых годов XVIII века – и на протяжении всего этого времени наносил значительный ущерб репутации царя в глазах его подданных. Петра отождествляли с Антихристом не только преследуемые им старообрядцы, но и многие из тех, кто осенял себя троеперстным крестным знамением.[26]
Сам Петр шествовал пешком (!) за каретой князя-папы в скромном платье и с протазаном[27] на плече – простой бомбардир Петр Михайлов знал свое место!
Воевать с Османской империей в одиночку было сложно, а если уж и воевать, то нужно было быть уверенным в безопасности своих европейских границ. Сразу же после победных торжеств началась подготовка дипломатической миссии, получившей название Великого посольства.
Мено Хаас.
Петр в Саардаме. 1697
Изак де Мушерон, П. Берже.
Великое посольство в Нидераландах. Ок. 1697
Глава третья
Новому учись, а со старым борись
Даниэль Маклиз.
Петр I в Голландии. XVIII век
«Петр I… приезжал на Миллеров железный завод при реке Истии, что по Калужской дороге в 90 верстах от Москвы. Там пробыл он однажды четыре недели и… определил себе время не только чтоб все тщательно исследовать и всему научиться, но и самому при варке и ковке железа трудиться, чтоб научиться ковать полосы. Когда же он то понял и в последний день своего там пребывания своеручно восемнадцать пуд железа сковал и каждую полосу клеймом своим означил… Прибыл он чрез несколько дней в Москву и к хозяину того завода Вернеру Миллеру, хвалил его распоряжения на заводе и спросил его, что там получает мастер выковать пуд полосного железа? “Алтын”, – ответствовал Миллер. “Хорошо, – продолжал царь, – потому и я заслужил восемнадцать алтын и право имею от тебя их требовать”. Вернер Миллер пошел тотчас к своему денежному ларцу и принес восемнадцать червонцев, отсчитал их царю и сказал: “Такому работнику, как ваше величество, не можно меньше заплатить”. Царь же, отсунув их назад, сказал: “Возьми свои червонцы, я не лучше прочих мастеров работал, заплати мне то, что ты обыкновенно платишь другим мастерам; я на то куплю себе пару новых башмаков, которые мне теперь же и нужны”. А как его величество уже однажды к башмакам своим приказал подшить подметки, которые и стоптались, то взяв 18 алтын, поехал в ряды и в самом деле купил себе на оные пару башмаков, которые он часто имея на ногах, в собраниях показывал и говаривал: “Я их мозолями заслужил”».
* * *
В начале декабря 1696 года было объявлено, «что государь указал для своих великих государственных дел послать в окрестные государства, к цесарю, к королям Английскому и Датскому, к папе Римскому, к Голландским штатам, к курфюрсту Бранденбургскому и в Венецию великих и полномочных послов: генерала и адмирала, наместника Новгородского Франца Яковлевича Лефорта, генерала и воинского комиссария, наместника Сибирского Федора Алексеевича Головина и думного дьяка, наместника Волховского Прокопия Богдановича Возницына, с верющими полномочными грамотами для подтверждения… дружбы и любви для общих всему христианству дел, к ослаблению врагов креста Господня, салтана Турского, хана Крымского и вящему приращению государей христианских».
Помимо «ослабления врагов креста Господня», Петр собирался создать антишведскую коалицию, но об этом гласно не упоминалось. Главой посольства Петр назначил Лефорта, которому ради нового поручения пришлось оставить флотские дела. Лефорт исполнял сугубо представительские функции, а всеми посольскими делами ведал Федор Головин. Третьим послом, помогавшим Головину в делах, был думный дьяк Прокофий Возницын. Интересно сравнить размер жалованья, назначенного послам. Лефорт получил три тысячи девятьсот двадцать рублей, Головину – ровно три тысячи, а Возницын «всего-навсего» тысячу шестьсот пятьдесят рублей.
Другой, не менее важной задачей посольства, был найм иностранных специалистов, в первую очередь моряков и кораблестроителей. Заодно за границу отправились тридцать пять волонтеров, среди которых был и царский любимец Александр Меншиков[28]. Им предстояло учиться нужным профессиям вместе с царем.
Посольство получилось многолюдным – около двух с половиной сотен
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
