Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
— Мы так и будем стоять? – не выдержав, я сама толкнула дверь, но пальцы Дэна в то же мгновение сомкнулись на моём запястье.
Я и понять не смогла, как это случилось, настолько стремительно он двигался. Судорожно глотнув воздух, я попыталась высвободиться.
— Ты изменилась, – он прижал меня спиной к своей груди и зло зашептал на ухо: — Изменилась, Рапунцель. Стерва… — ладонь его легла на мой живот.
Я чувствовала твёрдость его паха и понимала, что снова не могу двигаться. Парализованная, трясущаяся от озноба, так и стояла, боясь сделать лишний вдох.
– Не-е-ет, — протянул, невесело усмехнулся. – Ты всегда была стервой. Я просто замечать этого не хотел. Но ничего. Теперь-то мы с тобой знаем, кто есть кто, правда? – он толкнул дверь сильнее, и та, едва слышно скрипнув, поддалась.
— Это ты… — я было развернулась к нему, но он заставил меня замолчать. Оскалился и втолкнул в коридор.
— Пошла, — рыкнул, заходя следом.
Я попятилась. Он шёл следом. Медленно, похожий на хищника, знающего, что загнал свою жертву в угол, что той уже ни за что не выбраться, и наслаждающегося этим. Смотрела на него, и отступала всё дальше, до тех пор, пока не упёрлась спиной в стену.
Он мгновенно оказался рядом. Упёрся ладонью возле моей головы. Уголок его губ дёрнулся. С шумом он втянул воздух у моих волос, положил ладонь мне на бедро и провёл вверх, по боку, почти до груди. Резко обхватил грудь, сдавил, поглаживая большим пальцем возле соска. С рыком выдохнул и прижался бёдрами так плотно, что член врезался в меня сквозь ткань джинсов. Я забыла, как дышать. Гул скачущего галопом сердца отдавался в висках, по телу прокатилась волна тепла, знакомого и одновременно незнакомого, далёкого, забытого. Почти забытого. Почти…
Прихватив зубами кожу на скуле, Денис сдавил грудь сильнее, выпустил и погладил. Шарил по мне своими огромными ладонями, заставляя трепетать, лишая последний сил, высасывая душу. Не касаясь соска, водил пальцем вокруг, до тех пор, пока с губ моих не слетел тихий всхлип.
— Не надо, Денис, прошу тебя, — ещё один, жалобный, тихий.
Я чувствовала себя униженной, раздавленной. Чувствовала, что не выдерживаю этого, а он и не думал останавливаться.
Вместо этого положил мне на талию вторую руку и опустил её вниз, к трусикам. Я сдвинула ноги, сжалась, пытаясь не дать ему дотронуться до себя. Но куда там. Дёрнув, он легко разорвал невесомое кружево и тут же коснулся меня.
— Не надо, — схватила его за запястье. – У меня есть Марк. Пойми ты уже, наконец! – отчаянный вскрик. – Пойми, Денис!
— Ещё раз заикнёшься про него… — он не договорил, но это было и не нужно. Ярость, что скрывалась в нём, его взгляд, его напряжение: во всём читалась угроза. – Хорошо он тебя трахал, Аврора? – недобрая усмешка. — Хорошо с ним было? Кто из нас лучше?
Не знаю, чего он хотел добиться от меня. На какое-то мгновение мне показалось, что я понимаю его. Как прежде. Что могу прочитать его по взгляду. На миг, всего на какой-то миг мне показалось, что слова эти рикошетом бьют в него самого, что врезаются в него, оставляя за собой кровоточащие раны. Всего на миг.
— Хорошо, — я попыталась оттолкнуть его, вывернуться, но он не сдвинулся с места.
Слишком сильный, чтобы я могла хоть что-то противопоставить ему, слишком разъярённый, чтобы услышать в моём голосе отчаяние, слишком прямолинейный, чтобы хоть что-то понять.
