акр. Это давало возможность избежать продажи тех земель в горах, которые были непригодны для создания кофейных плантаций. В 1840 г. доходы от продажи коронных земель составили около 20 тыс. ф. ст., что вдвое превышало сумму выручки за предшествовавший год, а за 1843, 1844 и 1845 гг. сумма от продажи коронных земель составила 94 тыс. ф. ст.
Поиски новых площадей, пригодных для выращивания кофе, привели к созданию кофейных плантаций на высоте свыше 1700 футов. Было доказано, что высокогорные плантации кофе приносят хорошие урожаи. Увеличению сбора кофе помогало введение улучшенных агротехнических методов, особенно селекция более урожайных сортов. Если прежде плантации создавались на землях заброшенных участков хена, то теперь предпочтение отдавалось районам расчистки девственных лесов. За 1845 и 1846 гг. площадь под кофейными плантациями почти в 2 раза превысила ту, что была под кофейными плантациями до 1845 г.
До 1845 г. основная масса кофейных плантаций была сосредоточена в руках крупных чиновников английской колониальной администрации. Как отмечал Дж. Э. Теннент, многие годы находившийся на важнейших административных постах на Цейлоне, «губернатор Цейлона и члены Совета, военные, судьи, духовенство и половина чиновников государственной службы проникли в горы и стали покупателями коронных земель». В приведенном им списке крупнейших землевладельцев и плантаторов были включены один из губернаторов Цейлона, Стюарт Макензи, колониальный секретарь Ф. Анстратер, помощник колониального секретаря П. И. Уодхауз, правительственный агент по Центральной провинции С. Р. Баллер, Г. Тёрнер, занимавший различные крупные посты в колониальном аппарате. Сначала английские колониальные власти не препятствовали превращению крупных чиновников в плантаторов. Но вскоре многие чиновники забросили службу и все свое время стали посвящать созданию собственных кофейных плантаций и земельным спекуляциям. Когда в начале 40-х годов губернатором Цейлона стал К. Кэмпбелл, «кофейная лихорадка» продолжала потрясать верхушку английской колониальной администрации. В 1845 г. колониальные власти в Лондоне потребовали от губернатора решительных мер для изменения подобного положения. Чиновникам английской колониальной администрации и другим официальным лицам было запрещено заниматься выращиванием плантационных культур до окончания срока службы.
Колониальные власти в метрополии осознали важность развития кофейных плантаций на Цейлоне. По-прежнему основная часть бюджетных поступлений на острове пополнялась путем продажи коронных земель под кофейные плантации. Значительную часть этих средств поглощало ведущееся в широких масштабах дорожное строительство. От государственных шоссейных дорог отходили ветки, построенные владельцами частных плантаций. Строительство этих дорог, закупка оборудования, расчистка от джунглей высокогорных участков требовали крупных капиталовложений. В период губернаторства К. Кэмпбелла в Коломбо было создано несколько крупных фирм европейских предпринимателей.
Так, в 1846 г. на Цейлон в качестве управляющего Цейлонской плантационной компании прибыл Джордж Уолл, сыгравший заметную роль не только в экономической, но и политической жизни Цейлона. Несколько ранее на Цейлоне появились представители семейства Ротшильда. Кофейная плантация Ротшильдов возникла в Пусселлаве. Ее основал М. Вормс, а его брат Г. Вормс стал владельцем предприятия в Коломбо, которое занималось экспортом кофе. Одним из самых крупных управляющих агентств середины 40-х годов на Цейлоне было «Окленд энд К0». Основатель этого агентства Г. Окленд дважды избирался в Законодательный совет как представитель торговых кругов. Управляющее агентство «Окленд, Бойд энд К0» контролировало 35 кофейных плантаций .
Но значительную группу производителей кофе продолжали составлять владельцы небольших участков. Многие из них занимались спекуляциями земли. Часть плантаторов, воспользовавшись легкостью получения кредитов, выращивала кофе на заложенных землях. Разразившийся в 1845 и 1846 гг. финансовый кризис в Великобритании нанес тяжелый удар кофейной промышленности Цейлона. Английское правительство отказалось от предоставления цейлонскому кофе преференций для экспорта в метрополию. Это привело к такому резкому падению цен, что цейлонский кофе не смог конкурировать с яванским и бразильским, так как издержки производства в этих странах были гораздо ниже, чем на Цейлоне. Значительное число кофейных плантаторов было не в состоянии выкупить заложенные земли. Более трети всех плантаций было продано по таким низким ценам, что они приближались к стоимости земли, а примерно десятая часть всех цейлонских кофейных плантаций была полностью заброшена. Тяжелое положение в производстве кофе на Цейлоне осложнялось тем, что англичане, которые делали ставку на кофе (они составляли всего 10 % плантаторов), не собирались оставаться на острове. Поэтому они стремились вывезти не только прибыли, но и инвестируемый капитал. Это привело к тому, что Цейлон не мог использовать в годы депрессий средства, созданные в более благоприятный период.
Одной из причин кризисного состояния в производстве кофе были затруднения с рабочей силой. Относительно высокие ставки оплаты плантационных рабочих, порожденные этими затруднениями, удорожали себестоимость готового продукта и снижали конкурентоспособность цейлонского кофе на рынках метрополии. На кофейных плантациях, созданных главным образом в районах бывшего государства Канди, основной рабочей силой стали не местные жители, а индийские плантационные рабочие.
Существовали различные причины, по которым кандийское крестьянство отказывалось работать на кофейных плантациях. Одной из них было то, что практически каждый кандийский крестьянин имел собственное рисовое поле, скот, фруктовый сад, забота о которых поглощала все его внимание; он мог удовлетворить свои потребности, обеспечить прожиточный минимум для семьи. Если участок был мал, его не делили между наследниками, а оставляли в совместном владении. Выпасы для скота и лесные угодья принадлежали всей деревне. Даже если крестьянин вынужден был арендовать землю, он продолжал заниматься выращиванием риса и другими традиционными видами сельского хозяйства. По представлениям кандийского крестьянина, только занятие традиционными видами сельского хозяйства было почетным, любая же форма наемного труда считалась унизительной. Хотя до начала 50-х годов не существовало значительного числа безземельных крестьян, потеря выпасов для скота и лесных угодий, а также части земель хена вызывала возмущение кандийского крестьянства, которое не желало вступать в непосредственный контакт со своими врагами — английскими плантаторами. Вместе с тем сохранялись еще старые связи между крестьянством и феодальной верхушкой прежнего кандийского общества. Кандийское крестьянство продолжало находиться в зависимости от феодальной аристократии и духовенства, но старые формы порабощения переходили из поколения в поколение, и кандийское крестьянство не воспринимало эту зависимость как лишение свободы. Только приход в их государство захватчиков-англичан ассоциировался в сознании кандийского крестьянства с утратой свободы.
Вместе с тем озлобленность кандийского крестьянства, возможность новых восстаний с его стороны удерживали английских плантаторов от использования их в качестве плантационных рабочих. Во время сбора кофе, который имел сезонный характер, кандийский крестьянин был занят сбором урожая риса и не мог работать на плантации. Поэтому кандийское крестьянство привлекалось главным образом для расчистки леса и для работ по закладке кофейной плантации, а не в качестве плантационных рабочих. В газетах 40-х годов можно встретить сообщения о том, что в период сокращения числа индийских плантационных рабочих удавалось привлечь
