после сказал: «Как только начнёт одолевать тебя эта брань, сразу вставай с постели и как есть, в чём одета, выходи на веранду и, несмотря на холод, делай земные поклоны! Не прекращай делать поклоны и произноси при этом молитву, до тех пор, пока тебя совершенно не оставят помыслы, и только тогда возвращайся в комнату. Делай так и искушение прекратится».
Послушание Старцу, самоотречение, усилие над собой и телесный подвиг, который должна была совершить эта женщина, но и поклоны, имеющие значение в очах Божиих, прогнали блудного беса.
«И мама…»
Как-то раз Старец отправился в один известный мне женский монастырь и, когда посетил разные места обители, то у него спросили совета, где можно искать источник воды, и он показал две точки, где нужно произвести бурение. Действительно, спустя какое-то время, стали бурить в тех местах и обнаружили источники воды.
Когда уже пришло время ему уходить, сёстры монастыря собрались вокруг него на монастырском дворе и взяли благословение. Под конец Старец спросил у них:
— Вы здесь все собрались? Никого больше не осталось?
— Нет, больше никого нет, только мы.
— Точно никого больше нет?
— Да… только мы.
Старец тогда сделал сердитую гримасу на лице и направился прямиком в одну келлию на первом этаже, где жила в уединении мама Игуменьи. Он постучал в дверь, вошёл внутрь и благословил её. Затем он вернулся к Игуменье, которая поражённая последовала за ним, и сказал ей по-детски: «Видишь, видишь? Здесь и мама твоя! Почему ты не привела её ко мне, чтоб я её благословил?».
Мать игуменьи тогда тоже узнала о приходе Старца. Она хотела его увидеть, но была больна и в очень преклонном возрасте, так что даже не могла выйти наружу взять благословение.
Его духовные отцы
Однажды он рассказал мне всю свою жизнь. Особенно, с сыновьей любовью он вспоминал своих старцев — духовных отцов, и свою жизнь в Кавсокаливии. Он рассказал мне, как после преставления старца Пантелеимона (духовника), через несколько лет, другой его старец — отец Иоанникий, вдруг пропал и, сколько не искала его полиция, так и не нашла. Старец Порфирий конечно же знал что случилось тогда, но не хотел мне этого говорить»[12].
В конце он сказал мне: «Если я умру и меня похоронят здесь, от костей моих не останется даже песчинки. Каждый раздробит себе хотя бы крошечку, поэтому я хочу умереть в месте, где начал свой подвиг покаяния — в Кавсокаливии… Дитя моё, когда я перейду в мир иной, то буду рядом с вами и о всём, в чём нуждаетесь, просите, а я буду приходить к вам и помогать».
5. «АПОЛЛОН 13». Свидетельство Константина Кокора. Афины
Дитя в утробе завидует
Мой брат Димитрий был знаком со Старцем, и как-то Старец позвонил ему и сказал про мою жену: «Эта невестка твоя, Хрисула, зачем водит ребёнка по врачам? Водит его в какой-то специальный центр в Пирее, где ему поручают строить домики! Скажи ей, чтобы никуда его не водила, потому что таким образом только испортит ребёнка, сделает его закомплексованным».
Моя жена Хрисула водила младшего сына, Григория, в один медицинский логопедический центр в Кастеле, поскольку ему было уже три года, а он ещё не говорили совсем. Там его заставляли строить домики из пластиковых кирпичиков. Когда нам рассказал это мой брат, мы недоумевали, как Старец мог всё это знать, и так мы решили все вместе его посетить.
Приближалась Пасха 1977-го года и мы отправились в Каллисия. Жена моя сильно волновалась, потому что мой брат нам сказал, что всё, что всё, что бы нам ни сказал Старец обязательно сбудется и не было случая, когда бы он ошибался. Когда мы пришли к нему, он обнял двумя руками ребёнка за голову, и сразу сказал нам:
— Всё в порядке с вашим дитём. Не волнуйтесь, он заговорит,, Когда ему исполнится двенадцать лет — будет говорить, как все нормальные люди. А приключилось это с ним из-за зависти. Позавидовал вашему старшему сыну — Фёдору.
— Как такое может быть? С таких малых лет зависть?
— Зависть начинается с самого зачатия. С момента зачатия у ребёнка уже есть душа, а она всё понимает. Когда Хрисула его носила во чреве, а ласкала старшего сына, то носимый во чреве зародыш понимал это и сильно завидовал. От зависти у него ослабились некоторые нервы мозга. Постепенно они укрепятся и он начнёт говорить. Через девять лет он станет полноценно говорить… Не водите его к врачам, иначе сделаете его закомплексованным.
— Отче, он правда заговорит? — спросила моя жена.
— Он будет так говорить, что ты станешь молиться, чтобы он прекращал. Он будет говорить так много, что тебе придётся не раз его хлестать розгами, чтобы он перестал. Человек в зародыше развивается хорошо, безмятежно, гармонично и приобретает крепкое здоровье благодаря хорошей музыке — богоугодной музыке… Знай, что однажды Григорий станет инженером и будет тьму превращать в свет.
Через пять лет Григорий начал говорить какие-то спутанные слова, но мы не могли понять, что он говорит. Он закончил начальную школу для детей с отклонениями, а когда ему исполнилось двенадцать, то есть ровно девять лет спустя, после той встречи, начал говорить абсолютно чисто и, к тому же, стал большим болтуном, что вынуждало нас в последствии молиться об укрощении его болтливости и даже, время от времени, раздавать оплеухи, чтоб наконец угомонился. Григорий стал любимым ребёнком Старца, а когда Старец заболевал, Григорий плакал. Старец же ему говорил: «Когда я болен, а сёстры не позволяют никому ко мне заходить в келлию, ты пробирайся тайком и приходи…».
Когда Григорий вырос — выучился на инженера-электрика и, как и предсказывал Старец, стал «превращать тьму в свет».
Не говорите ничего!
После такого знакомства со Старцем, я посещал его ещё много раз, и помню много чудесных событий.
С 1966 года, когда я женился на Хрисуле, у неё начали появляться проблемы с желудком, и она проходила разные обследования и курсы лечения, но всё безрезультатно. Из-за этого она не могла нормально есть и спать. Врачи пришли к выводу, что имеет место невроз желудка.
После того, как мы познакомились со Старцем, хотя мы ничего не говорили ему об этой проблеме, в одну из следующих встреч он сказал ей: «Хрисула, я твой отец. Куда бы ты ни пошла, говори, что тебя послал
