Через несколько секунд появился Алеша — высокий, тонкий, в темно-красном обтягивающем трико, под которым проступают рельефные мышцы, золотистые кудри блестят в свете софитов. Вот он кланяется, улыбаясь зрителям озорной мальчишеской улыбкой, и начинает программу.
Алеша легко подпрыгнул, ухватился руками за кольца и принялся выполнять упражнения. Леня чувствовал, как невольно дергается его тело при каждом подъеме, обороте или выкруте брата. Сердце бешено колотилось о ребра, перед глазами плясали электрические сполохи. В такие минуты Леня словно проваливался куда-то, терял самого себя. Сознание двоилось и раскалывалось на части. И Макеев уже не понимал, то ли это он сам, молодой, сильный и здоровый, парит над полом в напряженной тишине зала, то ли это какой-то неизвестный подлый узурпатор с ангельским лицом и телом древнегреческого атлета занял его место и сорвет сейчас шквал аплодисментов. На секунду сердце пронизывала острая болезненная ненависть к самозванцу. Леня сжимал руки, не чувствуя, как ногти впиваются в ладони… Неожиданно ненависть сменялась восхищением — так прекрасен, светел и юн был кувыркающийся в пронзительном свете софитов златоглавый атлет. Он плавно скользил в воздухе, даже не подозревая о том, что в эти минуты у преданного брата и тренера трещит и лопается от противоречивых чувств грудная клетка.
Поворот, еще поворот, и вот молодой спортсмен Лазарев уже соскочил на пол, раскинул руки, приветствуя мгновенно взорвавшиеся криком трибуны. Леонид тяжело выдохнул, вытащил из внутреннего кармана платок и промокнул взмокший лоб. Впереди, на освещенной арене, радостно улыбался довольный Алешка.
Праздновать победу Лазарев отправился в кафе вместе с другими спортсменами, вошедшими по итогам первенства в команду чемпионата мира. Ребята веселились, поздравляли друг друга и прежде всего Алексея, занявшего первое место.
— Ну что, конкурент, — весело обратился к нему Юра, смешливый парень лет двадцати пяти. — Теперь вместе в Канаду поедем?
Он пододвинул к Алеше рюмку с коньяком.
— Да здравствует загнивающий Запад! — отозвался Алеша, чокаясь с Юрой.
Он залпом проглотил коньяк. Золотисто-коричневая жидкость поначалу обожгла горло, зато потом весь окружающий мир сделался будто бы еще ярче, красочнее. Алеша откинулся на спинку стула, блаженно жмурясь. Настроение было лучше некуда, хотя немного покоробила сдержанная реакция брата на его успех. «Справился, молодец, — только и сказал он. — Теперь главное — чемпионат!» Впрочем, Леонид всегда держал себя в руках. Кажется, после того случая, три года назад, Алеша ни разу не видел, чтобы брат чему-то искренне обрадовался, весело рассмеялся. Тяжело ему, конечно, пришлось. Алеша на мгновение помрачнел.
— Вы почему такой грустный? — прошептал вдруг ему на ухо хрипловатый женский голос.
Алеша вздрогнул, обернулся и увидел рядом с собой незнакомую девушку в красном, каком-то змеином, струящемся и переливающемся платье и с высветленными, аккуратно завитыми волосами. Девушка прикоснулась ладонью к его плечу и, чуть надув губы, обиженно спросила:
— Что, так печалитесь, что и танцевать меня не пригласите?
— Почему? Я готов! — Алеша вскочил со стула, отвесив незнакомке шутливый поклон.
Блондинка вложила ему в ладонь тонкие пальцы и повела к освещенной разноцветными лампочками площадке для танцев.
— Вы сегодня первое место заняли, да? — играя ресницами, спросила она.
Все кружилось перед глазами Алеши, то ли от мерцания огней, то ли от выпитого коньяка, то ли от пряного запаха ее духов. Как это все удивительно, как все сошлось, случилось в один вечер. Первые взрослые соревнования, впервые он в баре со взрослой компанией, и вот теперь эта красотка… Как она смотрит на него, как улыбается… Ни одна женщина раньше так на него не смотрела.
— Да, — только и сумел сказать он.
— Теперь за границу поедете? А меня возьмете с собой? — лукаво улыбнулась незнакомка.
— Обязательно! Спрячу вас в чемодане! — нашелся Алеша.
Музыка закончилась, но девушка еще несколько секунд не разжимала сплетавшихся вокруг Алешиной шеи рук. Он же не смел пошевелиться, млея от ее прикосновений, ощущая, как сладкая дрожь прокатывается вдоль позвоночника. Девушка неохотно отпустила его и двинулась за ним к столику. Алеша опустился на свое место и только тут увидел поджидавшего у дверей Леонида.
— Вон твоя нянька пришла, — хохотнул Юра. — Что, домой пора? Баиньки?
Алеша вспыхнул. Было чертовски неловко перед ребятами и особенно перед девушкой. Он поднялся и неохотно направился к брату.
— Что ты здесь делаешь? — осведомился Леонид.
— Отмечаю победу, — угрюмо пробурчал Алексей.
— В кабаке со шлюхами? — язвительно осклабился тот.
— Она не шлюха! — взвился Алеша.
— А кто? Прекрасная принцесса? — продолжал издеваться Леня.
Алеша обернулся назад. Блондинка в красном платье уже вовсю отплясывала с Юрой, заливисто хохотала и висла у него на шее.
— Пошли отсюда! — властно приказал Леонид, кладя руку на его плечо. — Тебе режим нужно соблюдать. Не забывай, впереди чемпионат мира!
Не отвечая, Алеша резко развернулся, сбросил ладонь брата и вышел на улицу. Накрапывал мелкий дождь. В тумане расплывались и таяли фонари. Парень втянул голову в плечи и двинулся по направлению к гостинице.
За спиной раздавались шаги брата. Леня шел позади, на небольшом расстоянии. Алеша неожиданно резко обернулся к нему и выкрикнул:
— У меня твой чемпионат уже в печенках сидит! Пропади он пропадом, достало все!
Леня равнодушно пожал плечами, лицо оставалось все таким же спокойным.
— Издержки профессии. Разве ты не хотел стать настоящим спортсменом?
— Хотел! Я и сейчас хочу! — подтвердил Алексей. — Но ты… Ты мне дышать не даешь, постоянно командуешь: делай то, не делай это.
— Я твой тренер, — все так же спокойно объяснил Макеев.
— У них тоже тренеры есть, — Алеша махнул рукой в сторону оставшегося за поворотом кафе. — Но вот почему-то сидят за столом, коньяк пьют, расслабляются. И никто их не гонит спать в десять вечера. Один я должен…
— Дурак ты! — неожиданно резко бросил Леонид.
Он остановился, взял брата за плечо, заставил развернуться и посмотреть ему в глаза.
— Запомни, Алеша. Ты — не все! Ты лучший! По крайней мере, должен им стать. Иначе и смысла не было приходить в большой спорт. Понимаешь?
Алеша невольно отступил на шаг, увидев в глазах Леонида незнакомое до сих пор жесткое и в то же время болезненное выражение.
— Эти болваны сейчас сидят там и накачиваются коньяком, а на чемпионате слетят с брусьев после первого же переворота. И тренерам их на все наплевать, потому что пашут за зарплату, как на заводе. А я… — Леонид помолчал. — Я тебя тренирую, потому что ты… ты мой брат. И мне не все равно, как ты выступишь.
