Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Далеко не полез, тормознув у небольшой площадки, где начиналась тропа или, скорее, просто шёл ряд маленьких выступов и камней, по которым можно было осторожно пробраться внутрь.
– Удачи, мальчики! Я позагораю тут…
Мы, трое мужчин, поочерёдно покинули судно. Ладони слегка потряхивало от адреналина, поскольку до этого момента мне ни разу не приходилось участвовать в археологических раскопках, и уж тем более в поиске сокровищ.
Явно несанкционированном. Уверен, что, схвати нас тут за задницу полиция, разрешения на подобное мероприятие не нашлось бы ни у кого. Но это не главное, важнее другое: ни у Германа, ни у Дини ничего в руках не было. То есть не только современного металлоискателя, но даже обычной сапёрной лопатки. Странновато, нет?
Нам пришлось двигаться вдоль стены в глубь пещеры над самой кромкой плещущей воды. На середине пути, по факту уже через пять шагов, гигант признал, что дальше не пройдёт просто по габаритам.
– Буду ждать вас здесь, – грустно кивнул он. – Врежьте там кому-нибудь за меня…
– В смысле?
– Бро, не сомневайся! Я ещё немножечко накачу и один всех перекалечу!
– Э-э, а можно чуть поподробнее, о чём речь?
Вместо ответа бородатый спец подвинулся вперёд, а наш здоровяк лишь улыбнулся, ободряюще хлопнув меня по плечу. Очень легонько, с его точки зрения, но я вверх тормашками рухнул с тропы в воду, едва успев высказаться в полёте:
– Mater tuam![4]
Коротко, но по существу. Вынырнув и отфыркиваясь как морской котик, я отмахнулся от извиняющегося товарища и просто поплыл вдоль тропинки. Подхихикивающий и подхрюкивающий Диня шёл рядом, согнувшись в три погибели, пока не остановился у стены. Дальше пути не было. Точка.
– Что теперь?
– Приплыли…
– Это я вижу, делать-то что? Здесь нет никакого входа.
– Ай, зема, вход есть, но… Типа дальше ты пойдёшь один, мне туда нельзя.
Я опять ничего не понял, но тут он вытащил из сумки очередную амфору и, недолго думая, расхреначил её в брызги о каменную стену. И прямо на моих глазах камень растаял, словно тонкий слой льда на зимнем окне, открывая проход. В граните были вырезаны ступени, ведущие куда-то внутрь и вверх.
Мне удалось поставить колено на первую, и стало понятно, что подняться вполне возможно, если пригнуться и наклонить голову.
– Двигай булками!
– А ты?
– Саня, говорю же, я никак, потом объясню, – Денисыч присел на камешек, опустив ноги в воду, и достал очередную ёмкость. – Ты ж у нас специалист по истории искусств широкого профиля, тебе и карты в руки! Тащи всё, что найдёшь ценного, потом на месте разберёмся. И это… короче…
– Да?
– Не бойся там: что они тебе сделают.
Кажется, я что-то упустил и, возможно, меня уже два или даже три раза пытались предупредить, но в самом слове «тайна» есть некая своеобразная магия – мне уже было невозможно передумать, отказаться и отступить. Я не мог и не хотел.
И дело не в мужской гордости или в неконтролируемом инстинкте учёного, стоящего на пороге нового открытия, хотя комплекс Индианы Джонса никто не отменял. Я всегда был достаточно флегматичен по жизни, то есть более практичен, чем романтичен, а такие люди обычно не попадают в приключения. Так вот именно здесь, в Крыму, меня вдруг настигла весёлая бацилла здорового авантюризма. Это было странно и непривычно.
– Но почему-то оно мне нравится, – сообщил я в темноту и включил фонарь.
Полоса желтоватого света озарила забетонированный коридор, постепенно поднимающийся вверх свод, проведённые под потолком провода, зарешеченные лампы, а потом слегка тронутую ржавчиной запылённую металлическую дверь с характерным чёрным крестом в круге – фашистская свастика. Круть, нет?
– Что ж, ребята, вы не ошиблись, – невольно присвистнул я. – А это настоящий немецкий бункер! Мы нашли его-о!
Дальше всё было как в кино. В том плане, что меня покинули последние остатки мозга, захлестнув сознание игристым шампанским кладоискателей. Я бросился вперёд, толкнул дверь плечом, и она открылась! Почему? А на тот момент для меня это не было важным!
Я даже не задумался о том, что германские инженеры дураками отродясь не были и, возможно, незваных гостей ждали какие-нибудь страшные ловушки! Вспомним, ведь даже Лара Крофт хоть и киношный персонаж, но просчитывала все шансы на неприятные сюрпризы и очертя голову никуда, дура дурой, не лезла!
В отличие, как оказалось, от меня. Я полез…
Передо мной предстала довольно небольшая комната, заставленная длинными деревянными ящиками, картинами в рамах, мраморными скульптурами, десятком бронзовых бюстов, стопками старых книг и кипами бумаг в папках на завязочках. Три стены были украшены красными полотнами с той же чёрной свастикой в белом круге. Везде был слой пыли и жуткий, аж глаза резало, запах тлена.
Повинуясь случайному порыву, я потянул на себя рубильник у двери, и под потолком вспыхнули три тусклые лампы. Да, немцы умели строить, электричество работало до сих пор. Я выключил фонарь, с трудом сдерживая возбуждённое сердцебиение.
Такая находка могла стать настоящей сенсацией. Получается, что именно мне выпала невероятная удача первым увидеть всё это собственными глазами, потрогать, рассмотреть и передать назад людям! Фактически стать знаменитым в первый же рабочий день!
– Это невероятно, – я благоговейно опустился на одно колено, осторожно касаясь пальцами старых картин. – Какая коллекция…
Под слоем старой пыли на меня смотрели голубые глаза Мадонны с цветком самого великого Леонардо да Винчи. Два морских пейзажа Айвазовского с крейсерами, дымящими на фоне заката, портрет Пушкина Тропининской кисти, пара небольших парижских этюдов Коровина, бюст Некрасова, большое полотно безвестной деревеньки в средней полосе России…
– Неужели Левитан? – понятно, что голову я включил далеко не сразу, но лучше поздно, чем никогда. – С какого дьявола эрмитажный Леонардо находится здесь, а не в Санкт-Петербурге? С чего вдруг в музее Пушкина бюст Некрасова? На картинах Айвазовского изображены парусники, но не трёхпалубные стальные суда. Коровин писал в Гурзуфе, это да, однако никак не парижские виды! Получается, что…
Я кинулся к скульптурам: гипсы для рисования в художественных школах, бронза только раскрашена под бронзу, большие памятные медали и барельефы – вообще гольный пластик. В двух папках были советские послевоенные газеты, дальше я не смотрел. Этот так называемый «нацистский» склад фактически был набит самыми бесстыжими подделками.
– Что за подстава? Кому вообще могло понадобиться устраивать такую непонятную…
В ответ неожиданно раздался протяжный скрипящий звук. Я резко обернулся к двери, но там никого не было. Потом послышалось что-то вроде поскрёбываний, постукиваний, а потом невнятное бормотание на немецком. Я навострил уши, на всякий пожарный даже схватившись за нож, хотя, наверное, задним
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
