обстановку…
Мои извинения – жена сварила кофе и зовёт к столу. Продолжение следует.
07.04.2020
Валерий Айрапетян:
Индонезийский народ тораджи не ведает секретов бальзамирования тела, чтит предков, не смотрит на смерть как на смерть и поэтому раз в несколько лет устраивает обряд «Манене»: живые выкапывают из могил умерших родственников – детей, родителей, сестёр и братьев, чтобы очистить их, переодеть, заменить гробы, придать максимально живой облик. Тем, кто при жизни курил, дают покурить: пристраивают меж челюстей зажжённую цыгарку. Та дымит себе – на радость покойнику и живым. Наряженные полуистлевшие трупы выносятся ликующими родственниками на всеобщее обозрение, молодёжь делает с ними селфи. В воздухе царит атмосфера праздника и аммонификации. И чем ухоженней почивший, тем больше уважения семье. Наш Ильич уделал бы любого покойника-тораджийца на раз-два. А нам – родившимся в большой советской семье – респект и уважуха.
07.04.2020
Александр Пелевин:
Любопытно, что как раз прямо сегодня читал о культуре Чинчорро. Это такие очень древние южноамериканские чуваки, которые придумали мумифицировать тела за две тысячи лет до египтян. Правда, делали они это весьма примитивно. Есть теория, что это пошло от самого примитивного понимания смерти как таковой. Увидев, что человек уснул и не проснулся, они приходили к выводу, что он не обидится, если употребить его тело в пищу. Время было суровое, условия жизни тоже такие себе. Но вот беда: а если человек проснется и сильно разозлится из-за того, что соплеменники съели его мясо? Надо компенсировать. Поэтому они залепляли отсутствующее мясо глиной, набивали череп всякими травами и золой, делали глиняное лицо. На это глиняное тельце они натягивали кожу покойного, а где не хватало человеческой – использовали кожу животных. На лицо они накладывали деревянную маску. Затем они поклонялись этим мумиям, устраивали вокруг них танцы, усаживали их вместе с живыми на посиделках у костра, просили совета.
У моей любимой группы «Красные звезды» есть песня «Смерть на моей стороне». Очень люблю эту фразу. В ней бездна смыслов на любое настроение и состояние.
07.04.2020
Валерий Айрапетян:
Павел Васильевич, с возвращением!
Как прошла охота? Полон ли ваш ягдташ? Что там вальдшнеп? Кого добыли? Была ли тяга? Как готовите дичь? Очень всё интересно.
Одно из любимых мест в «Анне Карениной» – сцена охоты на вальдшнепов. Прошлым летом, в Ясной Поляне, устав пировать, решили с писателем Снегирёвым[5] спуститься к речке Воронке и искупаться. Шли через пышный влажный душистый лес. Взбодрённый встречей с друзьями, выпитой бутылкой водки, предвкушением купания, красотой, звуками, запахами леса, я принялся заводить разговор с каждым встреченным на тропе рыбаком и охотником (память, чертовка, выдаёт именно так: этот был охотник с зачехлённым ружьём, а этот, со спиннингом – точно рыбак). Задавал вопросы: «А где охотился граф?», «А где Левин добывал вальдшнепов?» И все охотно отвечали, указывая в одном и том же направлении: «Там, там… Километра два отсюда, ну и туда дальше…»
Вода в Воронке была претёплой, дно жирным и илистым. Мы долго шли, цепляясь ногами за коряги, а потом поплыли к зарослям камышей. Постояли там, отдышались. После внезапной и сильной нагрузки, глубоко дыша, помимо дыхания и сердечного боя в висках, начинаешь слышать каким-то внутренним ухом тишину: тишину воды, тишину леса, пространства. Постояли так минуты три, потом налетели слепни и мы поплыли обратно. На берегу нас ждали жёны писателей, они же жёны-писатели: Ольга[6] и Аглая[7]. Выбравшись из воды по скользкому пологому склону, выжали труселя (попросив перед сим дам отвернуться), надели на мокрое тело джинсы и футболки и пошли обратно – продолжать пир.
07.04.2020
Павел Крусанов:
Валера, летом в Ясной Поляне (если дело было не в августе) с ружьём могли быть только браконьеры – осенняя охота открывается во второй половине августа и то только на птицу, на зайца и на копытных ещё позже, а уж после копытных, с 19 февраля, охотники идут на волка, если тот расплодился и шалит. Барская охота, которая была заведена до исторического материализма, велась по другим правилам – тогда не ждали специального распоряжения, а смотрели на погоду: выдался в апреле тёплый пасмурный (но без дождя) вечер, идёшь на вальдшнепа – тот в тёплых облачных сумерках хорошо тянет, и пролётный, и местовой. И гуся с уткой не по календарю поджидали, а по погоде. Ну да это прописи.
Однако продолжаю. Сан Саныч, с которым я охочусь на Псковщине, природный философ, про таких говорят: «самоклад». Пока мы ехали до ашевских полей, а это километров 40–45, он рассуждал о слабости и силе. Разумеется, о внутренней, о силе духа. Мол, зачастую показную силу предъявляет слабейший, тот, кому некуда деваться, кто на краю бездны – шаг назад, и тогда окончательное, безвозвратное поражение. Такой будет настаивать на своём до последнего, как капризное дитя, и в итоге вынудит более сильного (если тот ещё и мудр) уступить – пусть, мол, в этот раз будет по-твоему. И вообще, все споры силы идут большей частью по каким-то пустячным вопросам, а действительно важных разногласий, где уступить никак нельзя, довольно мало и они редки. Возможно, для сильнейшего таких тяжб нет и вовсе. Я возражал Сан Санычу, что сильный не должен без конца уступать маленькому человеку, потому что тогда из маленького человека вырастет маленькая гадина, а все беды мира исходят от них, от маленьких гадин – и в быту, и в мировой политике. Так и ехали.
Под Ашево есть большая молочная ферма – коровы там по голландской технологии круглый год стоят без выгула и дают по 40 литров молока. Коровам для полного вымени нужен питательный корм, поэтому близлежащие поля от реки Сороти до речки Уды засеяны кукурузой. Кукуруза, конечно, здесь не вызревает, её высаживают ради зелёной массы – на силос. Поэтому при уборке на початки внимания не обращают и многие из них остаются на поле. Раньше гуси по весне кормились на полях озимыми зеленями, но теперь озимых здесь что-то не видно – вместо них кукуруза, и гуси щиплют оставшиеся на полях с осени початки. Очень это им нравится. Приехали мы на эти поля, осмотрелись – туда сходили, сюда. Надо понять, где в засидки садиться с вечера (дело было в четверг 2 апреля, а в субботу 4 апреля открывается весенняя охота, с вечера пятницы нужно быть на месте), тут ведь ещё и угадать надо – полей много, они большие, гусь на зорьке с разлившейся Сороти полетит на поля, а где сядет
