– Все готово, ваше высочество, – переводит дыхание голосистая служанка. – Можем приступать.
Уверенным шагом она направляется ко мне и принимается стаскивать с меня одежду. Ее ничуть не удивляет мой иномирный свитер, джинсы, носки. Кажется, это и есть та самая Дениз, которая обо всем должна позаботиться…
Даже не думаю сопротивляться. Мне и самой хочется поскорее погрузиться в чистую воду и смыть с себя грязь. Чтоб там не думала эта Кану, а неряхой я не была никогда…
С вздохом опускаюсь в чуть гарячеватую воду, и в блаженстве закрываю глаза. Ванну я уже давно не принимала, душем обходилась, экономя время и воду.
Дениз намыливает мое тело, тщательно скребет мочалкой кожу, взбивает пену на голове, промывая волосы.
– У принцессы были длинные… – задумчиво изрекает. – Но во время болезни часто обрезают, – проводит она по моим подстриженным по лопатки волосам.
Таки знает. Но не унижает хотя бы, как остальные.
В дверь тихо стучат. Дениз встает, подходит, перекидывается парочкой слов с пришедшим, забирает у него сверток и возвращается ко мне.
Я придремываю в ванне, пока она возится со мной. Тревожная бессонная ночь заставляет клевать носом в расслабляющем тепле. Мне бы смущаться обнаженного тела, чужого человека, но я настолько устала, что мне уже все равно. Теперь главное выжить и добраться домой. Смущаться буду потом. И поесть бы тоже не мешало…
– Ваше высочество, – трясет меня за плечо. – Поднимайтесь. Вода остыла. Вас нужно вытереть, иначе и вправду заболеете.
Разлепляю налитые свинцом веки и в первую минуту не могу сообразить, где нахожусь.
Пока ошалело встряхиваю головой и смутно припоминаю, все, что происходило до этого, Дениз уже помогает подняться и заворачивает меня в широкую, нагретую у жаровни простынь. Придерживает под руку, пока я перебираюсь на кровать. А там уже растирает тело полотенцем до красноты и быстренько помогает надеть чистое белье, сорочку, чулки и платье. Подозреваю, что все это раньше принадлежало Ноэль, а теперь вот досталось мне…
– Еще волосы просушим… – бормочет Дениз, промакивая влажные пряди чистым куском полотна.
Проводит по ним щеткой, вычесывая влагу из локонов, разравнивая их до шелковистого струящегося потока.
– Садитесь тут. Я вам обед поднесу и жаровню передвину поближе, – говорит служанка и тут же принимается деловито сновать по комнатушке, выполняя задуманное.
Упоминание об обеде снова вызывает урчание в желудке.
Подгибаю ноги и сажусь на пятки. На колени мне тут же опускается маленький деревянный столик. Похожие я видела в больнице для лежачих пациентов.
И хоть обед у меня совсем простой – овсяная каша с каким-то вареньем, кажется, даже без масла, чай и хлеб с медом – уплетаю я все с большим удовольствием. В это время слуги выносят лохань с водой и вытирают влажный пол – как мы не старались быть аккуратными, а все же несколько лужиц оставили...
А как только мои волосы достаточно подсыхают, и Дениз сплетает их в красивую французскую косу, закрепляя лентой на конце, в комнату без стука заходит мадам Кану.
Служанка тут же вскакивает и делает глубокий книксен. Я продолжаю сидеть на кровати. Приседать так “витиевато” не умею, так нечего позориться.
– Убери тут все и оставь нас, – отрывисто приказывает мадам.
Дениз в мгновение ока сгребает посуду и исчезает за дверью.
– Ты обязана меня и месье Коломба приветствовать также, – поджимает губы мадам. – Для других ты Ноэль, для нас – обычная девка. Не нужно задирать нос. Ты должна помнить, что вышла из грязи! Поднимайся на ноги и продемонстрируй свой книксен! – приказывает она.
Спускаю ноги на пол и медленно встаю.
Пытаюсь припомнить, какие кренделя скручивала Дениз. Я не видела ее ног. Но кое-что из фильмов помню. На концертах мы просто кланялись, никто не требовал держать осанку, но хореография у нас в колледже преподавалась, и гибкости мне не занимать.
Кое-как скукожившись, изображаю, по памяти книксен.
– Отвратительно! – кривится мадам Кану. – Пускай Дениз тебя научит… Его величество, естественно, ты тоже должна приветствовать глубоким поклоном. Обязательно! Запомнила?
Киваю.
– А теперь поговорим о твоей миссии… – осматривается гостья в поисках, где бы присесть. Но стульев в моей комнатушке нет.
В конце концов, мадам опускается на сундук, причем делает это с таким достоинством, словно усаживается на трон. Я остаюсь стоять, словно вассал перед сюзереном. Впрочем, похоже оно так и есть…
– Тебя − принцессу Ноэль, согласно договору о перемирии, отправляют "погостить" к победившему нас в войне королю Сильвестру Вейланду…
Мне уже становится страшно. Слишком уж хорошо я знаю историю. Бедная Ноэль… Бедная я… Заложница в руках вражеской страны.
– Ты должна достать древний артефакт, который хранится в замке Вейландов. Магический венец. Тебе помогут… У нас есть союзник, приближенный к королю Сильвестру и его брату Маркусу.
– А как я вернусь домой? – сразу же спрашиваю то, что волнует больше всего.
– С помощью него же и вернешься, – отмахивается мадам Кану. – Месье Кололмб поможет.
Подозрительно смотрю на нее. Ой, что-то шито тут белыми нитками...
– А вам он зачем?
– Не твоего ума дело, девка! – раздраженно хмурится. – Нужен. Эти драконы и так слишком влиятельны. Должны же у нас быть преимущества перед гадкими богомерзкими тварями.
– Драконы?
Сердце подпрыгивает куда-то к гортани и делает там кувырок. Мне кажется, я ослышалась. С магами смириться проще, с параллельными мирами тоже. Но поверить в огромную огнедышащую махину…
Нервно сглатываю и чувствую морозный холодок в том месте, где должно биться сердце. Сколько еще сюрпризов мне подготовит этот мир?
– Да, драконы. Королевство Ньелокар принадлежит драконам. И эти наглые ящеры уже много тысячелетий контролируют источник магии, мешая всем остальным пользоваться силой. Из-за этого началась война. Мы проиграли. Проиграли битву… Но не сдались.
Глаза ее сверкают фанатичным блеском.
А я все еще перевариваю новость, что меня не просто отправляют заложницей во враждующую страну, а отдают как откуп страшным драконам. Загадочным. Ужасным.
– Ноэль оказалась слишком слаба духом… Слишком пуглива… Нежна…
Мадам Кану отводит взгляд…
– Ее бедная душа осталась незапятнанной грязными похотливыми тварями. Чиста, как у младенца… Это была ее воля, ее выбор, к сожалению. А тебе-то боятся нечего… – смотрит испытывающе
– Грязных похотливых тварей? – уточняю. Ноздри мадам белеют от гнева. Чувствую сейчас мне прилетит еще одна оплеуха. – Нечего! – поспешно мотаю головой и отступаю на пару шагов.