— Хорошо! – выкрикнула, ногтями впиваясь в его запястье. – Хорошо, понятно тебе, Дэн?! Мне было хорошо! – кричала, а по щекам катились слёзы.
— Сейчас и проверим, — рык из самого нутра.
Резко он раздвинул половые губы и провёл меж ними.
Я втиснулась в стену. Зажмурилась и сжалась. Нет… Нет, только не вот так.
— Сука!
Кулак его врезался в стену возле моей головы, и я услышала звон стекла. По щекам катились слёзы, всю меня била крупная, не унимаемая дрожь.
– Сука!
Снова удар, за ним ещё один. Висящая на стене чёрно-белая фотография накренилась, разбитое стекло посыпалось на пол.
— Ты же замуж выходишь, — тяжело дыша, он схватил меня за волосы и дёрнул голову назад, заставляя смотреть ему в глаза. – Замуж, блядь! А сама течёшь, как… — мотнул головой. Верхняя губа его дрожала, в глазах пылали ярость, ненависть, презрение. – Дрянь.
Пальцы Дэна впились в мою ягодицу, в бедро, прошлись по чёрной туши татуировки. Взгляд выжигал всё то, что ещё оставалось несожжённым.
— А это зачем?! – сквозь зубы, а после с криком: — Зачем, Аврора?! Нахрена, мать твою?! Дрянь… — последнее слово совсем тихо, сквозь зубы и ещё раз с размаху по стеклу. Фотография накренилась сильнее, дождь из стекляшек посыпался к моим ногам. Я заметила выступившую на и без того разбитой руке Дэна кровь и, закрыв рот ладонью, зарыдала в голос.
Сил сдерживаться не осталось совсем. Он смотрел, как я, скатываясь по стене, оседаю на пол. Смотрел с неприкрытым отвращением. Я и сама была себе отвратительна.
Уткнувшись в колени, я громко разрыдалась. Стекло захрустело под подошвами его ботинок, слёзы потекли сильнее. Сквозь застилающую глаза пелену я видела, как он уходит, слышала тихий звук его шагов, кажущийся мне громом. Каждый шаг – удар сердца, каждый удар – подобно удару ножа. Моё собственное сердце резало меня, ранило.
— Ну почему… — всхлипывая, давясь слезами, вырвалось у меня. – Дэн…
Зажала рот рукой, помотала головой. Вдох и выдох. Заметила несколько окрашенных алым стёклышек на полу, прямо возле мыска своей белой туфли и окончательно сорвалась. До воя, до судороги, выпуская наружу всё, что так долго копила в себе.
5Денис
Сидя за столом в полутёмной кухне, я смотрел на собственные разбитые костяшки. Рядом стояла бутылка отличной финской водки, к которой я так и не притронулся. Поначалу казалось, что накидаюсь до зелёных чертей, и легче станет, но стоило донышку стопки удариться о столешницу, пришло чёткое осознание – не станет. Нихрена не станет. Ни сегодня, ни завтра, ни даже спустя грёбаную вечность.
Не знаю, что заставило меня поднять голову и посмотреть в сторону двери. Внутренняя чуйка.
Аврора стояла, положив ладонь на дерево дверного косяка, и молча смотрела на меня. Вещи моей сестрицы, что она, по всей видимости, нашла в шкафу, пришлись ей в самый раз. Надо же, а я и забыл про Лизкино тряпьё… Сколько ей было, когда она приезжала? Пятнадцать. Авроре сейчас двадцать четыре…
Ничего не сказав, она прошла к кухонным шкафчикам и принялась шариться по ним. Я смотрел на её обтянутую тонким хлопком задницу, на мягко двигающиеся руки, на рассыпанные по спине волосы и не мог понять, что внутри меня. Комок из чувств, что не размотать, не разодрать.
— Что тебе нужно? – выдавил я, устав от скребущего по нервам шороха.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53