лицо теплым воздухом.
— Привет! Замерзла? — Спросил Кирилл, пристегивая ремень безопасности.
— Да, немного. — Ответила Марина, осматриваясь вокруг и думая, куда бы поставить свой рюкзачок.
— Положи на заднее сиденье. — Сказал он, будто бы прочитав её мысли, и развернул машину. — Прости, что опоздал, возникли непредвиденные трудности, пришлось немного задержаться.
Марина сняла перчатки и откинула капюшон.
— Пристегнись. — Напомнил он ей.
Марина расстегнула замок куртки, так как в машине было достаточно тепло, и застегнула ремень безопасности. Через пять минут она поняла, что они едут в сторону Выборга и встревожено спросила:
— А мы разве не должны заехать за Дашей и Валерием Валентиновичем? И почему мы едем не на микроавтобусе?
— Они не поедут. — Ответил Кирилл, внимательно следя за дорогой и аккуратно ведя новый внедорожник по заиндевелому асфальтному покрытию. — Вчера вечером по дороге из Твери наш грузовик съехал в кювет и перевернулся. Лопнуло заднее колесо. Валера срочно выехал, чтобы проверить груз и уладить все дела с машиной и со страховкой. Он сказал, что сам справится. А Даша со вчерашнего дня на больничном, у неё ангина и высокая температура. Ты что не знала?
— Нет.
— Я решил, что в данной ситуации лучше ехать не на микроавтобусе, а на машине, и вчера поставил её около дома, а какой-то «мудак» подпер её сзади так, что сегодня мне с трудом удалось выехать со стоянки не поцарапав свою «красавицу» о его «корыто».
Кирилл рассказывал что-то еще, но Марина его не слушала, она смотрела на огни спящего города. Поняв, что его попутчица не склонна к диалогу, он включил радиоканал и до пункта таможенного перехода ехали в полном молчании. Простояв на таможне всего три часа, и переехав границу, через шестьдесят километров остановились возле придорожного кафе, которое незнающий водитель мог и не разглядеть за пеленой начавшейся метели.
— Пойдем, нужно пообедать, нам ещё часа два ехать. — Кирилл отстегнул ремень, накинул капюшон куртки на голову и вышел из машины. Марина также отстегнула ремень, надела шапку и капюшон и с трудом вышла из машины, чувствуя как затекли ноги от длительного неподвижного сидения. Ветер сразу бросил ей в лицо горсть колючих снежинок. Прикрыв глаза ладонями, она направилась следом за Кириллом.
Войдя внутрь кафе, она сразу почувствовала приятное тепло, а от вкусных ароматов, витавших вокруг, заурчало в животе. Данное заведение сложно было назвать кафе, в привычном для Марины понимании, оно скорее напоминало харчевню в деревенском стиле. Здание было выложено из больших цельных бревен, на потолке висели железные кованные лампы в старинном стиле. В углу был встроен массивный каменный камин, в котором весело потрескивали большие горящие поленья. Деревянные столы со скамьями уютно заполняли зал. Кирилл пошел к барной стойке, за которой работал работник заведения. Посетителей почти не было, только двое молодых мужчин сидели за столом в дальнем углу и, обедая, о чем-то тихо разговаривали.
Марина сняла куртку и шапку, и повесила на одну из незатейливых деревянных вешалок, стоящих у входа. Кирилл закончив разговор, подошел к ней, на ходу снимая куртку и вешая на ту же вешалку, что и она:
— Давай сядем вон туда, — он кивнул в сторону столика возле окна, — там будет не так жарко, но и не холодно.
Марина села на скамью и поняла, что жутко проголодалась и готова съесть всё то, что так вкусно пахнет, включая пирожные на витрине. Меню на столе не было. К ним никто не подходил, и они сидели в молчании несколько минут, пока Марина не решилась спросить:
— Ты часто здесь бываешь?
— Да. Это моя любимая таверна, я здесь всегда останавливаюсь, когда есть возможность, здесь очень вкусно кормят.
В это время к ним подошел официант, поставил на стол два салата и столовые приборы, и на чистом русском языке спросил:
— Пить что-нибудь будете?
— Мне виноградный сок, а тебе? — спросил Кирилл у Марины.
— А мне черный чай, горячий, если можно.
— Можно. — Кивнул головой официант и ушел.
— Ничего себе у них порции. — Выдохнула Марина, рассматривая поставленное перед ней блюдо с салатом. — Я вряд ли столько съем.
— А ты попробуй, — улыбнулся Кирилл, — потом ещё попросишь. Я также заказал фирменный суп с колбасками, нигде не готовят его так вкусно, как здесь. Ты должна это попробовать.
Марина не успела доесть салат, когда принесли дымящийся горячий суп, от которого шел невероятно вкусный аромат. Она съела почти всю порцию и поняла, что с чаем она поторопилась, он просто в неё не войдет. Девушка чувствовала тепло и сытость, не хотелось никуда идти. Здесь было действительно по-домашнему уютно, и Марине пришла в голову мысль о том, что, наверное, здорово было бы жить и работать вот в таком месте, в тихой деревне без городской суеты. Но внезапный вопрос Кирилла вывел её из состояния томного блаженства:
— Ты готова ехать дальше?
Марина неохотно кивнула.
— Тогда идем, неизвестно когда метель закончиться.
Одевшись, они вышли на улицу. За то время, пока они обедали, машину замело снегом сантиметров на десять. Кирилл усадил её в салон, а сам вышел, чтобы смести снег с лобового стекла и зеркал. Марина любила зиму, и снежная метель ничуть не испортила её настроения, наоборот, в душе зародилось ощущение предстоящего праздника, словно вот-вот должно произойти что-то хорошее, волшебное. Это было забытое чувство из давно прошедшего детства, когда она с нетерпением ждала нового года и подарков от деда мороза. Марина не могла понять, почему ей так легко и хорошо сейчас, ведь по факту, ей не на что надеяться. У мужчины за окном есть жена и ребенок, она ничего для него не значит. Он жил без неё и будет жить дальше, а вот она… И она может жить без него, но это не жизнь, а существование. Сейчас она счастлива от того, что он находится рядом, дышит, разговаривает, улыбается. Только он и она. Ей хотелось ехать с ним вот так далеко и долго.
Марина не заметила, как её сморил сон, и очнулась только тогда, когда они заезжали на площадку возле какого-то здания.
— Ты вовремя проснулась, — улыбнулся Кирилл увидев, что Марина открыла глаза, — мы приехали.
Метель на улице затихла, и снежинки неторопливо падали, создавая гармонию идеального зимнего дня. Марина вышла из машины и вдохнула чистый морозный воздух. Все беды, проблемы и горести в этот момент растворились в её сознании без следа, чувство безграничного счастья наполнило до краев. Хотелось жить и делиться своим счастьем с теми, кому его не хватает, чтобы всем стало также хорошо, как
