этот ненавистный отбор и ты вновь станешь свободной. Хочу верить, что император не встанет между нами. Если так произойдет, я умру! Незачем жить, если твоя любовь откажется от тебя. Каждый день без тебя кажется хмурым, а мысли постоянно возвращаются к тому дню, когда мы впервые были близки. Ты была так восхитительна! Надеюсь, этих дней будет в нашей жизни много. Всегда буду тебя ждать в нашем укромном месте, где всё напоминает о тебе. А может, ты бросишь всё, и мы сбежим? Я бы мог устроить это, только скажи! Жду твоего ответа, с любовью. Т.»
Сложив листок, я задумчиво посмотрела в окно, где тускло светила луна. Значит, Катрин крутит любовь с незнакомцем. Настораживает, что мужчина так открыто пишет о своих желаниях и чувствах. Он словно пытается окутать её сетями и не дать возможности вырваться из цепких объятий. Не удивлюсь, если потом он решит шантажировать её. Вот же дура! Я бы точно не стала так рисковать. Если император узнает, Катрин с позором выгонят с отбора.
Еще раз осмотрев всё вокруг и ничего больше не найдя, я отправилась в свою комнату и легла спать. Нет смысла дожидаться возвращения хозяйки. Как я ошибалась!
Где-то с рассветом, услышала, как вернулась Катрин, а потом она бесцеремонно вошла в мою комнату.
– Мирка вставай, мне нужна помощь.
Я подскочила на кровати и уставилась на хозяйку. Платье порвано в нескольких местах, накидки вовсе нет, запутанные волосы торчали как пакли.
– Что случилось? – спросила спросонок и включила ночник. – О боже!
На лице девушки прямо на скуле светился огромный бардовый синяк. Катрин отвернулась, не желая демонстрировать свою «красоту».
– Принеси что-нибудь холодное и набери мне купель, – сказала она и направилась к себе.
Быстро одевшись побежала на кухню, нашла в холодильной камере замороженный кусок мяса и побежала обратно.
– Вот приложите это, – проговорила я, протягивая кусок, – но это вряд ли поможет, тут нужна мазь Терела.
– Какая мазь? – переспросила Катрин, а я замолкла, понимая, что сболтнула лишнее. – Ну же, повтори.
Ничего не оставалось, как объяснить, о чем речь.
– Есть у нас в городе подпольный лекарь, он готовит отличную мазь от синяков и ссадин, за сутки всё снимает – проговорила я скромно.
– У тебя она есть? – тут же спросила девушка.
– Нет, – ответила, разводя руками.
– Достать сможешь? – продолжала расспрашивать меня хозяйка.
Подумав немного, кивнула. Лучше избавить её от синяка, чтобы не вызывать подозрений. Наполнив купель горячей водой, оставила Катрин отмокать, а сама поспешила в город. Старый район находился на центре, там жили в основном торговцы. Улицы были ухожены, возле каждой двери стояли кадки с цветами. Терел жил в подвале одного из домов. Когда-то он сумел спасти купца от страшной болезни и тот в благодарность выделил ему подвал. Многие знали о Тереле и пользовались его услугами, но так как лицензии лекаря он не имел, всё это было незаконно. А еще он помогал нашим наемникам после ранений, ведь мы не могли обратиться напрямую к лекарю.
Добравшись до нужного дома, постучала в окошко подвала, дождалась, когда зажжётся свет и у окна появится Терел.
– Чего тебе? – спросил он сонно.
– Привет! Мне очень нужна мазь от синяков, – проговорила я, присаживаясь на корточки.
– Опять тебя поколотили? – ухмыльнувшись, спросил он. – Не женское это дело быть наемником.
– Это не мне, – помотав головой, ответила, – одной девушке, синяк на скуле, нужно срочно свести, от этого зависит её жизнь и репутация.
Терел посмотрел на меня пристально, потом вздохнул и пошел вглубь комнаты. Слышала, как звякали склянки и бурчание хозяина подвала. В скором времени он появился перед окном и протянул мне склянку с бурой жижей.
– Мажь не жалея, три раза в день, снимет оттек и красноту, завтра уже почти не будет видно, – проговорил он наставительно.
– Спасибо большое! – поблагодарила я, убирая склянку в карман. – Сколько я должна?
– Услугу будешь должна, – буркнул Терел и закрыл окошко.
Я встала и, осмотревшись по сторонам, поспешила прочь. Услугу я, конечно, могла оказать, но очень не любила оставаться в долгу. Это всегда выбивало меня из колеи.
6 глава
Вернувшись во дворец, прошмыгнула невидимо в апартаменты Катрин.
Она лежала в постели, всё еще держа подтаявший кусок мяса на скуле. Увидев меня, оживилась.
– Ну что, достала? – спросила с надеждой.
– Да, – ответила я, подходя и садясь на краешек кровати. Достав из кармана склянку, открыла и, зачерпнув пальцем мазь, нанесла на бордовую гематому. – Лекарь сказал мазать три раза в день обильно.
– Когда сойдет? – прошипела Катрин, морщась от боли.
– Завтра уж будет полегче. Кто это вас так? – решилась спросить.
Девушка помолчала немного, потом посмотрела на меня пристально и всё же решила ответить.
– Напали какие-то ублюдки в городе, когда возвращалась во дворец. Наверно хотели деньги забрать.
– И кто вас спас? – не удержавшись вновь задала вопрос. Это было важно, её видели, а значит могут узнать кто она такая.
Катрин тяжело вздохнула и махнула рукой устало.
– Полицаи вовремя подоспели. Пришло им денег дать, чтобы молчали, – проговорила она раздраженно. – Лучше бы грабителям денег отдала, там уж точно не всплыло бы ничего.
Я встала с кровати и зашагала по комнате, обдумывая сложившуюся ситуацию. Не факт, что стражи будут молчать, могут и доложить или шантажировать начать.
– Вы так рискуете собой, госпожа, неужели не боитесь? – спросила серьезно, глядя на неё внимательно. Понимает ли она всю степень своего поступка?
– Боюсь, – вдруг призналась она, закрывая устало глаза, – если бы могла сбежать давно сделала.
Я удивленно уставилась на хозяйку. Не ожидала от неё такого признания. Она говорила серьезно, эти слова не были шуткой.
– Вы правда хотите убежать? – переспросила растерянно, вновь присаживаясь на край кровати.
– Хочу,— подтвердила Катрин, – но не могу.
– Почему? Неужели император вам не мил? – осторожно поинтересовалась, боясь спугнуть её откровенность.
– Эх, Мирка, сразу видно, что ты не любила, – вздохнув, ответила хозяйка, – как можно оставаться с тем, кто тебе безразличен и думать всё время о том, кого любишь? Никак нельзя и даже деньги не успокоят любящее сердце.
Впервые за всё время нахождения рядом мне стало её жаль. Катрин и правда мучилась,
